на существование, — резко оборвал меня Керн, пристально вглядываясь мне в глаза.
— А вы имеете право на существование? — меня прервал хлесткий удар по лицу. Из рассеченной брови потекла кровь, но я только усмехнулся, стараясь не сорваться в истерический хохот. Зря княгиня меня тогда опередила. Тогда бы Фудзико была бы жива.
— И вообще, как вам в голову пришло, убить собственного внука? — внезапно успокоившись, я посмотрел на него, понимая, не чувствуя ничего. Почему-то мне казалось, что я буду пребывать хотя бы в удовлетворении, когда все встанет на свои места, но ведь нет же. Я даже убить его не так чтобы хочу — он просто сумасшедший, окончательно свихнувшийся старик, который сегодня так мощно подставил свой клан, что сомневаюсь, если кто-то из них сумеет выбраться из той клоаки, куда их скинул сумасшедший, руководствуясь свои представлением о высшей справедливости и классовой ненависти.
— Заткнись, мразь узкоглазая, — прошипел он, и я почувствовал, как тонкое и невероятно острое лезвие разрезает мне кожу на животе, оставляя за собой кровавую полосу. Ой, как у нас все запущено.
Дым или это был не дым, потому что, когда помещение погрузилось в туман, никто не закашлялся, только заматерился. Зато так я смог выяснить, что здесь находится восемь отморозков вместе с самим Керном.
До запястий дотронулись тонкие пальчики, короткая вспышка, и я повалился на пол, ощущая, как тело стремительно заполняет тьма блокированного химитсу. В руку мне кто-то вложил рукоять меча, но я отбросил его в сторону. Сейчас он мне не пригодится.
Разбираться со всеми этими феноменами я решил позже, а сейчас просто вскочил и вскинул руки вверх, выпуская на волю тьму, которую до этого момента почти всегда удавалось держать на коротком поводке. К черту все, пусть они все сдохнут, мир только чище от этого станет.
Глава 21
— Значит, уезжаешь, — княгиня прошла по комнате и села в кресло, стоящее возле стола.
— Да, уезжаю. Не хочу плодить неприятности, — я не смотрел на нее, укладывая вещи в чемодан, который мне пришлось приобрести.
Княгиня велела полностью меня одеть, а я не нашел в себе сил для сопротивления. В том же самом магазинчике, стоял как манекен, понимая теперь, как себя чувствовали девчонки в первый день нашего присутствия здесь. Только теперь с меня снимали мерки, чтобы сшить оригинальную одежду именно для меня, а не то, что завалялось у них по подвалам. Я даже не оспаривал такую щедрость от княгини, просто принял это за данность. Окинув взглядом то, что еще должен был упаковать, покачал головой. Слишком много вещей. Я привык путешествовать налегке.
Под ее пристальным взглядом я чувствовал себя не слишком уютно, чего уж тут говорить, если в ее присутствии даже клинки вели себя прилично. С таким сильным магом смерти мало кто хотел связываться. Если бы она в тот раз так отчаянно не хотела спасти сына, то тем гаврикам пришел бы полный писец. Гаврики это кстати понимали, поэтому особо и не пытались ей помешать. Возможно, если бы она направила все свои силы именно на них, а не на меня, все сложилось бы иначе. У нее же было время, пока я пытался собственными силами отбиться от нападавших. Я усмехнулся своим мыслям, понимая, что просто ищу причину, чтобы их ненавидеть.
— Никки…
— Меня зовут Ёси, — я все же посмотрел на нее. Наши взгляды встретились. Ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь… ну, и так далее. Только эти знания ничего не изменят. И ты тоже об этом знаешь.
— Хорошо, Ёси, — она кивнула. — Прости, что веду себя довольно резко, но не каждый день теряешь сына во второй раз, — она подняла руку, прерывая меня на полуслове. — И не каждый день теряешь внука, так что…
* * *
Когда я упал на колени, с трудом загоняя вырвавшуюся на свободу силу обратно в себя, сарай представлял собой кошмарное зрелище. Все было в крови, слизи, неоформленных фрагментах. Оглядевшись по сторонам, я почувствовал, что меня тошнит. Зато вот химитсу чувствовал себя просто прекрасно. В его мрачной ярости горе утраты не чувствовалось вовсе, он отомстил, и больше оплакивает потерю. От осознания этого легче не стало и я, собрав все сила, пошатываясь, вышел на улицу. Рядом с телом Фудзико сидела Марико, держа лису за руку.
— Как ты меня нашла? — спросил я глухо, проходя мимо нее к реке и зашел в воду, не останавливаясь на берегу. Нужно было смыть с себя весь этот хренов день, все до остатка.
— Мы с тобой связаны, ты забыл? — Марико вздохнула, поднялась на ноги и пошла по берегу, собирая хворост, который принялась складывать в кучу. Я покосился на нее. Наверное, я все-таки не совсем японец, потому что даже не задумался о поминальном костре. — Сначала, это было что-то неясное, абстрактное. Просто беспокойство на грани чувствительности. Оно все усиливалось и усиливалось, и тогда я бросилась в твою комнату, а потом в комнату Фудзико. Вас не было, но были следи борьбы. Как же я испугалась, кто бы знал. Не за себя, а за вас. Но, пока я металась, вернулась княгиня Татьяна и тут такое началось, — она кинула очередную порцию веток на уже приличную кучу. — Я никогда не видела такой мощи, — она поежилась. — Княгиня, как только вошла в дом, а я в этот время выбегала в холл, внезапно замерла на месте, словно к чему-то прислушиваясь, а затем схватила меня за руку и спросила не беременная ли я или моя подруга, и не теряли ли мы ребенка, который для нее очень дорог. Я покачала головой и ответила, что не могу сказать за Фудзико. Тогда она спросила, где Фудзико, тогда я ответила, что вас нет в комнатах. А потом про следы борьбы рассказала. Тогда она побежала в то крыло, где нас поселили, и упала на полу на колени. Я только тогда увидела эти капли крови. Ну а дальше… — Марико снова передернулась. — Я не могу это передать словами. То, что там ты сотворил, ни в какие сравнения не идет с тем, на что способен маг смерти. Этот могильный холод, это ужас и этот страх, наверное, навсегда поселился в моем памяти. Я даже не уверена, что после случившегося, смогу нормально спать по ночам. В общем, императорская гвардия была конкретно прорежена. Очень сильно прорежена. Затем она велела мне тебя найти и помочь, и куда-то переместилась порталом. Подозреваю, что не в магазин. Я
