Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
Последние два часа – самые длинные – тянулись в свинцовом молчании. Наконец подгребли ребята из ночной смены. Отмечаясь перед уходом, Антони увидел, что из-за опоздания ему не хватает еще двух часов. Когда работаешь в три смены по восемь часов, нагнать такое невозможно. Ему грозили вычет из жалованья и уведомление отдела кадров. В агентстве по найму ему намылят голову. У него скрутило желудок. Он и так ходил по лезвию бритвы. Ежемесячно он зарабатывал семь тысяч. Половину этой суммы стоило жилье. Потом еще машина, бензин, сигареты, продукты, кредиты разные. Всего четыре тысячи. В конце каждого месяца у него получалась задолженность на счете минимум в пять сотен. Малейшее отклонение – ресторан, вечер в баре с хорошей выпивкой – и в бюджете образовывалась дыра, заделать которую не было никакой надежды. В день получки он снова выныривал, обещал себе держаться, затянуть потуже поясок. Но очень скоро бабки начинали утекать, он оказывался на нуле, а там – снова задолженность. Он договорился с банком, чтобы ему отменили комиссионные. Но все равно его финансовая независимость то и дело оказывалась под угрозой. Двадцать дней в месяц он жил щедротами своего банкира. Так что он снова и снова вкалывал, день за днем. Надо же ему было платить чем-то за тачку, за холодильник, за кровать, за кожаный диван и новый телик с плоским экраном.
В автобусе на обратном пути его охватило странное чувство. Народу было мало. Многие уже подались в отпуск. Движение было ровное, без пробок, воздух теплый. Прямо перед ним разговаривали о чем-то две старушки. Он рассеянно слушал их болтовню. Речь шла о помидорах, которые теперь не то что раньше, и о заморозках, которые вечно некстати. Автобус ехал через город, остановка за остановкой: мост Латр, улица Комб, городская ратуша, бассейн, коллеж Луи Арман, дорога на Этанж. Он сошел на Труазепи, далековато, но ему захотелось пройтись в этом мягком рассеянном предвечернем свете. Он шагал с рюкзаком на плече, ни о чем не думая. Ему было хорошо.
Придя домой, он позвонил матери, чтобы поделиться мыслью, пришедшей ему в голову:
– Знаешь «Помойку», пляж, куда мы все время ходили с кузеном?
– Ну?
– Я подумал, может, нам там поесть?
– Пикник?
– Ага.
Мать немного помолчала в нерешительности. Это было так на него не похоже – инициатива такого рода.
– Почему бы нет…
– У тебя есть что взять с собой? – спросил сын.
– Да-да, у меня осталось немного табуле[51] и куриные окорочка.
– Я возьму чипсов и что пить.
– Хорошо… У тебя ничего не случилось?
– Нет-нет, – сказал Антони. – Не волнуйся.
Она повесила трубку первой. Антони был скорее доволен произведенным эффектом. Он положил в рюкзак стаканчики, бутылку «розе́», чипсы, плитку шоколада. Потом пошел в гараж и оседлал «Судзуки» Хасина. Завел и стал с наслаждением слушать этот чудесный шум механического кружева, трескучий, колючий – как буква «i». Мотор слушался с полуоборота. Он дал ему немного прогреться. Решение было принято. Позже вечером он оставит байк в Ламеке перед «Дарти», где работает Хасин. А ключи бросит в почтовый ящик магазина. Всего и делов-то. Сам вернется пехом или автостопом. И он поехал.
В долину спускался вечер. Он мчался через лес, выставив в стороны локти и раздвинув ноги. Мимо изменчивым, судорожным строем проносились деревья. Июль – блаженство, и он очертя голову летел в это блаженство, ему было больно, но он – живой, двадцатилетний, и тут, в средоточии скорости ему самое место. Он прибавил скорости, и возбуждающий рев «Судзуки» разодрал легкий опаловый воздух.
Несмотря ни на что, Антони чувствовал себя свободным.
Мать ждала его на пляже. На клетчатой подстилке она расставила картонные тарелки. Табуле – в большом салатнике, закрытом фольгой, куриные окорочка – в пластмассовом контейнере. Даже про бумажные салфетки не забыла. Антони припарковался рядом. Чуть поодаль, у самой воды, тусовалась вокруг костра компания подростков. Сколько им? Пятнадцать-шестнадцать. Три девчонки, пять ребят, пиво, гитара.
– Что это за мотоцикл?
Он поцеловал мать, потом снял кроссовки и сел.
– Приятель дал покататься.
– А.
Один из мальчишек заиграл «No woman no cry». Антони откупорил бутылку. Чуть ниже простерло свои таинственные глубины озеро.
– Ну, твое здоровье!
– И твое.
Они выпили. Элен смотрела на него доброжелательно и одновременно с подозрением, словно ожидая каких-то признаний, новостей – чего-то важного.
– Ну так что?
– Что – что?
– Ты же не просто так позвал меня сюда.
Как ни странно это могло показаться, но сам он ничего такого в виду не имел. Просто ему захотелось чего-то новенького. Погода стояла прекрасная. Он давно не был на пикнике. Вот и все.
– А я думала, ты хочешь поговорить об отце.
Она махнула рукой со стаканом в сторону озера. Мать и сын несколько мгновений смотрели на поверхность воды. Вечерами она казалась подернутой нефтяной пленкой. По ту сторону – берег, дальше – смутная зелень деревьев. И поверх всего этого – небо.
После исчезновения Патрика у них не было случая нормально поговорить об этом. Антони служил в Германии. Мать предпочла сообщить ему новость в письме. Он приехал на похороны, но они сразу погрязли в формальностях, бумажной волоките, еще и квартиру надо было освобождать.
– Что со всем этим делать? – спросил тогда Антони.
– Да сколько тут?
Отец и правда жил в крохотной квартирке, у него ничего не было: пара джинсов, три футболки, телик, несколько кастрюль. Он давно уже начал понемногу «убирать паруса». И его гибель стала логическим завершением этого процесса – медленного самоустранения. Прошли недели. Месяцы. Ни Антони, ни мать даже не подумали о трауре и о прочей подобной фигне из американских сериалов.
С тех пор, вспоминая бывшего мужа, Элен не говорила о нем ни хорошего, ни плохого. Воспоминания сыпались, как медяки. Она расставила все эпизоды по порядку и сочинила историю, которая ее устраивала. В конце концов, были и у них хорошие моменты. Целый кусок жизни, о котором она не жалела. Никто не виноват, и уж точно не кризис. Разве что выпивка. Это – судьба, их жизнь, и ей не было стыдно. Правда, время от времени, когда Антони грубил или упрямился, она говорила ему: «Ты прямо как отец». Это не было комплиментом. Но он гордился этим.
– Ему хорошо там, где он сейчас.
– Ага, – согласился Антони.
Элен сменила тему. Ее сестре предстояло пройти обследование по поводу щитовидки. Она многого ждала от этого. По словам ее нового врача, это могло объяснить немало вещей.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
