Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
В пятидесяти ярдах кипела схватка вокруг короля Франции. Штандарт его упал, знаменосец погиб, и сын пытался помочь отцу.
– Отец, посмотри налево! Направо! Берегись!
Король дрался секирой, хотя никто не желал убивать его, только взять в плен.
Переодетые в цвета монарха рыцари были мертвы или сбежали, но все знали, что это настоящий король, – его шлем был увенчан золотой короной. Его хотели взять живым, ведь выкуп за него обещал быть невообразимо огромным.
Воины цеплялись за короля, дрались друг с другом, чтобы подобраться к нему поближе, а король кричал, что может всех их сделать богатыми. Но тут два всадника на могучих боевых конях проложили себе путь через толпу и крикнули остальным, чтобы те под страхом смерти отошли назад.
Граф Уорик и сэр Реджинальд Кобхэм встретились лицом к лицу с королем Иоанном и принцем Филиппом. Оба англичанина спешились и низко поклонились.
– Ваше величество, – промолвил граф.
– Я пленник, – сказал король Франции.
– Увы, ваше величество, – отозвался сэр Реджинальд. – Таковы превратности битвы.
Короля пленили.
* * *
Один из лучников играл на дудке из толстого стебля. Мелодия получалась печальная и высокая. Горел костер, отбрасывая мерцающий красноватый отсвет на дубовые ветки. Кто-то пел, кто-то смеялся.
Принц Уэльский угощал французского короля, а на холме с плоской вершиной, где закончилось сражение, пировали на мертвецах птицы и звери.
Смерть прошла по всей дороге до ворот Пуатье: воины Эдуарда преследовали врага до самого города, а жители Пуатье, опасаясь вторжения англичан, отказались открыть ворота. Беглецы очутились в ловушке под городскими стенами и были перебиты все до единого. Древнюю римскую дорогу в город усыпали тела, а живые сидели вокруг костров, поглощая пищу, добытую в оставленном врагом лагере.
Томас присоединился к погоне вместе с Сэмом и дюжиной лучников. Захваченная добыча сулила обогатить их, но Томас ехал не ради драгоценностей, латных доспехов или дорогой лошади.
– Ты нашел его? – спросила Женевьева. Она сидела, положив голову мужу на плечо, а к ней прислонился Хью.
– Я нашел их обоих.
– Расскажи еще раз, – взмолилась она, словно ребенок, желающий услышать знакомую и добрую сказку на ночь.
И Томас поведал ей, как наткнулся на Бессьера, и как латники кардинала попытались защитить хозяина, и как Сэм с лучниками перебили их, а Томас сошелся лицом к лицу с Маршаном. Тот громогласно объявил, что он священник, а не воин. А Томас вспорол ему брюхо при помощи Малис, так что кишки выскользнули из-под рясы на седло, а потом шлепнулись на землю, и Бастард потешался над клириком: «Вот расплата за глаз моей жены, ублюдок!»
Его подмывало оставить священника умирать в агонии, но потом он добил его еще одним ударом Малис.
Бессьер умолял пощадить его.
– Ты воин, – заявил ему Томас.
– Нет! Я кардинал! Я тебе заплачу!
– Не вижу красной шапки, только шлем, – возразил Томас.
Бессьер попытался сорвать с головы басинет. Потом он закричал, увидев приближение Малис, и крик оборвался лишь тогда, когда меч святого Петра располосовал ему глотку. Томас вернулся на поле боя, где под звездами лежали мертвые.
Роланд был с Бертиллой.
– Мне следовало кричать громче, – заявил он Томасу. – Я не догадывался, что вы оглушены.
– Это была ужасная ошибка, – с серьезным видом солгал Томас. – Прошу меня простить.
– Это не было бесчестно. Вы ведь не знали, что он сдался. В руках у него был меч, а вы оглохли.
– Такова была Божья воля. – Бертилла вся лучилась.
Роланд кивнул.
– Божья воля, – согласился он. Немного помолчал и спросил: – А как Малис?
– Сгинула, – ответил Томас.
– Где?
– Где никто ее не найдет, – пообещал лучник.
Он принес Малис к самому широкому проему в живой изгороди, где воины собирали в кучи брошенное во время битвы оружие. Ценное клали в одну кучу, а дешевое и непригодное – в другую. Там были сломанные мечи, разбитые арбалеты, секира с погнутым лезвием и с десяток ржавых фальшионов.
– Что с ними сделают? – поинтересовался Томас у человека с гербом принца Уэльского.
– Переплавят, скорее всего. Твоя штуковина похожа на кусок дерьма.
– Так и есть, – подтвердил Томас и бросил меч Рыболова в кучу с ненужным хламом.
Этот клинок ничем не выделялся среди прочих дешевых фальшионов. Сверху на него упало треснувшее копье, потом в груду полетел сломанный меч. Обернувшись на ходу, Томас даже не смог различить, какой меч является реликвией, а какой – нет. Его сунут в огонь, расплавят, а потом перекуют. Быть может, на орало?
– Теперь нам пора домой, – решил он. – Сначала в Кастийон, а потом назад в Англию.
– Домой, – счастливо повторила Женевьева.
Меч святого Петра явился. И пропал. Все было кончено. Пришла пора возвращаться.
Историческая справка
Эдуард, принц Уэльский, старший сын короля Эдуарда III, больше известен как Черный принц, хотя это прозвище закрепилось за ним много лет спустя после его смерти. Никто не берется сказать определенно, почему его так прозвали, но даже во Франции Эдуарда помнят как le Prince Noir, и мне встречались сведения, что в XIX веке матери во Франции пугали непослушных детей призрачным визитом этого давно умершего врага. Есть мнение, что название произошло от цвета его доспехов, но свидетельств, способных подкрепить такое объяснение, слишком мало. Не соотносится оно и с его характером, который, судя по крохам дошедшей до нас информации, был каким угодно, но только не мрачным. Эдуард был щедр, упрям (возможно), романтичен (весьма вероятно, ведь он вступил в брак совершенно не по расчету с прекрасной Джоанной, Кентской Девой), предан отцу. В остальном о его личных качествах нам почти ничего не известно. Он прославился как солдат, хотя большую часть жизни потратил на бестолковое управление французскими владениями своего родителя. Эдуард сражался при Креси и незадолго до смерти одержал победу при Нахере в Испании, но битва при Пуатье стала его самым значительным военным достижением. Эта битва поблекла в общественной памяти, тогда как великую победу его отца при Креси и триумф Генриха V при Азенкуре продолжают праздновать.
Однако сражение при Пуатье по праву должно находиться в ряду самых значительных военных успехов Англии. Это была выдающаяся битва. Принц располагал меньшей по численности армией, его войско страдало от голода и жажды, было измотано долгим переходом, тем не менее вступило в очень долгую, по средневековым меркам, битву. Англичане вышли из нее с победой, захватив в плен короля Франции Иоанна II. Его отвезли в Лондон, присоединив к другому венценосному узнику, Давиду II Шотландскому, захваченному после битвы у Невилл-Кросса десятью годами ранее (она описана в романе о приключениях Томаса из Хуктона «Скиталец»).
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
