Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 115
— Богиня готова выслушать твою просьбу, — тихонько произнесла стоящая напротив него Айвенлин.
— Я прошу богиню благословить наш брак с Айвенлин и дать разрешение на обряд единения душ и жизни, ибо я готов признать перед богами и людьми, что именно она та единственная, которая владеет моим сердцем отныне и на веки вечные, — произнес он.
Я видел, как восторженно вспыхнули глаза сестренки, стоило только ей услышать это признание, и как полыхнул разноцветным сиянием алтарь. Сразу пришла мысль о том, что жрица тут одна. Кто будет проводить обряд?
Все оказалось просто. С колен Дали поднялась закутанная в его плащ Нели и вернулась к алтарю. Айвенлин вложила свою ладонь в протянутую руку принца. Два серебряных колечка украсили их пальцы, и только тогда я понял, что решение соединить жизни воедино пришло к принцу не здесь. Ведь кольца он приготовил заранее. Кажется, именно эта мысль пришла в голову и Лин, которая буквально засветилась от радости и облегчения. Ведь боялась она, судя по всему, не за себя. Обрядовую молитву читала Лин, а вот их руки к алтарю недрогнувшей рукой буквально пришпилила малышка Нели. Кровь смешалась на алтаре, стилет пропал, а на руках вместо ран и колечек появился серебряный рисунок, оплетающий запястья брачующихся по древнему обряду. Подтверждая этим, что вступающие в союз с благословения богини действительно принадлежат друг другу душой и телом.
Полыхнул алтарь, радостно выдохнули мы, непроизвольно от волнения задержавшие дыхание. Стиснул в объятиях свою принцессу Кристиан. Отойти в сторону они не успели. Вплотную к ним шагнул Владли и, глядя в глаза Ринелии, проговорил:
— Отдавая себя и свое сердце под покровительство богини, я именно тут хотел бы заключить брачный союз с леди Декарни. Именно ей отныне принадлежит мое сердце, и я намерен никогда не расставаться с ней. Я понимаю, Нели, что до совершеннолетия тебе еще несколько месяцев, но прошу тебя стать моей женой, единственной и самой любимой.
Растерялись все. Лин в объятиях принца открывала и закрывала рот, Нел кинулась в объятия Влада, шепча, что она согласна. Мы с братом просто стояли и, по-моему, глупо хлопали глазами, а на алтаре появились два тоненьких золотых браслета и стилет.
Пришедшая в себя Айвенлин начала новый обряд. Правда, в этот раз ладони ей прокалывать не пришлось, магов среди брачующихся не было. Хватило по капле крови из проколотых пальцев. На месте надетых на руки браслетов образовалась чуть более скромная вязь, чем у сестры и Кристиана, но счастье буквально фонтанировало из этой ненормальной парочки.
Кошмар! Незнакомец женился на незнакомке, и оба довольны до безумия! Прямо эпидемия какая-то возле этого алтаря. Хорошо, что больше поблизости нет никого женского пола, а то, глядишь, и мы бы с братцем заразились. Чур меня! Я еще молодой совсем в отличие от графа.
Прощаясь с богиней и вознося ей молитву благодарности, мы все подарили алтарю по капле своей крови. Постепенно он погас, и мы осмотрелись. А вокруг-то все изменилось. Алтарь поблескивал как новенький, разбитые колонны, опоясывающие ранее площадку по кругу, стояли целые и невредимые, поддерживая прочную на вид крышу. Святилище богини вновь было полно жизни.
Ринелия
Я помню, что до десяти лет росла в маленьком домике, стоявшем на окраине богатого села. Жили мы в нем вдвоем с бабушкой Виолеттой, хотя слуг у нас не было, и мы все делали сами, бабуля все же была настоящей леди. В молодости она была замужем за настоящим бароном, которого иначе как пропащий не называла. Шляясь по трактирным девкам и игорным домам, он проматывал остатки своего и бабушкиного, и так невеликого, состояния, пока наконец пьяным не попал под копыта лошади. Сын, мой отец, вырос неплохим крепким парнем, но, не имея средств, вынужден был податься на военную службу, где выслужил небольшое звание, денежное довольствие и преждевременную смерть. Спустя год после его смерти к убитой горем бабушке приехала молодка с младенцем на руках, утверждающая, что была женой ее сына и родила от него дочь. Намереваясь потребовать с бабушки денег, она брезгливо оглядела маленький домик, в котором та жила, и, поняв, что взять нечего, оставила ей меня и ушла. Больше мы с бабулей никогда о ней ничего не слышали. Спустя цикл после ее появления служащий из королевской управы принес нам документ, дающий разрешение получать небольшое денежное довольствие как родственникам погибшего на службе отечеству.
Все дела по дому мы делали сами, но воспитывала меня бабушка как леди. Заставляя правильно говорить, ходить, есть, сервировать стол, читать, писать и даже танцевать. Единственное, что я не умела, и этим сильно расстраивала бабулю, это ездить верхом, но моей вины в этом не было. Состояние нашего капитала не позволяло нам купить и содержать лошадь. Ах, как я сердилась на нее за то, что она не пускает меня на улицу, за эти бесконечные уроки и поучения. Я считала, что она слишком строга со мной, слишком много заставляет делать по дому и в саду. Какая же я была глупая.
Когда мне исполнилось десять лет, мое детство кончилось. Заболела и умерла бабушка. Как высокородную сироту, меня взяло под свою опеку королевство. Вот тогда-то я и узнала, что бабушка Виолетта подавала прошение королю о присвоении мне, как последней наследнице древнего рода, титула — виконтесса Декарни с возможностью его передачи моим будущим детям. Буквально перед смертью ею было получено такое разрешение, но повлиять оно уже ни на что не могло. Денежное довольствие, получаемое нами ранее, стали переводить в приют, в котором были обязаны содержать меня до совершеннолетия. И если нам с бабулей на жизнь хватало, то приюту этого было катастрофически мало. Именно в следующие пять лет я поняла, как любила и баловала меня женщина, заменившая мне мать, и как тяжело она для этого работала. Тогда, нося обноски и драя бесконечные полы и кастрюли, получая тычки и затрещины, таская неподъемные тяжести, я четко осознала, чем отличается настоящая леди, например, такая как моя бабушка, от обычной хамки, получившей власть и считающей себя таковой. Работали все дети, находящиеся в приюте, — шили, вышивали, ткали гобелены, обслуживали воспитателей и начальство. Воспитателями работали обычные гувернантки, не сумевшие пристроиться в богатые семьи, и, наверное, поэтому хуже всего они относились к титулованным воспитанникам. Именно их унижали и заставляли прислуживать себе чаще всего. А с каким удовольствием одна из них каждый день находила жертву для телесных наказаний. В те годы мне казалось, что это никогда не закончится.
Но я росла, становилась очень хорошенькой, начинала привлекать внимание. С четырнадцати лет у меня появился поклонник, сам начальник приюта. Сначала мне вышло послабление с работой, затем ко мне перестали применять телесные наказания, но чуть ли не через день вызывали в его кабинет для поучительной и наставительной беседы. Этот толстый, стареющий, лысый мужик, вечно воняющий перегаром, пытался в течение пары циклов очаровать меня подарками. Затем в ход пошли угрозы, следом тяжелая работа и наказания. Я выдержала все. Руки, после одной из его попыток меня прижать, он не распускал, ибо моя угроза покончить с собой его напугала. Все же я была виконтессой Декарни, и расследование моей смерти королевской комиссией его не прельщало. А по своей воле я ему не поддавалась.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 115
