Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
– Кажется, – сказал быстро Игорь. – И даже не кажется, а…
– А мне больше ничего не кажется, – совершенно просто, как будто ответила, который час, произнесла Ника, закинула за спину рюкзак и ушла.
– Я тебе позвоню! – крикнул ей вслед Игорь. – И напишу!
Нике казалось, что вот он сейчас ее догонит. Он все объяснит. Или он скажет, что ничего с Дашей не было. Или хотя бы, что ничего больше не будет. Он уедет с ней, потому что просто невероятно то, что произошло. Она ни в чем не виновата, вообще ни в чем, а ее унизили, выгнали. Но нет. Игорь ее не догнал. Он остался с ними – с массой равнодушных, злых, недоброжелательных людей. Каждый из них по отдельности, возможно, хороший человек. И лично ничего плохого к ней не чувствует. Но вместе они почему-то объединились против нее.
Когда Ника обернулась, перед тем, как спускаться в поселок, Игоря уже на тропинке не было. Ника позволила себе поплакать на ходу. Сесть на землю и плакать всласть – чего хотелось больше всего – она не могла. И времени не было – автобус отходил через пятнадцать минут, а идти еще было очень далеко, и, главное, она себе такого не позволяла. Поскорей бы приехать домой, обнять отца, сесть на свой диван, взять в руки большую чашку, которую она когда-то дарила Анне, сама ее расписывала, а теперь всегда пьет из нее чай. На чашке – домик, солнце, деревце, девочка и мальчик, собачка… Все как положено. Как всегда раньше рисовала Ника, когда была маленькой.
Мальчик со временем стерся, и солнце наполовину тоже. Символы, символы… Простые символы. Почему стерся именно мальчик с этой чашки? А не деревце, не девочка? И солнце – остался один огрызок, как желтый полумесяц. И все равно Ника любит эту чашку, держит ее так же, как много лет держала Анна – двумя руками, грея руки, улыбаясь из-за огромной чашки. Большие мамины глаза – темно-серые, удивительного цвета, темнеющие иногда до черного, отсвечивающие на ярком солнце зеленым, синим. У Ники точно такие же глаза, только нет морщинок под ними, брови чуть светлее, и еще что-то другое, неуловимое. Свет юности, наверно.
Ника на ходу полистала фотографии в телефоне. На одном из снимков, где ее снимал Игорь ее же камерой, вчера, ближе к вечеру, она была удивительно похожа на мать. Так Анна раньше смотрела, так улыбалась. Что имел в виду Игорь, когда говорил, что у нее необыкновенное лицо? Лицо как лицо. И даже не слишком правильное. Чужая душа – потемки. Как хочется понять человека, и как иногда становится страшно, когда ты понимаешь, что им руководит.
Игорь вернулся в лагерь, походил туда-сюда, подсел к Олегу, отошел, потому что Олег писал ежедневный дневник – сейчас нужно было описать собрание, на котором обсуждали «поступок» Ники. Игорь поснимал море – поднялись волны, и сверху, где был лагерь, открывались постоянно меняющиеся виды на горы и на море. Сейчас было очень красиво, впрочем, как всегда.
Игорь маялся, пил воду, пытался звонить маме – связь была плохая, и ладно, все равно пришлось бы говорить не о том, что его сейчас мучило. Решил перечитать сценарий, не читалось, просмотрел фотографии, которые успел вчера и сегодня сделать – все не то, все не так… Искал фотографию Ники на фоне высокой горной гряды, там еще было такое низкое облако… Не нашел – вспомнил, что она осталась в ее телефоне. Самая лучшая фотография, вот с тем неповторимым выражением – задумчивым, лукавым, чуть вопросительным, и вопрос не настойчивый, на него не надо отвечать, просто приятно, что тебе задают такой вопрос. Каштановые недлинные волосы так красиво обрамляют лицо, нежные розовые губы сложены в легкую полуулыбку. Черт, как теперь заполучить это фото? Никак, если она не захочет с ним общаться. Игорь еще походил по лагерю и решил прогуляться к морю, несмотря на жару.
– Я с тобой! – весело подхватила его под руку Даша, где-то болтавшаяся все время поблизости и тут же подскочившая, когда он стал спускаться в сторону моря. – Купаться пойдем?
Игорь снял ее руку.
– Даш…
– Что? – задорно вскинула брови Даша.
Она успела их подщипать, и две тонюсенькие рыжеватые ниточки поползли сейчас вверх. Толстый лоб собрался некрасивыми складками. Даша стояла перед ним, широко расставив ноги, упершись кулаками в бока, открыв рот.
Игорь заметил крохотный шарик переливающегося черного пирсинга около рта. Как он мог не видеть его раньше? Целовал вроде… Хорошо, что не наткнулся… Он ненавидит проколотую металлом плоть. С трудом соглашается даже с сережками. Но уши – это уши. А животы, тем более губы, носы, надбровия… Даша почесала живот, задрав майку. Игорь усмехнулся, увидев блестящий шарик около пупка. Что-то он все вообще просмотрел. Чем смотрел, чем думал? Вообще не смотрел. И думал другим местом. Как обычно в таких случаях, отвращение было сильнее, чем полученное удовольствие. Это он тоже за собой знал. Блудоватый Игорек появится, наблудит и спрячется, а останется высокодуховный, тонко чувствующий, брезгливый Игорь Донской, который любит красивое, хорошее, который предпочитает смотреть себе самому в зеркале в глаза спокойно и уверенно, чтобы воспоминания вчерашней ночи не портили ему настроения.
– Идем? – настойчиво продолжила Даша, взяв его за руку.
Игорь снял ее руку.
– Нет, Даш. Я пойду один.
– А чё так? – Даша цыкнула зубом, как настоящая пацанка, и сплюнула. – Всё, наигрался? Обидел девушку и в кусты?
Не жалкая, не беспомощная, не ребенок, не доверчивая. Плакала же, он пожалел ее… Говорила, какая она некрасивая… Он взял и доказал, что вполне даже ничего… Если бы можно некоторые свои мысли не пускать в голову. Но это же мои мысли, они рождаются у меня в голове и не нравятся мне самому. Как это может быть? Я – сложный, я – разный, я – противоречивый, не это ли самый интересный предмет искусства?
– Ладно… – Даша попробовала крепко обнять его, ткнувшись носом в шею. Видимо, хорошо отработанный прием. – Игоряша…
Невозможная конфигурация имени, если нужно взорвать Игоря – назови его Игоряшей. Девушка этого не знала, конечно. Так же как не знала, что если Игорь отстранился, придумывает, фантазирует, просто размышляет, ловя новые, неожиданные мысли, или пробегая по уже придуманному сюжету, что-то уточняя, меняя в голове, развивая по-другому, не надо его трогать.
– Ты мне такая не нравишься, Даш, – усмехнулся Игорь, еле сдерживаясь, и с силой отцепляя Дашу от себя.
– Какая? – решилась продолжить Даша, хотя проще бы ей сейчас было уйти, не раздражать дальше Игоря.
– Грубая, хамская, простая. – Раз хочет, он продолжит. – И от пирсинга меня тошнит.
– А-а… это… – засмеялась Даша и одним щелчком сбросила шарики с живота и с губы. – Это клеится, временно.
– Для привлечения самцов? – тоже улыбнулся Игорь.
– Ага… для красоты… Красота – страшная сила… – Даша не понимала, как себя вести. Вроде он говорит неприятные вещи, но смотрит при этом как-то даже весело… Непонятно.
– Ты правда думаешь, что кто-то будет к тебе серьезно относиться, если ты… – Игорь помедлил, – вот так будешь себя вести?
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
