— Ну допустим… — Шведов даже изменился в лице, он был просто обескуражен. Полковник сам поднял арестанта с пола, сам усадил на место и даже поднес ему стакан воды. Шефу сыскного отделения казалось, что он сходит с ума: — Стоп! Погоди… Что за ч…щина, в конце концов!!! Ты Кесарев или все же… Та-а-ак… Так-с! Потрудитесь-ка тогда объяснить: если вы… ты… Если вы — Думанский, где и когда мы с вами могли познакомиться? Ну же, быстрее! Или я…
— В Императорском Училище правоведения, разумеется. Вы старше меня на два выпуска, — адвокат не терял самообладания. — Не припоминаете? А я вот отлично помню вашу обже. Вы волочились тогда за смолянкой Китти Усольцевой — все училище тогда, затаив дыхание, следило за вашими романтическими отношениями, вам сочувствовали. Ведь ваши родители, простите, отказались благословить вас из-за мезальянса… Впрочем, давно это было и я, pardon, возможно, что-то напутал.
Викентий Алексеевич ничего не «напутал» — молчание остолбеневшего полковника было тому подтверждением.
— А недавно, Рождественским постом, вы были у меня в кабинете с обыском как раз по делу Сатина — у нас с ним был общий рабочий стол. Вижу, припоминаете.
— Н-ну был… А вы были здесь, в Управлении сыска, в Департаменте? Скажите тогда — в каком кабинете я работаю.
Арестованный без размышлений назвал правильный номер: тринадцать.
— Ну да, может быть, это существенно…
— Прежде чем я скажу вам что-либо, Алексей Карлович, попрошу вас об одной вещи — покажите вашу ладонь.
— Ладонь? — удивленно переспросил Шведов. — Что за бред, зачем вам это? Но, будучи заинтригованным, ладони все же продемонстрировал. — Вот, смотрите. И что теперь?
— Все в порядке.
Убедившись, что на правой ладони давнего коллеги и друга нет разрезов, Викентий Алексеевич отбросил мелькнувшее подозрение.
— Если вы задумали разыграть передо мной умалишенного, то не тратьте мое время, вам это не поможет…
— Все еще не можете мне поверить? Вот что существенно: мне известно о готовящейся сверхсекретной операции, но я уже говорил об этом… Это невыносимо… Дело, о котором пойдет речь, ведет жандармский ротмистр Константин Викторович Семенов!!! Как вы думаете, откуда я все это знаю? Может быть, уже хватит меня проверять? — Думанский склонил голову, плечи его дрожали. — Господи! Укрепи меня, окропиши мя иссопом, и очищуся, омыеши мя, и паче снега убелюся,[119]открой сердце мое этому человеку…
В углу, под низким кирпичным сводом висел небольшой, запыленный образ. Лик Спасителя потемнел от копоти и регулярного излияния перед Ним самых страшных нечистот души человеческой. Шведов привстал, как-то неуверенно перекрестился и беспомощно развел руками:
— Я был готов к любым неожиданностям, но чтобы такое… Спаси и сохрани! Ничего не понимаю… Боже мой, вы хотите мне доказать, что вы Думанский??! А может, вы его пытали, выяснили все эти подробности и теперь морочите мне ими голову?! А может быть, вы еще и телепат или колдун?
— Да, да, да — можете мне не верить, но я действительно адвокат Думанский, Викентий Алексеевич! Здесь не метаморфоза — здесь метемпсихоза, переселение души. Жуткий оккультный эксперимент! И вот у вас перед глазами бандитская личина, а настоящий… если вам угодно, Кесарев сейчас где-то разгуливает в другом теле, может, вообще убит давно. А в моем благоденствует некий Давид Кауфман! Знаю, что это звучит как полный бред, но я не помешан, клянусь вам! Впрочем, все гораздо страшнее… В качестве доказательства возьмите мою записку с цитатами Кохно, которую вам сейчас передали и сверьте, к примеру, с моими старыми письменными показаниями по делу об убийстве Сатина. Поверьте, мой почерк сложно подделать. Сверьте еще с бумагами из моей конторы… Я вам еще письма писал…
Начальник петербургского сыска снова встрепенулся — он не мог так просто позволить, чтобы этот некто изощренно водил его, самого полковника Шведова, за нос:
— Вы хотите сказать, что сначала за ваш счет обклеили розыскными листовками с кесаревской образиной и обещанием пятидесяти тысяч за его голову весь Петербург, раздали их всем околоточным и дворникам, а потом в ходе какого-то «эксперимента» вы сами вселились в тело этого убийцы и головореза? И какова же была ваша цель — ради остроты ощущений, что ли?! Вы сами отдаете себе отчет в том, что несете? Околесица! Богохульный бред!!!
— Когда понадобится, я дам отчет в каждом моем слове перед Богом и Его Помазанником! То, что вам, коллега, кажется бредом, — неумолимая насущная реальность, — голос адвоката звучал твердо, и по этому уверенному тону можно было понять, что он нисколько не интригует, тем более не шутит. — Я помню ваше откровение о многотысячных тайных захоронениях, господин Шведов, так вот — это только леденящая душу загадка, ключ к ней как раз и представляют собой мои сведения. Российской Империи давно уже — по меньшей мере, полтора столетия назад — объявлена скрытая война, которая в нынешнее царствование становится все более наглой и жестокой, сейчас уже дает зримые результаты, а может принять явные формы и привести историю нашего Отечества к гибельному финалу! Братья масоны, служители всякого рода оккультных сил, опираясь на наших врагов с политической карты мира, уже не первый год проводят и сейчас близятся к завершению планомерной реинкарнации правящего слоя нашей России: почти все фигуры, занимающие высшие посты в Государственном совете, министерствах, «подменены», этой же процедуры не избежало и большинство чиновничьего аппарата — от коллежского до действительного тайного советника. Идет реинкарнация генералитета, гвардии и даже архиереев! Враги проникли в придворные круги — под видом камергеров Двора Его Императорского Величества сплошь и рядом действуют никому не известные проходимцы!!! Я понимаю, это звучит как маниакальный бред, но попробуйте представить себе подобную ситуацию, скажем так, в уголовном ключе: есть, к примеру, крупный преуспевающий банкир, у него положение в обществе, красавица жена, обеспеченная жизнь — дворцы, загородные виллы, роскошное авто, деньги — да! — деньги, в конце концов, и для того, чтобы стать обладателем всего этого сразу, его не нужно шантажировать или грабить — достаточно просто осуществить реинкарнацию, поменять в теле душу. Провести мистический обряд, известный еще предшественникам вольных каменщиков из глубины веков, а последними используемый для своей сокровенной цели — стяжания все большей и большей власти с перспективой всемирного господства. Это, разумеется, бред для нас с вами, людей с принципами, воспитанных с младых ногтей в верности христианским и монархическим идеалам, а вот приезжает к нам иностранец, человек, развращенный в духе современных общественных, точнее — антиобщественных, идей, с одной лишь целью — прибрать к рукам чужое и наслаждаться, жать, где не сеял, присвоить, чего не достоин, не заслужил. Он, этот «заморский гость», масон или социалист (что, впрочем, почти одно и то же), в общем, враг традиционного общества, спокойно реинкарнируется в тело вышеупомянутого банкира. Скажите мне как правовед правоведу: в Своде Законов Российской Империи предусмотрена уголовная ответственность за реинкарнацию? Вопрос, разумеется, риторический, выражаясь вашим языком — бредовый. А раз такого закона нет, значит, наш иностранец может беспрепятственно действовать, и вот банкир уже он, а настоящего банкира словно и не бывало! Впрочем, никто, кроме посвященных, и знать не знает, что его уже нет — ходит себе по-прежнему банкир N… — в душу-то ему не заглянешь! Еще не догадались, где труп иностранца? Вы найдете их массу в пресловутых захоронениях! А души, поверьте мне, с большим комфортом устроились на стогнах, так сказать, русских столиц и фланируют среди нас, ничего подобного не подозревающих, пока не дойдет очередь до нового несчастного, каждого в отдельности, нашего с вами достойного соотечественника. Вот до вас, например, не приведи Господь! Этот «бред» происходит в самом центре Петербурга, Москвы, у нас под носом, еще и до провинции доберется, а поверить в него трудно, почти невозможно… Да что говорить, если даже вы, умудренный опытом практик сыска, не видите всех масштабов разворачивающейся катастрофы и изощренной, тайной доктрины злодеев!
