Качество и изменчивость этого культурного взаимодействия двух наций, возможно, больше, чем любой другой отдельный процесс, будет определять, насколько хорошо Америка взаимодействует с маккиндеровским «мировым островом» (Евразией и Африкой). Американская внешняя политика, вполне возможно, в последующие десятилетия будет то мудрой, то неблагоразумной. Но на американскую экономическую, культурную, моральную и даже политическую и военную мощь будет в значительной мере влиять то, сможем ли мы вместе с Мексикой и Канадой развиться в сплоченное двуязычное, так сказать, сверхгосударство. Или, наоборот, станем заложниками нестабильного и неконтролируемого растущего пограничного региона, который является причиной цивилизационного напряжения между все еще доминирующей в Америке англопротестантской культурой и культурой латиноамериканской. Опасения Хантингтона оправданны, но вот решение проблемы, предложенное им, отчасти ошибочно.
Следует помнить, что, как нам стало известно от Брэкена и других ученых, политическая география Земли все больше похожа на закрытую, замкнутую систему. Культурное и политическое взаимодействие, которому моря не помеха, станет все более естественным. Таким образом, если США и Мексика в конечном итоге не сплотятся настолько же, насколько сплотились США и Канада; если Мексика не станет нашим близким и надежным союзником на всемирных форумах, то это негативно повлияет на другие отношения США. Особенно если учесть, что население Мексики (и Центральной Америки) растет значительно быстрее и она со временем приобретет больший вес. Исследование Средиземноморского региона XVI в., предпринятое Броделем, четко указывает на то значение, которое приобретают со временем такие природные показатели, как географическое положение. Именно поэтому Мексика должна играть одну из важнейших ролей в любой глобальной стратегии, к которой мы прибегаем.
Мир будущего можно представить в общих чертах как подобие жизнеустройства в Османской империи — «сети географически переплетенных общин», по словам Тойнби, а не «лоскутного одеяла, сшитого из… государств, изолированных в пределах своих границ».[496]Любые отношения будут сказываться на других как никогда ранее. Как мы имели возможность увидеть, в грядущие десятилетия вся Евразия будет связана железнодорожными путями, автодорогами и трубопроводами через узлы сообщения в Центральной Азии, и в частности в Афганистане. Взаимосвязанная и объединенная Евразия в качестве противовеса будет нуждаться во взаимосвязанной и объединенной Северной Америке, от Канадской Арктики до джунглей Центральной Америки. Если не продолжать укреплять связи с Мексикой и Центральной Америкой, чье население в целом составляет половину населения США, результатом может стать то, что Мексика, а возможно, и некоторые ее южные соседи выйдут на враждебную дипломатическую и политическую орбиту в мире, где Евразия будет расположена как никогда близко. Чтобы не допустить развития проиранских симпатий в Венесуэле и подчас радикальных настроений в других странах Западного полушария, нужно сделать страны Карибского бассейна зоной свободной торговли и миграции, где в любом случае будут доминировать США, поскольку более молодое население Мексики и Центральной Америки является рабочей силой для стареющей Америки. Конечно, это уже происходит, но интенсивность взаимодействия должна и будет возрастать.
«Глобальная война, как и глобальный мир, — пишет Спайкмен, — означает, что все фронты и все территории взаимосвязаны. Не имеет значения, как далеко друг от друга они расположены, успех или поражение в одной из них немедленно и определяющим образом скажется на других».[497]В этом гораздо больше правды сегодня, чем в 1944 г., когда данное утверждение было обнародовано в посмертно опубликованном труде. Еще более справедливым это будет в будущем. Штраус-Хупе отмечает: «История Греции — это история борьбы за выживание против периодических набегов из Азии».[498]Подумайте, как близко Древняя Греция была расположена к Персии, и станет понятно, как близки США сейчас к Евразии, учитывая революцию в системах сообщения и коммуникаций. Задача состоит в том, чтобы не допустить излишнего доминирования какой-либо одной державы в Восточном полушарии, что могло бы угрожать положению США в Западном полушарии. Эта задача станет значительно проще для выполнения, если на первое место мы выдвинем единство сил в Западном полушарии.
Мы не должны покоряться географии. Но наши поиски лучшего мира должны опираться на доскональное ее знание. Начав это исследование с желания достичь идеала космополитической Центральной Европы, сформировавшегося после холодной войны, мы заканчиваем его там же. Реальна ли эта цель, или она является недостижимой мечтой, к ней стоит стремиться всегда — и желательно бок о бок с Мексикой. Маккиндер предвидел это, призывая к формированию энергичных и независимых буферных государств между морской Европой и «Хартлендом», отмечая, что мир, в котором есть равновесие, — это свободный мир.
