– Какая неприятность, – хмыкнул Чудакулли. – А остальные куда подевались?
– Ну, они… сделали что-то вроде громадных… шаров из металла, чтобы в них жить. Знаю, это звучит глупо, но они все улетели. Из-за льда, сэр. И еще тут была комета. Не очень крупная, но она всех напугала. Тогда-то они и построили эти штуки… похожие на бобовые стебли, и стали добывать металлы на небесных камнях, а потом… Улетели.
– Куда?
– Он… то есть интеллект не уверен. Он забыл. Говорит, что многое забыл.
– О, я понял! – воскликнул Декан, пытавшийся не потерять нить беседы. – Они все полезли наверх за волшебным бобом, да?
– Ну, в общем и целом, Декан, – дипломатично сказал Думминг. – В общем и целом…
– Похоже, прежде чем уйти, они все тут перевернули вверх дном, – заметил Чудакулли.
Ринсвинд, следивший за рывшейся в мусоре крысой, услышал слова Аркканцлера и буквально взорвался:
– Вверх дном? Где же вы тут видите дно?
– Чего-чего? – переспросил Чудакулли.
– Вы случайно прогноз погоды для этого мира не смотрели? – Ринсвинд даже всплеснул руками. – Ожидается выпадение нескольких миль льда, за ним пройдет небольшой дождичек из камней, временами – удушливый туман, который рассеется через каких-нибудь тысячу лет. Также будет наблюдаться повышенный вулканизм, на одной половине континента разольется лава, после чего последует непродолжительный период горообразования. И по-вашему, это – в порядке вещей?
– Ну, если ты так ставишь вопрос…
– О да! Конечно, бывали и относительно спокойные времена, все вроде бы устаканивалось, а потом – БА-БАХ!
– Незачем так волноваться…
– Я здесь был! – заорал Ринсвинд. – Именно так все тут и происходило! А теперь ответьте, пожалуйста: как, по-вашему, какое-нибудь живое существо может тут перевернуть что-нибудь вверх дном? – Он замолчал и судорожно сглотнул. – Не поймите меня неправильно, если выбрать подходящее время, то – да, это место просто создано для каникул… Десять тысяч лет, может быть, даже пара миллионов, если повезет с погодой, однако строить долгоиграющие планы? Это, черт побери, несерьезно. Отличное место, чтобы провести каникулы, но жить здесь? Увольте! И если кто-то решил отсюда слинять, то я от всей души желаю им удачи.
Он показал пальцем на крысу, подозрительно глядевшую на волшебников. Земля вновь задрожала.
– Посмотрите-ка на нее, – продолжил Ринсвинд. – Мы с вами знаем, что произойдет дальше. Через миллион лет ее потомки будут говорить: «Ух ты! Какой здоровский мир сотворила Великая Крыса специально для нас». А может, наступит черед медуз или еще каких-нибудь неизвестных пока тварей, болтающихся сейчас в морских волнах. Но будущего тут нет! Нет, не так… Я хочу сказать, будущее-то есть, но оно всегда принадлежит кому-нибудь другому. Знаете, из чего состоит местный мел? Из мертвых животных! Нынешние камни – это мертвые животные! Когда-то здесь жили…
Даже будучи в возбужденном состоянии, Ринсвинд вовремя прикусил язык. Не стоило говорить волшебникам о приматах. Смутное чувство вины овладело им.
– Одни существа, – подобрал наконец он слово. – Жили в известняковых пещерах. Известняк состоит из остатков тех самых древних «кисельных капель». Я сам видел, как он появился: оседал на дно, словно снег шел в воде… И те существа жили прямо внутри костей своих далеких предков! Обалдеть! Этот мир… Он напоминает калейдоскоп. Вы поворачиваете его, ждете мгновенье и любуетесь новым узором. Потом еще раз. И еще… – Он замолчал и вдруг поник. – Дайте мне стакан воды, пожалуйста.
– Это была очень… впечатляющая речь, – сказал Думминг.
– Вполне себе точка зрения, – добавил Чудакулли.
Однако другие волшебники давно потеряли интерес к Ринсвинду, как случалось всегда, когда впечатляющие речи произносились не ими.
– Я вам еще кое-что скажу, – продолжил Ринсвинд уже более спокойным тоном. – Этот мир – настоящая наковальня. И все, что здесь, – находится между молотом и наковальней. Каждая его частица – это потомок тех, кто когда-то спасся, несмотря на все беды, которые мир обрушил на них. Надеюсь, что они никогда на нас не разозлятся…
Главный Философ и Декан бочком приблизились к огромному цилиндру. На его боку черной краской было намалевано: «РИММОНТ».
– Эй, парни! – громко позвал Декан. – А здесь что-то разговаривает…
Изнутри цилиндр напоминал маяк. Там имелась винтовая лестница, а на стенах висели изогнутые шкафчики. Тускло горели огоньки, целые созвездия огоньков. Сомнений не оставалось: строители цилиндра владели магией.
Слово «ТРИВОГА» по-прежнему мигало в воздухе.
– Как бы я хотел, чтобы эта пакость выключилась, – проворчал Главный Философ.
Свет тут же потух. Звуки смолкли.
– Наверное, они использовали демонов, – весело сказал Декан. – Ну-ка… Привет!
– Лифт нестабилен, – произнес приятный женский голос.
– А, магия, – скучающим тоном отозвался Чудакулли. – Что ж, это нам подойдет. Эй, голос! Мы хотим подняться наверх в этой волшебной коробке!
– А мы разве хотим? – удивился Думминг.
– Все лучше, чем торчать в этом унылом месте, – отрезал Чудакулли. – К тому же это может быть занятно. Бросим, так сказать, последний взгляд на мир, так сказать, а потом… Ну, в общем, вы поняли.
– Нестаб… иль… ность растет, – сказал голос. Судя по тону, лично его это никак не волновало.
– Что-что она сказала? – переспросил Декан. – Звучит как название местности.
– Прелестно, прелестно, – сказал Чудакулли. – А сейчас можем ли мы наконец подняться?
Узор из огоньков изменился. Затем тот же голос, словно бы взвесив все «за» и «против», произнес:
– Аваррийный реджим.
Дверь закрылась, цилиндр дернулся. Почти тут же включилась приятная музыка, которая, разумеется, совершенно не действовала никому на нервы.
Крыса проводила взглядом штуку, ползущую вверх по тросам, свисающим из центра пирамиды.
Земля опять задрожала.
Паутина вокруг планеты медленно рассыпалась.
Лед подобрался вплотную к закрепленным в земле тросам, но нестабильность уже несколько недель упорно делала свое дело, превращая небольшие толчки в разрушительные удары.
Один из тросов неторопливо выскользнул из пирамиды и улетел в небо, при этом дергаясь и жарко разгораясь алым пламенем.
По всему горизонту другие тросы, танцуя и завывая, уносились ввысь…
Все закончилось за день.
Система сложилась по экватору как карточный домик, извиваясь и пылая на фоне сотен и сотен миль снега. «Ожерелье» вокруг планеты развалилось. Часть обломков разлетелась в стороны, часть – упала на поверхность, приземлившись несколькими часами позже.
