Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
Хоть бы он замолчал! Гран-Дюк рассуждал и действовал вполне логично. В том, что он делал, не было ни следа помешательства, на которое можно было бы списать его поступки. Неожиданно для самого себя — неужели он еще рассчитывал воздействовать на совесть этого человека? — Марк выпалил:
— Лили беременна. От меня. Через час она идет на аборт.
Револьвер не дрогнул в руке детектива.
— Этого следовало ожидать, Марк. Я не удивлен. Напрасно ты сюда явился. Ты взялся не за свое дело. Мог бы жить и радоваться вместе с Лили. Вы с ней — прекрасная пара. Были бы прекрасной парой. Лили, конечно, расстроится. Но ты не оставил мне выбора… Не будем тянуть, ладно?
Гран-Дюк направил револьвер Марку в сердце. Тот стоял, не в силах пошевелиться. Вот и все. Конец. Как ни странно, перед ним промелькнули счастливые картинки из прошлого: чемпионат мира по футболу 1986 года, пенальти Фернандеса, майка Дидье Сикса, ноты на пианино…
— Все это — ужасная цепь случайностей, Марк. Никто не виноват. Разве что Мелани Бельвуар. Но она тоже действовала из лучших побуждений.
«Двигайся, — приказал себе Марк. — Нырни ему под ноги…»
Кредюль Гран-Дюк разгадал его намерение и отступил на пару шагов, крепче сжав револьвер.
— Люди всегда цепляются за жизнь, Марк. В том-то вся проблема. Никакой надежды уже нет, а они все цепляются. Карвили совершенно напрасно воевали с Витралями. Им нечего было делить. Все это — одно сплошное недоразумение. Как любая война. Думаю, сейчас ты уже понял, что произошло на самом деле. Они обе погибли на горе Мон-Террибль. И Эмили, и Лиза-Роза. Никто из пассажиров самолета не спасся. Мне очень жаль, что так вышло, Марк, ты уж мне поверь.
Гран-Дюк поднес палец к спусковому крючку.
Грохот выстрела разорвал тишину мирного утра. Должно быть, его эхо слышали даже в Швейцарии.
61
4 октября 1998 г., 8.14.
Гран-Дюк упал лицом на землю. Из спины у него бил фонтанчик ярко-красной крови.
Только теперь Марк увидел Мальвину. Она все еще сжимала в обеих руках маузер. Своим пронзительным голосом она сказала:
— Не думай, что я убила его, чтобы спасти тебе жизнь, Витраль! Просто я не выношу, когда врут, что Лиза-Роза умерла.
Она уронила пистолет на землю. Ее тело сотрясала крупная дрожь. На сей раз она не притворялась. Она выстрелила в человека. Она убила человека.
— Как?.. Как ты?..
Мальвина заговорила быстро и нервно, глотая слова:
— Я не глупее тебя. Я тоже подумала про газету. Мужик из заповедника, как его, Грегори Морэ, что ли, отвез меня на своем джипе в редакцию «Эст репюбликен». Ты сделал за меня всю работу. Номер от двадцать третьего декабря еще даже в шкаф не убрали. А на первой странице ты записал адрес Мелани Бельвуар. Я поймала такси. Попросила высадить меня внизу, на выезде из Данмари.
Мысли Марка беспорядочно метались. Что он должен делать? Сказать Мальвине спасибо? Обнять ее? Или, наоборот, не трогать и дать ей успокоиться? Он шагнул к ней.
— Не прикасайся ко мне! — заорала Мальвина.
И сломанной куклой, сотрясаясь в конвульсиях, упала на землю. Сквозь ее рыдания до Марка донеслись обрывочные слова:
— Бабуля… Дедуля… Вчера… В Париже… Оба… Их нет… Их больше нет…
Он отвернулся и открыл дверцу «ксантии». Гран-Дюк не солгал. На сиденье лежал белый конверт. Марк надорвал его и достал четыре распечатанные на принтере страницы. Марк подошел к Мальвине. Она так и не встала с земли и, согнувшись в позе зародыша, продолжала плакать. Марк присел рядом с ней. Тихо, но отчетливо начал читать вслух:
«Я все расскажу вам, месье Гран-Дюк. В конце концов, я не сделала ничего дурного. Мне не в чем себя упрекать. Раз уж вы меня разыскали, придется во всем признаться. Я всегда думала, что рано или поздно такой день настанет. Видимо, он настал. Я была, что называется, трудным подростком. С семнадцати лет начала сбегать из дому. Школу бросила. Болталась где придется с такими же, как я, неприкаянными парнями и девчонками. Родители затащили меня в Бюро по трудоустройству. Мне подыскали одну работу, вторую, третью… Я нигде не могла надолго задержаться. Потом попала на что-то вроде практики в Природный парк в Верхней Юра. В природоохранной зоне. Меня туда определили на месяц. „Защита природы“ заключалась в основном в том, что мы ходили по лесу и собирали мусор. Захватывающее занятие. Командовал нами — вместе со мной работали еще несколько девчонок — некий Грегори Морэ, он числился инженером в дирекции парка, расположенной у подножья горы Мон-Террибль. Потрясающе красивый мужчина. К девушкам, которые ему нравились, у него был особый подход. Он к ним не лип, нет, но как-то умел так подкатиться… Он был старше меня лет на десять, если не больше. И я, конечно, влюбилась в него без памяти. В него все влюблялись… В первый раз мы занимались любовью на природе, на берегу ручья, в лесу, который он знал как свои пять пальцев. Потом — где придется, каждый день, пока я там работала и позже, на протяжении еще нескольких недель. В самых невообразимых местах. Я понимала, что у него до меня была куча женщин, но мне казалось, что наш с ним роман — совсем другое. Что это для него серьезно. Мне хотелось ему верить, и я ему верила. Довольно банальная история, не правда ли, месье Гран-Дюк? Молоденькая дурочка и прожженный ловелас.
— А что было потом?
— Потом я забеременела. Пока сообразила, что произошло… Срок был уже шесть недель. Но главное, я уже, как говорится, покатилась по наклонной плоскости. Нигде не работала. С родителями практически не общалась. Тусовалась со всякой швалью. И была смертельно влюблена в Грегори Морэ. В его тело. В наслаждение, которое он мне дарил.
— Отец ребенка — Грегори?
— Да. Он был моим первым и единственным любовником. Однажды вечером, в убогом номере отеля в пригороде Бельфора, я сказала ему, что жду ребенка.
— И какова была его реакция?
— Вполне предсказуемая, месье Гран-Дюк. Более чем предсказуемая. Он буквально вытолкал меня вон. Назвал шлюшкой. Сказал, что я хочу его захомутать. Что я никогда не докажу, что отец ребенка — он. И что он советует мне сделать аборт.
— Но вы его не послушали?
— Нет, не послушала. Не могу сказать, что я приняла сознательное решение сохранить ребенка. Я просто не стала ничего предпринимать. Время шло, а я ничего не делала. Седьмая неделя, восьмая… Все это случилось слишком быстро. И я по-прежнему тосковала по Грегори. Как будто обезумела. Убеждала себя, что он еще передумает. Что мне удастся его вернуть. А если вспомнить, какой образ жизни я тогда вела… Постоянного жилья у меня не было, я ночевала в сквотах. Дома появлялась в лучшем случае раз в неделю. Когда скрывать беременность стало невозможно, я вообще перестала навещать родителей. Только звонила им иногда.
— Где вы рожали?
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
