Например, поехать к Нетти, растить вместе с ней ребенка. Если бы его убили, он никогда бы не узнал, сын у него будет или дочь. Внезапно он посмотрел на все это совсем другими глазами.
Эри вернулась с чаем. Ее кожа казалась необычайно нежной, когда она близко наклонилась к нему, чтобы поднести чашку к его губам. Он прикоснулся к ней. Она быстро взглянула на него, ничего не говоря. Когда он так прикасался к Нетти, она начинала ворковать, как голубка, и прижималась к ладони лицом, а не отворачивалась в сторону, как будто этот жест ничего не значит.
– Кто такой Плутарх?
Густые брови Эри поднялись от удивления. Потом она вспомнила, что упоминала это имя в споре с Ксеносом.
– Греческий писатель, он жил в первом веке до нашей эры. Он автор известного высказывания: «Злодей, который поздравляет себя с тел, что избежал немедленной расплаты, радуется рано, ибо все зло, которое он совершил, вернется к нему с лихвой».
Причард нахмурился:
– Я предполагал что-то в этом роде.
Сейчас он не в форме, но даже когда он здоров, он не мог равняться с ней в плане знакомства с учениями целой кучи разных древних греков, которые жили так давно, что сейчас их слова, должно быть, потеряли свою актуальность. Он знал это наверняка, хотя дядя Барт и любил поговорить с ней на эти темы. У них хорошо это получалось.
Эри опять поднесла чашку к его губам. Он попытался взять ее, но его руки сильно дрожали. За окном завывал ветер, и Причард порадовался, что ему не нужно будет выходить на улицу. «Тилламук Кингз» должны были проводить сегодня игру, но ее, наверное, отменят из-за непогоды. Это хорошо. Ему все равно пришлось бы ее пропустить. Он посмотрел на жену долгим пронзительным взглядом.
– Ты ведь не любишь бейсбол, правда?
– А что там любить, Причард? Здоровые мужики лупят по мячу палками и смотрят, кто из них быстрее упадет с этим мячиком в грязь.
После того как Эри ушла на маяк, чтобы завести механизм, Причард думал о вещах, которые раньше никогда не приходили ему в голову, пока наконец сон не одолел его.
Ветер немного утих, и на этот раз Эри было легче идти на маяк. После того, как она завела механизм, она привязала кусок дерева к одному из противовесов. Затем она укуталась в теплое шерстяное одеяло, которое принесла с собой из дому, и свернулась под привязанным куском дерева. Когда деревяшка опустится достаточно низко и коснется ее, будет как раз время заводить механизм на следующие четыре часа.
Так она и провела ночь, как временный смотритель маяка, засыпая между перезаводами часового механизма. К утру шторм немного утих. Но, проснувшись, она увидела не чистое голубое небо, а туман, затянувший весь мыс, и услышала лишь слабый шелест волн. Некоторое время Эри стояла снаружи, завернувшись в одеяло, и прислушивалась к слабому колокольному звону, который издавали бакены, установленные у входа в залив, в нескольких милях к северу. Непривычная абсолютная тишина наполняла все вокруг. В небо, покинув свое ночное пристанище, поднялась чайка. Расправив крылья, она закричала. Ее крик звучал как мольба в надежде, что в кармане у Эри завалялась хоть какая-нибудь рыбка.
Эри вернулась в помещение. Черт бы побрал этот туман! Она подняла фитили и проверила, сколько керосина осталось в емкости. Его оставалось всего на несколько часов работы.
Когда она вернулась домой, Причард уже проснулся. Он стал расспрашивать ее о маяке, но она успокоила муже, сказав, что все в порядке.
– Только нужно будет добавить керосина в емкость, – сказал он. – Керосин находится в хранилище над маяком. За ним нужно будет ходить несколько раз. Я даже не представляю, как ты сама будешь носить эти двадцатилитровые ведра. Сначала с ними нужно будет спуститься к маяку, а потом подняться вверх по лестнице.
– Ничего, я сильная, Причард. А как ты себя чувствуешь?
– Плечо болит еще сильнее, чем вчера, если такое возможно. Повязка очень тугая, я не могу двигать рукой.
– Я немного отпущу повязку, чтобы ты мог разрабатывать руку. Есть хочешь?
Эри нахмурилась, когда он отказался. Обычно у Причарда был отличный аппетит. Она положила руку ему на лоб – у него был небольшой жар.
– У тебя немного поднялась температура. Я принесу тебе чаю. Ты будешь пить его, а я приготовлю тебе прохладную ванну.
– Ты приготовишь мне ванну? – он хитро улыбнулся. – Звучит замечательно.
– Ты достаточно сильный, чтобы пережить все это, Причард.
– Я мог бы приятно удивить тебя, если бы ты дала мне шанс.
– Тебе сейчас лучше сконцентрироваться на том, чтобы выздороветь до того, как я упаду от истощения.
Он сразу погрустнел:
– Мне очень жаль, что теперь все ляжет на твои плечи, Эри. А Симу лучше?
– Он все еще без сознания, и я волнуюсь за него.
– Я буду присматривать за ним. И еще, я постараюсь помочь тебе по кухне.
Дивленная, она улыбнулась ему так, что вся мрачная комната сразу посветлела.
– Это очень разумно с твоей стороны. А теперь, позволь мне помочь тебе с этим, – она помахала парой кальсон. – Это сделает твое купание… не таким неудобным.
– Мы же муж и жена, поэтому нам можно смотреть друг на друга, когда мы без одежды, – сказал он, думая о том, насколько сильно Эри отличается от Нетти.
– Так оно и есть, Причард, но…
Причард придвинулся на край кровати. Вокруг пояса у него было замотано одеяло. Она натянула кальсоны ему на ноги, затем помогла ему подняться, чтобы он смог полностью надеть их.
– Ты можешь опереться рукой о мое плечо.
Он так и сделал. Но даже одеяло, которое сейчас разделяло их, не могло скрыть от нее, что он возбужден. Она резко толкнула его на диван. Причард хотел было пожаловаться на боль в плече от резкой посадки, но вместо этого он стал извиняться:
– Эри, я не могу это контролировать. Я не нарочно.
– Я не думала, что у тебя сейчас достаточно сил для… этого, – бормотала она, снова укутывая его в одеяло.
– Одно дело иметь достаточно сил, чтобы возбудиться, и совсем другое – быть достаточно сильным, чтобы исполнить свои желания. И даже если бы я мог… – он так и не закончил предложение, и оно утонуло в тишине туманного утра. Он не знал, готов ли он говорить с ней о том решении, которое он принял ночью, когда боль в плече не давала ему уснуть.
– Эри…
Она повернулась и вопросительно посмотрела на него.
– Что?
– Можно мне спросить тебя о чем-то ужасно личном?
– Думаю, да, – она выдавила из себя слабую улыбку. – В конце концов, я же не обязана отвечать, если сама не захочу, правда ведь?
Причард не обратил внимания на ее шутку. Его приятное молодое лицо осталось таким же мрачным, как и лицо преподобного Кетчема во время утренней воскресной молитвы.
