— Сосуществовать?
— Да, находят какой-то жизненный компромисс, в основном это касается животноводства.
— Вы можете говорить ясно? — начал терять терпение Президент.
— Я видел запись, качество, правда, неважное, но… В общем, зафиксирован факт, когда волчары пасли стада коров и овец в крупном фермерском хозяйстве.
— Вы это серьезно?
— Вполне… На пленке ясно видно, как волчары загоняли отару на фермерский двор, как гнали коров на дойку.
— Может быть, собаки? — сказал нерешительно Адмирал.
— Поверьте, я могу отличить стаю волчаров от собачьей стаи.
— И чем же занимается… население в «зонах отчуждения»?
— Сейчас в основном готовится к сбору урожая.
— Им оказывается помощь?
— Да, по первому требованию, у нас подключена транспортная авиация. Но просят они в основном медикаменты и ГСМ.
— Ясно… Какие будут предложения по данной ситуации?
Министр Внутренних дел прокашлялся в кулак и наконец сказал:
— Я думаю, безопасность детей — превыше всего. Предлагаю немедленно начать эвакуацию нелюдей с объектов вблизи крупных городов в безлюдные районы страны, благо, таких у нас за Уралом достаточно. Это не в Европе…
— А в Европе как с этими нелюдями поступают? — спросил осмелевший Адмирал.
— Евросоюз по этому поводу пока четко не определился. Англичане, как обычно, грузят на корабли и везут на острова, — просветил молчавший до того Главный Спасатель. — Хотели в Австралию, как встарь, да местные фермеры взбунтовались, а у них там демократия. Французы официального статуса зверям так и не дали, напал на прохожего — в тюрьму, на полицейского — пулю в лоб, а так ходи на работу, хоть с волчьей пастью, хоть с рысьими ушами, никто тебе слова не скажет, — тоже демократия, мать их. Немцы то же самое, но еще дополнительное пособие зверушкам назначили, австрияки своих в горы отселили, в курорты горные… Да только нет у них столько зверя, сколько у нас, какие-то десятые процента, и то — сплошь мигранты.
— Ну конечно, нашу статистику почитай, у нас официально тоже и процента не наберется… — возразил эфэсбэшник.
— Хорошо, хорошо, — замахал руками Президент. — Допустим, мы перемещаем так называемых нелюдей в Сибирь, что дальше?
В кабинете снова воцарилось молчание.
— А ничего, — сказал Главный Мент. — Пускай живут там, а мы здесь… Главное, чтобы детей освободили. Что касается законов, то думцы и так копытом бьют, выборы скоро, пускай решают, что со зверьем делать. Для того они и избирались.
— Точно, — поддакнул гочеэсник, — только бы Министр транспорта не подкачал, вагонов много понадобится, и зеленый свет по всему маршруту…
* * *
После заседания Совбеза Президент обычно приглашал «выпить кофейку» Главного Разведчика. Этот раз не стал исключением.
— Что у нас с этим Гнашевичем? — спросил Президент просто, словно интересовался, как здоровье кошки у Главного эфэсбэшника.
Эфэсбэшник поморщился:
— Вы же поручили это дело моему ведомству.
— Да, поручил, потому и спрашиваю.
— Но почему-то тем же делом занимается и группа из ведомства уважаемого Министерства внутренних дел.
— В смысле?
— Группа спецназа «ГРИФ»!
— Вы уверены? Я такого указания не давал.
— Тем не менее мои люди едва не сорвали операцию из-за вмешательства специалистов вышеуказанной группы.
— Ох уж мне эти межведомственные разборки! Вы имеете в виду ту операцию на Черноморском побережье и на Кавказе?
— Именно.
— Я читал отчет об этой операции. Значит, это были ваши люди, и это правда, что вы используете в качестве агентуры… нелюдей?
— Я готов использовать и черта лысого, и грифа лохматого, если это действительно для пользы дела.
— Почему мне не доложили?
— Я докладывал неоднократно, я предупреждал, что в операции будут использованы все возможные средства, в том числе и лица с необычными способностями.
— Что-то не особо постарались ваши люди «со способностями». Я-то кобеля на Главного Мента спустил, а следовало бы на вас. Именно вам я поручал разработку этого дела. В результате Гнашевич на свободе, более того, он в прямом эфире, да еще с сотней заложников. Осрамились на весь мир.
— Моя агентура докладывает, подобные акции прошли в Бомбее, Нью-Йорке, Париже. Там звери «Мулен-Руж» захватили. В Рио тоже — многочисленные жертвы. Через час в новостях сообщат. В Берлине была попытка захватить бундестаг прямо во время собрания парламентариев, предотвращена.
— Значит, немцы могут работать у зверей, а вы…
— Немцам просто повезло, у зверей взрывчатка сработала прямо в автобусе.
— Ладно, хоть что-нибудь об этой акции было известно?
— Ничего, если не считать «вещего сна» девочки Люды. Но мне доложили слишком поздно…
— Людмила Коротких?
— Да, она назвала даже время. Но мы даже представить себе не могли, что «большой подземный магазин» в ее видении — это «Манеж». Я же говорил, что девочка должна быть под нашим постоянным контролем, а эти «грифы» попросту спрятали ее.
— Спрятали? От вас? — усомнился Президент. — Разве такое возможно?
— Да, если прятать за бугром. Людмила Коротких после того, как была освобождена из плена там, в горах, провела все лето с семьей майора Васинцова на дивных пляжах Хургады и Шарм-аль-Шейха.
— Но как они смогли покинуть страну?
— Как туристы, для них были приготовлены очень хорошие документы. Обычная семья русского инженера: мама, папа, дочка едут отдохнуть на недорогой египетский курорт. Таких тысячи, десятки тысяч.
— И теперь эта девочка в руках террористов? Видимо, автобус именно с этими детьми террористы выбрали не случайно?
— Думаю, что нет. Какой-то анонимный меценат подарил приюту автобус, и тот повез детей на экскурсию по вечерней Москве. По всей видимости, водитель состоит в группе террористов.
— Так он человек?
— Видимо, он все-таки из «чудиков», от людей их почти не отличишь. По крайней мере «чудики», что работают на мое ведомство, вполне могут сойти за простых людей. И реакция на тест-контроль такая же, чихают.
Президент задумался:
— А те специалисты, «лица с необычными способностями», о которых вы упоминали, в каком смысле они звери?
— Это особи, имеющие небольшие различия с нами внешне, но уникальные способности. Они считают, что им выгодно сотрудничать с человечеством. Или пока выгодно. Отобраны в наших «вольерах», и пока мы на них не жалуемся, но и не доверяем особо. Они это тоже чувствуют.
