Книга Маска Ктулху - Говард Филлипс Лавкрафт

Я приступаю к описанию событий, благодаря которым я отказался от изучения национальной культуры креолов и полностью посвятил себя проблеме, привлекшей внимание моего двоюродного деда Азефа Джилмена. Мой чисто поверхностный интерес перерос в твердое убеждение, что дед был убит; но, решившись предпринять поиски убийц, чтобы заодно разоблачить и их проклятого предводителя, я обнаружил, что не знаю, с чего начать. Перечитав все бумаги деда, я так и не нашел имени человека, к которому мог бы обратиться за помощью; я даже не выяснил, в каком направлении следует вести поиск. Несмотря на обилие страшных намеков в книгах и записях деда, у меня не было ничего, кроме предпосылок для разработки гипотезы и предварительных выводов, в справедливости которых дед еще сам не успел убедиться.

Разрешить мучившие меня сомнения, равно как и прояснить самые загадочные места в записках деда мне, как ни странно, помогли весьма необычные сны и еще более необычные события, последовавшие за ними. Первый из снов приснился мне сразу после того, как я принял решение расследовать гибель моего деда и завершить его изыскания. Должен сказать, что мои сны вовсе не походили на смутные видения; в них не было никакой сумбурности или фантасмагории; все, что я видел, происходило словно наяву, а не во сне и действовало согласно обычным, земным законам природы. Более того, сны произвели на меня такое впечатление, что я взялся их записывать, дабы не забыть ни единой детали, которые могли бы пригодиться мне в будущем.

Итак, мой первый сон.

Кто-то зовет меня по имени: «Клейборн! Клейборн Бойд! Клейборн! Клейборн Бойд!» Голос принадлежит мужчине, он зовет меня издалека и словно откуда-то сверху. Я просыпаюсь; я вижу голову и плечи какого-то человека. Он седой, с длинными волосами, чисто выбрит, у него выступающий вперед подбородок, полные губы и римский нос, на глазах — темные очки. Он смотрит на меня, дожидаясь, когда я проснусь.

Сцена меняется; голова исчезает. Исчезаю и я сам, вместе со своей кроватью и комнатой. Теперь я передвигаюсь по какой-то улице; я узнаю город — это Кембридж, штат Массачусетс. Я нахожусь в квартале, где живут ученые, преподаватели и юристы. Мне нужно кого-то найти, и вскоре я его замечаю: это высокий худощавый мужчина, одетый во все черное. У него странная походка; шея замотана шарфом, на глазах — темные очки. По-видимому, он не из Кембриджа, хотя неплохо ориентируется в этом городе. Он входит в какое-то здание и направляется прямо в адвокатскую контору Джуды и Байрона. Он говорит, что хочет видеть мистера Джуду. Через несколько минут его проводят в кабинет.

Мистер Джуда — человек средних лет, носит пенсне. У него седые виски, одежда серых тонов — строгий габардиновый костюм. Я слышу разговор незнакомца и адвоката.

— Добрый день, мистер Смит, — говорит мистер Джуда. — Что вам угодно?

Голос мистера Смита звучит очень странно; он шепелявит и булькает, словно во рту у него скопилось слишком много слюны. Он говорит:

— Как я понимаю, сэр, именно вы распоряжаетесь имуществом покойного Азефа Джилмена?

Мистер Джуда кивает.

— Мистер Джилмен занимался некими исследованиями, которые чрезвычайно интересны и для меня, его коллеги, — продолжает Смит. — Я познакомился с мистером Джилменом более года назад, в Вене. Мне известно, что в то время у него находилось большое количество материалов, собранных в процессе исследований. Собственно, эти материалы не представляют большого интереса ни для кого, кроме ученых вроде меня. Не могли бы вы сказать, могу ли я приобрести бумаги мистера Джилмена?

Мистер Джуда качает головой.

— Простите, мистер Смит, но бумаги мистера Джилмена — согласно его просьбе — перешли к его родственнику.

— В таком случае я, может быть, смогу их выкупить?

— Это вопрос не ко мне, мистер Смит.

— Вы не могли бы дать мне адрес этого родственника?

Мистер Джуда колеблется, затем говорит:

— Думаю, что вреда от этого не будет.

С этими словами он называет мой адрес.

Контора исчезает, и вновь появляется голова седовласого мужчины. Он велит мне спрятать бумаги в надежное место. На этом сон заканчивается.

На первый взгляд этот сон не представлял собой ничего особенного, если учесть, сколько времени я провел за изучением бумаг деда. И все же он никак не выходил у меня из головы; я размышлял все утро и наконец, не выдержав, позвонил в контору мистера Джуды, чтобы узнать, не интересовался ли кто-нибудь лично мною.

— Дорогой мистер Бойд, какое удивительное совпадение! — ответил голос на другом конце провода, звучавший точно так же, как в моем сне. — Вчера к нам заходил один человек, и он спрашивал о вас, вернее, о бумагах вашего дедушки. Некий мистер Джефет Смит. Мы взяли на себя смелость дать ему ваш адрес. Честно говоря, он производит впечатление помешанного, но, думаю, он не опасен. Он говорил, что хочет купить бумаги вашего деда или хотя бы их просмотреть.

Итак, к моему великому удивлению, мой сон оказался правдой. Я больше не сомневался, что «мистер Джефет Смит» был вовсе не ученым, а одним из последователей зловещего культа, которые погубили моего деда. А это значит, что вскоре этот человек появится в Новом Орлеане. Что же мне делать? Не думаю, что его остановит мой отказ продать бумаги; он наверняка найдет способ их заполучить. Нужно немедленно сложить все бумаги обратно в чемоданы и отвезти в такое место, где их не сможет найти ни сам мистер Смит, ни его подручные.

Всю оставшуюся часть дня я провел за повторным изучением бумаг, среди которых наткнулся на две любопытные записи, сделанные на обратной стороне конвертов. Обе были, как всегда, загадочными, обе относились к одной и той же теме. Первая запись, сделанная в Каире, гласила: «Андрада? Разумеется, нет!» Во второй, сделанной в Париже, незадолго до роковой поездки деда в Лондон, говорилось: «Спросить Андроса об Андраде». Итак, направление поисков было ясно. Но кто такой Андрос? И где его искать?

Я с удвоенной энергией взялся за бумаги, надеясь найти в них хоть какую-нибудь информацию об Андросе и Андраде — и ничего не нашел. Впрочем, была одна зацепка — судя по латинским именам, их обладатели жили в какой-то испано- или португалоговорящей стране, а поскольку дед бывал в Испании и Португалии лишь проездом, надолго там не задерживаясь, искать этих людей следовало, скорее всего, в других местах земного шара — от Азорских островов до Латинской Америки. Я решил начать именно с нее, поскольку в записках деда было сказано, что свое ближайшее путешествие он намечает в Латинскую Америку.

Времени на размышления у меня не оставалось — день близился к концу, а мне нужно было подготовить бумаги к перевозке. Меня подгонял не только сон, сбывшийся полностью, но и подсознательная убежденность в том, что у меня остается очень мало времени. Я энергично взялся за дело, и к вечеру все было улажено. Кое-что из дедовых записок я запомнил, но сами записки и прочие книги и бумаги, тщательно упаковав, отнес на местную почту, где оставил в камере хранения на срок до девяноста дней, внеся отдельную плату за исполнение следующей инструкции: если по истечении указанного срока я не приду за чемоданами, их следует отправить в библиотеку Мискатоникского университета, в Аркхем. Собрав квитанции, я отослал их почтой на свой адрес, на всякий случай препоручив заботам Джуды и Байрона, которым я также отправил краткую инструкцию.