Волчица испугалась. Она перепрыгнула через голову дохлого карха, схватилась за свой трезубец, уперлась ногой в его собачий хребет. Рывок – и оружие ее снова оказалось в ее руках.
– Скажи хоть слово, красавица... – Голос Демида хриплым свистом разносился по поляне. – У тебя сегодня симпатичный костюмчик, Волчица! Ты сама его шила? Я знаю, ты хотела произвести на меня впечатление. Только вот фасон... Фигуру полнит. Лучше бы было что-нибудь в обтяжечку...
Демид бормотал что-то, нес какую-то ахинею, а сам ковылял шаг за шагом вперед. Волчица медленно отступала, держа трезубец свой наперевес. Чего больше всего хотел сейчас Демид? Протянуть время, дать телу своему еще хоть немного восстановиться, потому что слишком слаб он был? Или напасть побыстрее на Волчицу, обезвредить ее, пока не очухался карх?
Потому что карх должен был ожить. Демид уверен был в этом.
Карха нельзя убить просто так. Он был создан бессмертным. И поэтому убивать его нужно было так, как убивают бессмертных.
А Волчица была не глупа. Не глупа, и уж конечно, не труслива. Она перепугалась вначале. Никак она не могла предположить, что придется ей остаться одной – самой слабой из троих – наедине с убийцей-кимвером. Да только кимвер сейчас был совсем не тот. Прав был Король Крыс. Демид был сейчас только жалкой тенью того кимвера, равного которому когда-то не было на всем свете. Этот едва передвигался, и приволакивал ногу, и едва удерживал в руке дурацкое оружие свое – самодельный серебряный меч, похожий больше на бутафорскую саблю из фольги, чем на настоящий клинок.
Волчица поняла, что ждать ей нельзя.
– Я тебя убью... – Это были первые слова, сказанные Волчицей сегодня. – Я убью тебя!
Неизвестно, кто обучал эту стерву владению таким экзотическим оружием, как трезубец. Но сделал он это довольно неплохо. Фоминых нельзя было назвать виртуозом. Она действовала грубо, напролом. Но для еле двигающегося Демида трайдент ее был страшнее любого меча.
Убийственные жала замелькали в воздухе, превращаясь в золотые молнии. Демид едва успевал отклоняться, отбивать мечом трезубец. Теперь он был лишен возможности сделать свой излюбленный трюк – упасть, покатиться по земле, выпасть из поля зрения врага хоть на секунду. Он просто не смог бы подняться после этого. И Демид совершал путешествие назад – он отступал тяжело, шаг за шагом, отступал, и все еще надеялся на что-то, хотя и не на что было надеяться в этой гиблой ситуации.
Золото, из которого был изготовлен трайдент Волчицы, было необычным. Оно было прочнее стали, это золото, и удары его были тяжелее чугунного молота, хотя для Волчицы оружие ее казалось легче бамбукового шеста. Таковы были свойства артефакта – магического предмета. Когда Демид создавал свой меч, он надеялся, что сила освященного серебра сможет противостоять нечестивой мощи золота. Но похоже, он обманулся. Пальцы Демида, сжимающие рукоять меча, уже онемели от ударов, а лезвие меча его покрылось вмятинами. Клинок погнулся. Клепки, стягивающие серебряные пластины, начали расходиться. И только маленькая фигурка Христа над гардой еще оставалась нетронутой.
Удар, еще удар... Меч вылетел из руки Демида, прочертил серебристую дугу в воздухе и упал на траву. Волчица завопила. Она вложила в этот торжествующий вопль всю свою силу, всю свою ненависть. Все свое нетерпение – поскорее расправиться с ненавистным кимвером.
Демид успел отклониться. Автоматически, не думая, схватил за древко трайдент, мелькнувший у правого бока. И тут же пожалел об этом.
Ладони его прилипли. Боль волной огня покатилась по телу Демида. Демид закричал и упал на колени. Губительное золото еще не успело запустить щупальца свои в его плоть, но обездвижило его, ослепило невыносимой мукой. Он упал. Он корчился на земле и не мог оторвать пальцы от трезубца, как от линии высокого напряжения.
Ошибка. Демид сделал ошибку. Не стоило ему притрагиваться к порченому золоту.
Волчица схватилась обеими руками за древко трайдента, уперлась ногой в живот Демида и вырвала золотой трезубец из его рук. Демид закричал от боли, когда кожа с его ладоней сорвалась клочьями. Он упал на спину. Он лежал с закрытыми глазами и едва дышал.
– Я тебя убью... – снова произнесла Волчица. Голос ее глухо звучал из-под шлема. Она подняла свое оружие над головой и нацелила жуткие блестящие крюки на Демида.
Она готовилась к удару. Последнему удару. Демид открыл глаза.
– Привет, сука! – сказал он.
И выстрелил. Выстрелил в Волчицу в упор, не вынимая пистолета из кармана.
– Это мой козырь, – сказал он, всаживая в Волчицу пулю за пулей. – Теперь моя очередь стрелять.
Пули высекали искры из золотой ризы Волчицы. Они не могли пробить ее панцирь... Но они вминали золотые пластинки в тело Волчицы. И каждая пуля отбрасывала ее назад. Несколько секунд она еще держалась на ногах, а потом выронила свой трезубец и рухнула на землю, как сломанный манекен.
Демид поднялся на ноги. Он чувствовал себя лучше. Лучше с каждой минутой.
Он подошел к Волчице, распростертой на траве. Он дотронулся до ее магической одежды носком ботинка. Трогать ее голыми руками ему больше не хотелось.
Карх дернул всеми лапами одновременно. Глаза его еще были закрыты, но кровь больше не текла. Карх с хрипом втянул воздух и сделал первый свой вдох.
– Подожди, псина... – бормотал Демид, спешно хромая, как аист с подбитой ногой, к своему мечу. – Подожди оживать... Потерпи минутку, мать твою...
Он спешил доделать начатое. Он хотел установить равенство.
Он взял меч, полурастерзанный, но еще сохранивший одну острую кромку. Он взял оружие свое, он подошел к Волчице. Он взмахнул мечом, и лезвие со звоном рассекло ее золотую одежду, осыпав дождь блестящих пластинок на траву.
– Скорлупа. Я выдерну тебя из скорлупы, тварь... – Демид орудовал мечом, как консервным ножом, очищал Волчицу от магической одежды.
Под золотой одеждой не было ничего.
Снова Демид видел Фоминых голой. И снова не испытал никакого вожделения. Единственное удовольствие, которое он мог бы получить от Волчицы, – это задушить ее. Но он не имел на это права.
Он схватил бесчувственное тело за руки и поволок его по траве. От кожи Волчицы пахло горячим потом. На животе ее синими квадратиками отпечатались пластинки, попавшие под пулю. Четыре квадратика – и все рядом друг с другом.
Для стрельбы из кармана кучность выстрелов была неплохой.
Король Крыс поднял голову и зевнул, вытянув лапы. Наверное, он хорошо выспался.
– Ты прав, кимвер, – сказал Король Крыс. – Я чувствую себя так, словно спал целый день. Умирать – страшно неприятная штука! Но каждое мое воскрешение идет на пользу моему здоровью! Теперь я как новенький!
Демид не ответил. Некогда ему было. Он все еще старался привести математическую формулу в простой вид, единственно устраивающий его.
