1
Яркий белый металл, красный камешек-кнопка…
Пальцы осторожно коснулись диска, помедлили, накрыли целиком. Гладкая ровная поверхность потеплела, сливаясь с кожей, камешек еле заметно завибрировал, ожил, неспешно провернулся, как будто пытаясь отделиться от металла.
Указательный палец нащупал камень-кнопку. Надавил — раз, другой, третий…
Диск исчез. Рука утонула в густом молочном тумане, сквозь который с трудом пробивался еле различимый огонек-желток. Внезапно он вспыхнул — ослепительно, беззвучно. Желтый взрыв разметал клочья неверной белизны, ударил в глаза, вскипел, заполняя собой все видимое пространство.
Исчез… Пропал туман, красный горячий камешек, теплый металл диска. Он был по-прежнему под рукой, никуда не сгинул и весь остальной мир, но вместо него глазам предстал Белый Зал.
Под ногами странным невиданным ковром растекались беззвучные волны светлого пламени. Стен тоже не было — лишь огромный, рассеченный глубокими бороздами, купол, чем-то напоминающий пчелиные соты. Сотни ячеек-квадратов, большей частью ослепительно-белых, холодных. Лишь немногие светились живым теплым огнем, почти все — справа. По левую руку их было всего три, и только одна — впереди, прямо перед глазами.
Звук еще не родился — или уже успел умолкнуть. Царила нестойкая и странная тишина, словно в опустевшем зале после шумного застолья. Люди ушли, но эхо их голосов все еще не находит покоя…
Тихо, тихо…
Секунды сменялись минутами, тишина густела, ровно светились ячейки-соты. Вот вспыхнула еще одна, справа, чуть выше всех прочих. Потом еще, еще…
— Здравствуйте, товарищи!
Голос донесся словно ниоткуда, громкий, отчетливый. И в тот же миг ярким синим пламенем загорелся квадрат, находивший впереди, в окружении белых ячеек-соседок — живой огонь среди мертвой холодной тверди.
— Меня зовут Лидия, я координатор проекта. Приветствую всех, кто навестил нас сегодня. Тем, кто здесь впервые, хочу сообщить, что наша система абсолютно безопасна для жизни и здоровья. Вы никуда не переместились, ваш мир по-прежнему с вами. То, что вы видите — искусственная реальность, в мое время ее называют виртуальной. Каждый связной диск настроен на своего владельца, чужаку попасть сюда очень трудно. Однако опасность прослушивания все равно остается, поэтому каждый из вас имеет право назваться псевдонимом. Напоминаю, что для удобства мы используем название «грань». Те из вас, кто находится в мире 1924 года, имеют позывной «Грань-24». Насколько я вижу, тут присутствуют гости из трех миров-граней, четвертый пока молчит… У меня на календаре — 2012 год. Итак, я Лидия, Грань-12, приветствую вас — и слушаю!..
Эха не было, но воздух в Белом Зале потеплел, холод отступил вниз, к белым языкам бесшумного пламени. Сразу несколько ячеек вспыхнули синим огнем, но почти сразу же погасли. Осталась лишь одна — справа, в самом центре.
На этот раз заговорил мужчина.
— Здравствуйте! Попытаюсь следовать правилам… Ростислав Александрович Арцеулов, Грань-24, нахожусь где-то в СССР…
…Негромкий, не слишком веселый смех.
— Так писали во фронтовых сводках: «Где-то на Юго-Западном фронте». Звучит лучше, чем просто «в Н-ском полку». Я нелегально перешел границу. Среди прочего, имею цель доставить как можно больше неприятностей тому, ради которого мы здесь все собрались. Итак, Агасфер, он же Иванов, он же, как я недавно узнал, Вечный. Мне лично все равно кто он такой: марсианин, древний демон или пришелец из Будущего. Я его видел, даже имел сомнительную честь беседовать, значит, этот мерзавец реально существует. А то, что существует, может быть не только познано, но и успешно уничтожено. В этом полезном деле готов сотрудничать с каждым из вас. Пока все!..
Синий пламя погасло, но почти сразу же загорелось рядом, в соседней ячейке, словно перехватив эстафету:
— Грань-24, Адриан. Я не здесь не впервые, но ради новичков рискну повториться. Я вынужден пользоваться псевдонимом, поскольку вхожу в состав высшего советского руководства. Вполне вероятно, что мы уже встречались с господином Арцеуловым на фронте, может быть даже ходили в штыковые — друг против друга. Но сейчас я с ним совершенно согласен. Вечный, кем бы он ни был, вполне реален. Он — не человек, но не этим опасен. Вечный пользуется возможностями, недоступными всем нам, для достижения своих личных целей. А цели эти очевидны — построить Будущее по его собственным планам. Люди для него — всего лишь материал. Хуже — злые бесхвостые обезьяны…
Синий огонь погас. Тишина…
— Кто еще хочет сказать? — голос Лидии-координатора внезапно дрогнул. — Тогда скажу я… В нашем мире, в XXI веке, наука и техника могут почти все. Мы создали эту систему, соединили несколько миров — ответвлений необозримой Реки Времен. Кое-кто из нас, моих современников, знает об Агасфере, даже знаком с ним. Но здесь, с вами, я одна… Все, кто пытался бороться, погибли, а смены нет. Я не прошу помощи, в каждом из миров — свои заботы, но хочу, чтобы вы оценили опасность. У нас, на Грани-12, Агасфер победил. Почему жива я, даже не знаю. Может быть, ему просто скучно без врагов…
Синий квадрат потускнел, погас, но загорелся новый, по правую руку: Женский голос — уверенный, сильный:
— Лидия, не сдавайтесь. Никто не погиб напрасно! Борьба не кончена, пока жив хотя бы один из нас… Я — Ника, Грань-38. Мы — маленькая группа, которая пытается спасти людей и хотя бы немного ослабить террор. Недавно я прочитала стихи одного поэта, его уже нет в живых, его убили… «Мне на плечи кидается век-волкодав…» Я знаю, что это такое. Меня дважды расстреливали — ставили спиной к холодному камню, целились поверх головы… Я не сошла с ума и не сдалась. Мне помогли бежать, и сейчас я снова со своими товарищами. Мы делаем, все что можем…
Голос оборвался, но синий огонь все еще горел. И тут же пришел ответ справа.
— Грань-24, Адриан. Товарищ Ника! Как я уже сказал, у меня имеются определенные возможности — например, доступ к Каналу. Ваш институт в Теплом Стане неплохо охраняется, но визита ударной бригады там точно не ждут. На грани-38 Агасфер скорее всего скрывается под маской Сталина. Как отнесется ваша группа к предложению объединить силы — и прикончить этого бешеного пса? По крайней мере, один из миров будет свободен.
— Убить Ста… — голос Ники сорвался. — Сталина? Но разве это возможно? Вы, товарищ Адриан, не жили в нашем мире, вы даже не представляете, что вас ждет … Но главное в другом. Я, к сожалению, тоже знакома с Агасфером. Лица не видела, но его голос, манера выражаться… Он — не Сталин.
Синий свет погас — и почти мгновенно вспыхнул в соседней ячейке.
