Джеффри с виноватой улыбкой повернулся к Норе.
— Разрешите мне зайти и подготовить ее, хорошо? Явернусь через несколько минут.
Она не знает о моем приезде?
— Не знает — так лучше, — открыв дверь, Джеффри опустил одну ногу на асфальт. — Пять минут.
— Хорошо.
Джеффри вышел, закрыл дверь и на мгновение прислонился к ней, глядя сверху вниз на Нору. Если он и хотел что-то сказать, то передумал.
— Я не убегу, — заверила его Нора — Идите, Джеффри.
Он кивнул.
— Я быстро.
Джеффри быстро прошел по длинной, выложенной кирпичом дорожке, одним прыжком преодолел ступени и оглянулся на Нору. Затем прошагал по крыльцу и открыл дверь. Прежде чем войти, он снял кепку.
Нора откинулась на спинку сиденья, вытянула ноги и стала ждать. В траве под рекламным щитом стрекотал кузнечик. На другой стороне улицы три раза, словно предупреждая о чем-то, отрывисто и громко гавкнула и так же внезапно умолкла собака. Едва заметно темнело.
Пять минут истекли, и Нора взглянула на дверь, ожидая, что на крыльце вот-вот появится Джеффри. Несколько минут спустя она опять подняла глаза на дверь, но та оставалась закрытой. Неожиданно она подумала о Дэйви, который в этот момент, возможно, раскладывает на полках Джеффри свои компакт-диски. Бедный Дэйви, заперт в «Тополях», как в тюрьме. Нора выбралась из «МГ» и стала ходить туда-сюда по тротуару. Может, позвонить Дэйви? Нет, конечно же, она не может ему звонить, это ужасная идея. Нора снова посмотрела на крыльцо и испытала настоящий шок. Невероятно красивая молодая темнокожая женщина с белой косынкой на волосах смотрела на нее из большого окна. Потом отвернулась и исчезла. Через мгновение дверь открылась, и на крыльцо вышел Джеффри.
— Проблемы? — спросила Нора.
— Все в порядке, просто очень трудно завладеть ее вниманием.
— Я видела девушку в окне.
Джеффри взглянул через плечо.
— Удивительно, что не целую дюжину девушек.
Нора поднялась вслед за ним по чуть пружинящим деревянным ступеням и подошла к двери.
— Входите, пожалуйста. — Джеффри открыл перед ней дверь.
Нора оказалась в большой комнате. Справа от нее под большим календарем стоял компьютер, слева — телевизор с проекционным экраном, напротив него — два потертых вельветовых дивана. Из дальнего конца зала арка вела в еще более просторное помещение, где несколько молодых женщин в джинсах склонились над рабочими столиками и куда другие несли горшочки и наполненные доверху дуршлаги. В одной из них Нора узнала девушку, которую видела в окне. Стройная блондинка лет двадцати с небольшим, смотревшая по телевизору мультфильм, подняла глаза на Нору и сказала:
— Привет!
— Здравствуйте, — ответила Нора.
— Вы — первая женщина, которую привез сюда Джеффри, и мы все заинтригованы.
По другую сторону арки с десяток девушек строгали овощи и заворачивали в тесто яблоки у огромного стола, напоминающего мясницкий. С потолочных балок свисали медные кастрюли и котелки. Перед двумя огромными плитами женщины в белых куртках и с повязками на волосах наблюдали за шкворчащими сковородами и бурлящими баками; одна из поварих быстро перемешивала содержимое вока[27]. У стола, на котором упаковывали контейнеры в коробки-термосы, стоял холодильник из нержавеющей стали размером с «мерседес». Рядом виднелось окно, выходившее в большой сад, где девушка в синем переднике собирала горох. Все женщины на кухне напоминали Норе аспиранток — если бы аспиранткам было по двадцать пять лет и все они были так стройны и привлекательны. Кое-кто из них провожал Нору взглядами, когда Джеффри вел ее к группке, столпившейся около первой плиты.
Медленно, словно раскрывающийся бутон огромного цветка, группка девушек расступилась, и перед Норой оказалась низенькая женщина в просторном черном платье, на шее которой висело множество медальонов и цепочек. Женщина мешала деревянной ложкой густой красный соус Седые волосы ее были собраны на затылке в плотный пучок. На лице женщины почти не было морщин. Она посмотрела на Джеффри, затем оценивающим взглядом черных глаз окинула Нору и повернулась к женщине, которая выглядывала недавно в окно.
— Майя, ты ведь знаешь, что делать дальше, не так ли?
— Грибы Ханны, потом другие грибы, а потом все это в горшочек с телятиной Робин-Бобин, пять минут — и можно отправлять.
— Хорошо, — хлопнув в ладоши, женщина отошла на пару шагов от плиты. — Дайте Софи какую-нибудь работу. Как идет упаковка?
— С этой партией мы почти закончили, — сказала одна из девушек у стола.
— Мэрибел, пусть Софи поможет тебе отнести все в фургон. — Высокая рыжеволосая девушка в круглых очках направилась к арке. Женщина взглянула на часы.
— Джеффри выбрал очень загруженный день для визита. Мы должны обслужить Азиатское общество в девять, а перед этим еще обед в Честерфилде, но вроде бы все идет по расписанию. — Еще раз окинув быстрым взглядом свою команду, женщина повернулась к Норе. — Итак, это вы женщина, о которой все мы читаем в газетах. Джеффри сказал, что вы хотите поговорить со мной о Кэтрин Маннхейм.
— Да, — ответила Нора — Если вы сможете уделить мне немного времени.
— Конечно. Только давайте выберемся отсюда и присядем в первом зале. — Женщина протянула руку, и Нора пожала ее. — Добро пожаловать. Насколько я понимаю, вам надо на какое-то время спрятаться. Если хотите, можете пока побыть у нас. Не могу предложить вам комнату, но вы можете спать на диване, пока мы не подберем что-нибудь более подходящее. Лишняя пара рук всегда пригодится, а компания здесь достаточно приятная.
— Думаю, мне лучше снять ей номер в отеле, — сказал Джеффри.
Мать его все это время не сводила глаз с Норы.
— Делайте так, как вам больше нравится, но если захотите, всегда можете отсидеться здесь.
— Спасибо. Я буду иметь это в виду.
— Я буду счастлива помочь женщине, которая вышла замуж за Дэйви Ченсела.
Нора удивленно посмотрела на Джеффри, а женщина продолжала:
— Похоже, мой сын оставил все объяснения на мою долю.
— Разве посмел бы я поступить по-другому?
Софи и Мэрибел остановились по дороге к столу, чтобы стащить с дымящегося большого плоского блюда по фрикадельке по-шведски.
— Загружайте фургон, проказницы, — скомандовала женщина, и девушки, дожевывая на ходу, поспешили к выходу из кухни. — Пойдемте присядем. Я на ногах с самого утра.
Она жестом указала на диван, с которого еще минуту назад смотрела телевизор Софи. Нора села, а Джеффри, сунув руки в карманы, молча наблюдал, как его мать выключает телевизор. Затем пожилая женщина опустилась на противоположный от Норы край дивана и сложила руки на коленях.
