– Я спрашиваю не об этом, – сказал Джулиан. – Я хочу знать другое, Дэйв. Ты ее любишь? Женился бы ты на ней, если бы получил такую возможность?
Дэвид колебался.
– Я уже некогда на ней женился, – ответил он. – Я принес клятвы, которые связали меня с ней на всю жизнь. После твоего возвращения мне стало ясно, что я свободен и был бы вправе – а возможно, и должен – взять себе в жены другую женщину. Но мне не верится, что я когда-нибудь сделаю это. Я всегда думаю о Ребекке как о своей жене. Теперь ты удовлетворен моим ответом? – Голос Дэвида сейчас звучал раздраженно. – Но я никогда не вторгнусь на твою заповедную территорию, Джулиан. Ребекка – твоя. Так докажи, что ты ценишь ее соответствующим образом, и хорошо обращайся с ней.
Джулиан пристально посмотрел на него. Его обычно добродушное лицо вытянулось и побледнело. Он кивнул.
– Именно это я и хотел знать, – сказал он. – Но прежде чем мы присоединимся к отцу и Луизе, мне хотелось бы сказать еще одну вещь. Спасибо, Дэйв. За то, что ты взял на себя вину в этой истории с Синтией. Я знаю, что ты это сделал не ради меня, а ради Бекки. Но тем не менее я тебе благодарен. Ты оказался мне самым лучшим другом. Истинным братом. – Он протянул ему руку.
Сдвинув брови, Дэвид пожал ее.
– Тон у тебя какой-то прощальный, – сказал он. – И к чему этот разговор о смерти? Ты же не задумал какую-то глупость, Джулиан? Но если у тебя на уме нечто подобное, то подумай о Ребекке и папе. И обо мне. Ценой своей жизни ты ничего не решишь ни для кого из нас.
Джулиан усмехнулся:
– Я не из таких, Дэйв. К тому же я слишком труслив. Нет, я не планирую ничего столь кардинального.
Дэвид продолжал хмуриться.
– Шерер?.. – спросил он. – Кажется, он еще здесь? Сегодня вы с ним общались? Он тебя вызвал на дуэль?
– Нет, – ответил Джулиан. – Он предпочитает играть в кошки-мышки. Я, по-видимому, возьму инициативу на себя… Завтра после полудня… Я отправляюсь в гостиницу, и если он не вызовет меня, то я сам его вызову. Если я убью ублюдка, так туда ему и дорога. А Синтии это пойдет на пользу. Согласен, Дэйв?
Дэвид пристально посмотрел на него.
– Хочешь, я пойду с тобой? – спросил он.
– Снова прятаться у тебя за спиной? – ухмыльнулся Джулиан. – Нет, Дэйв, те времена уже позади. Я пойду один. Я могу лишь попросить тебя быть моим секундантом. Но завтра все пока ограничится вызовом.
– Однако должен быть и другой путь, – сказал Дэвид.
– Только не с людьми типа Шерера, – пожал плечами Джулиан. – Синтия всегда говорила, что он сумасшедший. В то время я не осознавал, что ее следует понимать буквально. Я с этим разберусь, Дэйв. Я не потерплю, чтобы он всю жизнь держал меня за горло. Да, я обидел его, вынужден это признать. Но существует честный способ выяснения отношений с обидчиком. Однако сам Шepep – нечестный человек.
– Да, – сказал Дэвид. – Нечестный. Мне следовало позволить тебе убить его, когда была такая возможность.
Джулиан похлопал Дэвида по плечу и повел к двери.
– Тогда ты не был бы самим собой, – сказал он. – Ты перестал бы быть Дэйвом. Кроме того, мне, видимо, надо было серьезно разобраться в себе. Возможно, я никогда бы ничего не понял, если бы убил Шерера в тот день. Просто не понял бы… Ну а теперь пошли в гостиную. Если же ты действительно хочешь сыграть в бильярд, то вот к нашим услугам бильярдный стол.
– Нет, – сказал Дэвид. – Ты все равно всегда побеждаешь меня. Зачем меня наказывать еще раз?
Джулиан рассмеялся.
* * *
Джулиан уже назначил отъезд в Париж на следующую неделю. Дни бежали, и вскоре Ребекка должна была снова расстаться с Чарльзом на неопределенное время.
Она хотела быть с сыном каждый день, каждую минуту. Если бы только сочла это возможным, то она брала бы его и на ночь с собой в постель. Но ему было лучше спать в своей кроватке в детской комнате.
Ребекку раздражало все, что вынуждало ее на сколько-нибудь длительное время расставаться с сыном. А Джулиан очень настойчиво предложил ей опять предпринять утреннюю прогулку. Он улыбнулся и покачал головой в ответ на предложение взять с собой Чарльза.
– Думаю, что этого делать не стоит, – сказал он. – Я хочу с тобой поговорить.
Она подавила в себе разочарование и обиду. Ребекка надеялась, что прогулка займет не более часа. И тогда на общение с сыном у нее останется весь день.
Ребекка и Луиза собирались после полудня отправиться с детьми на пикник. Погода благоприятствовала их намерению. День выдался прекрасный, он больше походил на прохладный летний денек, нежели на весенний. В ясном синем небе сияло солнце.
– Приближается лето, – выходя из дома, сказала Ребекка, подставив лицо солнечным лучам. – Джулиан, а летом в Париже приятно?
– Не знаю, – ответил он.
Она бросила взгляд на мужа. Его покинуло обычное кипучее настроение.
– Если там не будет приятно, – сказала она, – то мы поедем куда-нибудь, где получше. Но, вероятно, не слишком далеко на юг. Говорят, что в Италии летом чудовищно жарко. А мне не нравится сильная жара. А как тебе, Джулиан? Я-то, наверное, настоящая британка.
– Я полагаю, что жара все же лучше дождя, – сказал он.
– Мне так трудно ждать отъезда, – сказала она, улыбнувшись Джулиану. – Нам предстоит увидеть столько новых мест, столько всего нового. Так много предстоит сделать. И мы будем вместе. Только ты и я, Джулиан. Я очень люблю отца и Луизу, но как будет хорошо остаться наедине. Правда? Похоже на второй медовый месяц.
– Бекка, – тихо заметил Джулиан, – ты не должна этого делать.
– Чего этого? – Она озадаченно посмотрела на мужа.
– Ты не должна изображать энтузиазм, если его не испытываешь, – ответил он.
Ребекка изумленно уставилась на Джулиана. Она не могла найти подходящего ответа. Джулиан сейчас был совсем не похож на самого себя.
– Я могу вспомнить, – сказал он, – как сразу после нашего обручения ты волновалась в ожидании того момента, когда пойдешь со мной домой. Ты хотела иметь свой собственный дом и обрести свое место в свете. Ты, должно быть, очень огорчилась, когда я купил патент на офицерский чин в гвардию.
Да, это было так. Она тогда ужасно расстроилась.
– Но ведь ты этого хотел, Джулиан, – сказала она. – Я всегда желала того, чего желал ты.
– Ты никогда не жаловалась, – напомнил он. – Хотя на самом деле тебя никогда не радовала жизнь офицерской жены. Если бы мы так много не мотались с места на место, ты, возможно, не лишилась бы двух детей подряд.
– О, Джулиан, – сказала она, – не осуждай себя. Я вышла за тебя замуж, потому что любила тебя и потому что хотела быть вместе с тобой. Единственный раз, когда я действительно была несчастна, это когда ты уехал на Мальту, а мне пришлось остаться дома.
