От плохого предчувствия у Дара пробежали мурашки под латниром.
– Твои рубцы хорошо заживают, гнилушка! – послышался ненавидящий голос первого.
Он вдруг выхватил блестящий белый шиташ и стремительно погрузил его в живот Ю-махо. Громко расхохотался. Старик со стоном упал на колени и тут же получил еще один смертельный удар в грудь.
У Дара потемнело в глазах, и он потерял самоконтроль.
Мир развалился на части, время стало рваным и тягучим, как смола…
Фигура второго б'рванца приближается, он размахивает острым шиташем, пытается ткнуть в Дара. Но его сталь остается за латниром, вспарывая пустой воздух в том месте, где Дар только что находился. Удар кулака по напряженной руке – и с гримасой боли пятнистый воин выпускает оружие. Оно поймано на лету и отрубает только что державшую его руку… Ю-махо лежит на песке, кашляя алой кровью, две ужасные раны обезображивают его тело… Б'рванец, убивший его, выхватывает свой тронк, когти утонули в спусковых ячейках… Второй б'рванец с отрубленной рукой уже тоже с тронком в целой руке… Маленькие хищные стрелки летят к Дару с противоположных направлений… Поворот, отскок, удар в полете… Вторая отрубленная рука медленно падает на землю. Она продолжает нажимать на тронк, и еще одна стрелка вылетает из него – на этот раз в небо… Злоба и недоумение на лице первого б'рванца… Две стрелки почти одновременно выпархивают из его тронка, пока шиташ в руке Дара отсекает голову ближнего врага. Безрукое тело падает, снова алая кровь тангра на холодном безразличном песке… У ярости просто нет границ! Дар уже в прыжке, выше подлетающих стрелок. Он неумолимо приближается к убийце махо. Кто мог подумать, что он может так высоко прыгать?.. «Кто он такой?!» – орет б'рванец, в его глазах плещется черное озеро страха. «Древний воин!» – оглушительно кричит Дар, целясь ему в грудь. Однако шиташ лишь бессильно скользит по нагрудному маленькому латниру врага. Б'рванец поворачивается. Новый громкий удар шиташа по латниру невозможно ни с чем спутать. И снова лишь легкая царапина остается на панцире. «Латнир б'рванца крепче железа», – неожиданно вспоминаются слова кузнеца Тут-роса… Враг раскрутился в развороте, как и его выпархивающий клинок, – он движется медленно, будто во сне, и естественно не может попасть в цель… Удар ноги валит б'рванца на черный щебень, второй удар вышибает шиташ из его руки. Клинок Дара прочерчивает дугу в воздухе и взрывается в груди б'рванца – выше латнира, между ключицей и плечом, где жалобно звенят разбитые стальные блестки… Глаза врага полны ужаса. Он пытается загородиться руками, но получает второй удар – в живот, припечатывающий его к песку. Сила удара такова, что шиташ пронзает твердый маленький нагрудный латнир и тело тангра насквозь и останавливается, только достигнув спинного латнира. С тягучим звоном белый клинок ломается в руках Дара… Он не видит корчащегося врага. Глаза замерли на обломке нагрудного маленького панциря. Там, хищно оскалившись в разные стороны, сидит двухголовое существо, похожее на скеха… Это тотем кх'Отрии! Откуда он на груди б'рванца?!
Предметы вокруг теряют фокус, расплываются…
Но это не пространственное зрение, это просто слезы…
Ю-махо лежит на темном песке, залитый собственной яркой кровью. Почему кровь тангров такая алая? Почему жизнь должна уходить в никуда, как вода в песок?
Кто теперь поможет Дару?
Как найдет он атат Древних в горах Лахирда?
В его ногах, такой же бездвижный, такой же алый от толчками выходящей крови, замер поверженный б'рванец. Как много было только что жизни, ярости и силы вокруг и как сейчас стало глухо, пусто и одиноко…
Дар в отчаянии огляделся – закат догорал на западе. Красная луна Акра уже всходила на востоке над далекими горами. Как много красной краски в природе…
Рядом что-то шевельнулось.
Дар отпрянул от неожиданности. Тело Ю-махо снова шевельнулось – это двинулась рука, закрывая смертельную прореху в груди.
– Махо! – Дар бросился перед ним на колени. – Ты жив?! Скажи, как тебя спасти?
– Что ты… наделал! – шипение его голоса было слабым, бессильным.
– Я убил обоих. Почему они напали? Ты же обещал, что почувствуешь…
– Дурак. – Старику потребовалось время отдышаться. – Я просил тебя не вмешиваться…
– Они убили тебя!
– Я – махо! – Он попытался выпрямить шею, но ему не удалось. – Меня нельзя убить такими простыми уколами…
– Что ты хочешь сказать?!
– Теперь ты… должен помочь мне, раз ты тут… – Голос старика был еле слышен. – Донеси меня до ближнего атата… Мне нужна моя трава…
Глава 9АТАТ МАХО
Когда Дар взвалил старика на себя, тот оказался неожиданно легким, словно под его латниром и правда было не тело, а трава. Долгое время Дар шел в угрюмом молчании, меряя шагами темноту уже знакомого скального хода. Махо по-прежнему был без сознания. Но сейчас его советы были не нужны – путь до входного грота перед лабиринтами в сокровенные пещеры Дар помнил хорошо. Надо было сначала добраться туда, а после уже будить старика.
Кровотечение, едва ли не более опасное, чем раны, тело махо остановило само. Это произошло, пока Дар выполнял приказ: тщательно закопать обоих пришельцев из б'Рвана, их оружие и каждую мелочь, свидетельствовавшую об их пребывании здесь. Глядя на подсохшие раны учителя, Дар невольно вспоминал рассказы Ходвата о залечивающих свойствах цнбр, маленькую отрастающую кисть Саудрака… И все же с трудом верилось в возможность заживления подобных смертельных ран. Дару довелось побывать в боях – большинство воинов от любого из этих двух ударов уже бы шли по «тропинке в лес предков». Вдруг стало понятно происхождение безобразных давних шрамов на лице и теле Ю-махо. Старика постоянно увечили прежние враги, чтобы держать в полуживом состоянии последнего тангра ю'Линнора!
Как всегда, в темноте само собой включилось «ночное зрение». Возник голубоватый подсвет углов и граней скального перехода, продольными полосами засветилось тело. В этом свете стало заметно, что оба перепачканы алой кровью – эти засохшие пятна в «ночном зрении» казались ярче поверхности тел.
Неся махо сквозь пещерные переходы, Дар не мог отделаться от ощущения, что старик совсем не так плох. Его раны уже полностью закрылись. В какой-то момент его дыхание неуловимо изменилось, перестав быть частым и поверхностным. Это явное улучшение порадовало Дара, ибо гибель махо рвала бы слишком много нитей в его планах.
– Светишься, как костер призыва! – Внезапный шепот в самое ухо заставил Дара подпрыгнуть от неожиданности. – А враги могут оказаться за следующим углом…
Угроза выглядела реальной, Дар осознал ее даже не умом, а всем своим существом. Кровь бросилась в голову. Тут же остро захотелось стать незаметным, невидимым, темным, как эти скалы вокруг. Это отчетливое желание что-то сдвинуло в нем, словно сократился какой-то мускул, о котором Дар раньше не подозревал. Он словно сделал втягивающий вдох всей кожей. В глазах почернело.
