сами по себе. А реализуются еще хуже. Найти компромисс с самим собой можно попытаться. Ну хоть как—то. А переступить через свое эго…
Набираю и сбрасываю номер раз двадцать, наверное. Хуже девочки—школьницы. Она волнуется, что откажут. А я забиваю последний гвоздь в крышку своего ящика. Этот звонок отрежет меня от любимой девчонки навсегда.
Но путей для отступления нет. Жил же я как—то без нее? Жил. Ключевое слово «как—то». Любовь и без энергетика окрыляет. Но и приземляет не хило так. Со всей высоты в одну секунду бац. И нет человечка. Оболочка ходит, действия совершает. А внутри пустота. Херовое будущее, но какое уж есть. Сам выбирал свой путь.
Тьма, сидящая внутри уговаривает забрать девочку себе. Возможности—то есть. И шансы есть. С ее детством она явно лишена была лишена заботы и проявления теплых чувств. В том объеме, в котором нуждалась. А учитывая как меня от нее разрывает, все это могу дать. Хочу. Но… нет… Рисковать ей — за гранью даже для моего гнилого нутра. Лучше с другим, но живая и счастливая.
Помню, отец возил на свою родину. Высокие горы, уходящие за облака. Снег, слепящий глаза. И плато над обрывом. Внизу и людей—то не разглядеть. Смотришь, и дышать боишься. Вот сейчас я снова стою на краю этого обрыва. Сжимаю ледяными пальцами телефон. К черту, пока сомневаюсь, может прилететь оттуда, откуда и не ждал.
— Лихацкий? Давид?
— Слушаю.
Прикуриваю. Вместо сигареты бы биту взять и громить все вокруг. Выдыхаю сизый дым. Главное взять себя в руки.
Не хочу долго слушать голос того, с кем моя девочка. Но и ее безопасностью не могу пренебречь. Барс прав, от Стефановской чего угодно ждать можно. Сама напрочь повернутая, а мамаша такая. Батя там спит и видит, судя по отчетам ребят, породниться с семейкой Лихацкого. Ну уж извини, дорогая. Тут тебе ловить нечего. Если моя апельсинка его выбрала.
Укладываюсь в пять минут. Моя задача донести основное, в деталях сам разберется. Не дебил. Может, конечно, перестраховываюсь, но времени прошло много. Кто знает Наташку, могла и попробовать препарат, понять, что водичка залита. Да и меня на этом празднике она не увидит. Сложит два и два.
Первый шаг к краю сделан. Сбиваю вызов. И пока не передумал, набираю второй номер, который знаю наизусть.
— Отец? Я согласен. По девчонке дай всем отбой. Это главное условие сделки.
Закрываю глаза и лечу в личную бездну. Жду, когда отпустит приступ острой боли. Но грудь как ныла, так и продолжает ныть. Ко всему можно привыкнуть. Значит, придется с этим чувством научиться сосуществовать.
Последнее, что предстоит сделать, узнать по своим каналам про беременность Стефы. Судя по е желанию мстить и уничтожать, пойдет далеко. Так вот если на всех мне плевать, то Сашку я ей не отдам.
— Дамир, через час в кабинете.
Это лучший из всех в своем деле. Иногда мне кажется, он знает про нас всех больше, чем мы про себя. Вот он пусть и займется. Меня еще в разговоре с Натальей зацепила одна деталь. Вот пусть и проверит.
Глава 79.
Саша.
Сама от себя не ожидала, что так могу. Но сражаться с собой примерно то же самое, что с ветряными мельницами. Долго, больно и бесполезно.
Конечно же, признание Давида выбило из колеи. Сказать, что я была в диком шоке? Не скажу. Это будет неправдой. Подсознательно я ждала какого—то удара. И мой подтвердившийся диагноз ударил сильнее. Чем весть о непонятной беременности бывшей девушки. Старательно отогнала мысли, что ребенок от Дейва. Можно я не буду думать об этом? Потому что, чем дальше, тем мучительнее и больнее.
Да и, положа руку на сердце, самым страшным было смотреть в глаза любимому человеку. На несколько секунд мне показалось, что они потухли. И это стало главным толчком к принятию сказанного. Ну что изменится от нашего расставания? Будем порознь умирать. Правильно Тимур сказал — жизнь одна. А уж тот шанс, который судьба дала мне. Бог просто не простит, если я оттолкну того, с кем соединили небеса. Глядя в окно я это отчетливо поняла.
Пусть любит этого ребенка. Зная его, он не оставит. Но сердце… сердце его отдано мне. Также, как и мое ему.
Когда Натали сунула в руки лист с заключением, конечно, я занервничала. Одно дело — слышать, совсем другое — смотреть и читать. Сомнения — предатели, поэтому собрав в кулак всю силу воли, ради нас, я развернулась и ушла. Надеюсь, прощание в виде красноречиво поднятого пальца хоть немного нарушило ядовитую улыбку этой гадюки. Красивой, но холодной.
— Инна, ты могла бы предупредить?
— Извини, Саш. В ваши дела я не лезу. Да и плохого ничего не произошло. Поговорили, разошлись.
Ну да. Откидываюсь на подголовник. А если бы я не знала про все? Если бы сейчас впервые услышала? Я бы на месте умерла от остановки сердца.
— Неужели всем так наплевать на чужие чувства, Инн?
— Ты о чем?
— А ты? — Вздыхаю. — Ты знала, что Натали хотела мне сказать?
— Нет. — И плечами пожимает, заворачивая на парковку к зданию ресторана. — Я же сказала, в чужие дела не лезу. Со своим бы разобраться.
— Спасибо, что помогла. И, Инн… — Кручу пальчиком колечко. — Не надо больше меня никуда возить, ладно? Я лучше сама.
Она кивает, совершенно не понимая, в какую грязь меня только что макнули они с подругой. Я видела и третью девушку, Леру, кажется. Она снимала наш разговор на телефон. Быть может, это так быстро отрезвило накатившую панику.
По ступеням сбегают Влад и Тим. Кручу головой:
— А где же Давид?
— Ждет тебя внутри.
— Мелкая ты это… — Тим волнуется что ли? — Ты сильно не нервничай, ладно?
— Тииим?
— Тимур, мать вашу. Ты ее до слез еще доведи. — Влад, как обычно. — Саньк, в общем, тебя ждет сюрприз. Очень неожиданный. Встреча кое с кем. Но если вдруг ты не готова, дай знать. Мы рядом.
Ух. Не многовато ли потрясений за несколько часов?
Сначала ночь откровений, потом встреча с ненормальной, а теперь еще сюрприз… Выдержит ли моя психика это все? Что—то я уже и сомневаюсь. Да и где же Давид?
Влад
