Февраль 1988-го. Мусакала. Слева направо: Соколов, Фурсов, Иванов, Воробцов. Внизу ‒ «Ураганы», на соседней сопке сзади ‒ батарея 2с5 (из личного архива Алексея Воробцова)
Снимок сделан 11.08.1988 г. Мы покинули полк и стоим в пустыне за автобатом (из личного архива Сергея Федорина)
Кушка, 16 августа 1988 г. Ждали распределения в Каттакурган или другое место (из личного архива Сергея Федорина)
Рядовой Виктор Таловский,10-я бат. «Ураган»:
"Моя служба в Советской Армии началась с учебки в пехоте в г. Термез. Три месяца. В основном мы находились в горном учебном центре Шерабад. Готовили автоматчиков для ведения боевых действий в горно-пустынных районах. Конкретно все знали, что дальше будет Афган. Гоняли нас там по горам, и постоянно были стрельбы, и днем и ночью из автомата, бывало, приходили со стрельбища в 4 утра, а в пять уже подъем и снова в горы. Стреляли также с СВД, АГС, с подствольных гранатометов и ручные гранаты боевые бросали.
В конце июля на самолете отправили в Афган в Шинданд. С аэродрома забрали в 28-й полк. Всем прибывшим предложили по желанию выбрать службу дальше: Кабул, Кандагар, Шинданд. Я выбрал Кабул, туда и отправили. В Кабуле попал в 4-й дивизион «Ураган», 10 батарея, номером расчета. Командир дивизиона м-р Тацкар, офицеры батареи Алексей Рукавицын, два Ивановых (Виктор и Владимир), другие как-то не отложились в памяти. Был еще Иванов третий ‒ Сергей, но не офицер, а водитель. В общем как в песне «Иванами да Марьями гордилась ты всегда…».
Был на операциях: Хост, Алихель, Баграм, Джабаль, а также на ударах возле Кабула, три командировки в Хайратон на сломанных машинах, угоняли сдавать в утиль и последняя четвертая ‒ вывод. Вышли в Термез 10 февраля 1989 г.
Не знаю как у других, а у меня почему-то многое как отрезало, куда-то просто исчезло из памяти. Все равно, то время почему-то хорошим вспоминается, хоть и было не очень-то хорошо порой. Я вот смотрю видео рассказы афганцев: и десанта, и спецназа и пехоты, жопа была у всех, но на вопрос: «Хотели бы изменить прошлое?» Все говорят: «Нет».
Так вот о поездках в Хайратон расскажу подробнее. В Кабуле пристраивались к колонне чужой, пропускной пункт проезжали и колонна уходила, а мы сами по себе ехали. Везло нам в дороге очень сильно. Колонны перед нами расстреливали, а мы 40 км в час проезжали двумя машинами.
В одной поездке после Саланга, где-то перед Доши, потеряли Виктора Иванова с двумя машинами. У нас «Урал»-бензовоз, БМ сломанная и двигатель заглох, стоим не знаем, что делать, троса нет, за горой бой идет, рядом кишлак. Уже начало смеркаться, и комендачи на БТРе подъезжают: "Что стоите? " А мы им ‒ так и так, трос нужен. У них его не было, но пообещали привезти и пропали, только сказали напоследок, что до утра, парни, вы здесь не выживете, приободрили, так сказать. Стоим и думаем, куда прятаться на ночь, слева горы, справа арык и дальше рисовое болото. И тут ‒ завелась машина. Везуха какая-то, описать невозможно! Доехали до заставы ближайшей, состояние было только спать, есть не было ничего, сухпай у Иванова, мы тогда думали, что они погибли. Нам там ночевать не разрешили, сказали, поезжайте до Пули-Хумри, на БТРе вас сопроводим, но обманули, ночью ехали одни. Мало того, так нас и в Хумри не пустили, пьяный прапор на шлагбауме бакшиш просил. Так обидно было, жрать нечего, голодные, так еще и бакшиш требуют. К вечеру следующего дня появился Иванов с двумя машинами, радости было, они где-то на заставе ночевали, тоже ломались по дороге.
Еще такое было, мы с ним в Хайратон приехали (месяц стояли на Саланге, сломались) и пошли в полк в магазин, там полковник нам попался, сильно кричал на нас: "Разлагатели дисциплины, вид х… знает какой… через пять минут не исчезнете, на губу засажу". Идем дальше с Ивановым, он давай меня подкалывать про внешний вид, а я ему говорю: "А на себя-то посмотри". Посмеялись и быстрей оттуда.
10 ноября 1988 г. батарея ушла в Джабаль-Уссардж, стояли на горе, выше пехотного полка. Потом одна БМ под командой Виктора Иванова, и я с ней, поехала в Баграм расстреливать снаряды с артсклада. Афганских сарбозов на «Ураганы» обучали два месяца возле аэродрома, за инфекционным госпиталем. 8 февраля в Джабале сделали последние залпы, расстреляв все снаряды, машины оставили братьям по оружию. Приехали «КамАЗы», мы сразу погрузились и отбыли в Союз. Личный состав 12 батареи еще раньше улетел самолетами. Несколько БМ было в Доши под руководством Алексея Рукавицына, тоже воевали до конца, их там чуть не забыли, мы по дороге забрали.
10 февраля мост через Амударью проезжали под песню «Прощайте горы вам видней…» на стихи Игоря Морозова и музыку Александра Халилова в исполнении группы «Каскад». Я первый раз ее тогда услышал, Виктор за рулем был, а я посередине сидел, и плакали все, как пацаны, а вся колонна еще на сигнал нажимала. Такие чувства охватили, что тяжело передать, а мост проехали, и никто нас не встречал. Как-то обидно стало, все ждали лучшей встречи и офицеры, и мы солдаты.
Наших офицеров раскидали кого куда, а нас в артполк, для переобучения на «Грады», а потом на стрельбы на полигон в пустыню. Тогда был слух, что нас в Термезе оставили на всякий случай, если душманы начнут провокации на границе.
Осенники-дембеля слонялись какое-то время по части, отправить домой их почему-то не могли. В марте сразу после приказа улетел домой, 30 марта был уже дома. Через год медаль «ЗА ОТВАГУ» в военкомат пришла".
Где-то на одной из застав по охране дороги: перегоняем битые и неисправные машины батареи в Хайратон. На переднем плане ‒ механик-водитель Филимонов (из личного архива Виктора Таловского)
В районе Джабаль-Уссардж. Сделали последние залпы с «Ураганов». Построение, погрузка в машины и в Союз. Откуда пришли «КамАЗы», не помню, наверное, это были наши из Кабула (из личного
