подумав, сказала Маргарита. — Хочешь, расскажу тебе одну вещь, которую ты не знаешь и не узнаешь? Только сначала отдай ключ.
Нике осталось только сказать, где находится тайник. Впрочем, крестик ключ и медальон, находились в этой же комнате в ящике бюро, ей не приходило в голову прятать это слишком далеко. Она не собиралась подвергать опасности жизнь ребенка, да и ждать ничего хорошего от этой компании не приходилось.
Завладев «яйцом» и крестиком, которым оно открывалось, шайка пришла в благодушное настроение.
— Вы хотели рассказать, как можно сохранить память, отправившись в прошлое, — напряженно сказала Ника, видя, что гости собираются уходить.
— Память сохранить невозможно, — спокойно сказала Маргарита, — но если написать записку и вложить ее в футляр от ключа и туда же положить крестик, то все сохранится в целости в том месте, где он был в том времени, куда мы переместимся. А поскольку мы это место знаем, а принц умеет обращаться с этим артефактом, он избежит смертельной опасности и станет единственным повелителем времени. А вы с подругой сможете прожить вашу жизнь без излишних проблем. А сейчас, извини, придется сжечь твой дом вместе с тобой, чтоб у тебя не возникло мысли отправиться в погоню и помешать нам.
Ника была привязана на совесть, а в доме начался пожар. Она понимала, что спастись не удастся, но при этом осознала, что эта шайка, — именно шайка, а не секта, не клан, не организация, — не знает о медальоне и о венторе. Она методично начала раскачивать стул прибитый гвоздями к полу. Комнату начало затягивать дымом, но Ника смогла упасть вместе со стулом и, перекатившись ударить по ножке стола, с которого упал и разбился графин с водой. Ухватив пальцами осколок стекла, она, задерживая дыхание, стала перетирать веревку. Затем, с трудом удерживая сознание, она схватила медальон, на который нападавшие не обратили внимания, и, написав на клочке бумаги несколько слов, вложила записку в медальон и надела его на шею, спрятав под одеждой.
Огонь не добрался до нее. Она задохнулась от дыма, а дом отстояли пожарные. Погода не располагала к горению. Зима, знаете ли. Дмитрий физически не пострадал, но вторично лишившись семьи, был снова отправлен в детский дом. Однако, похоронить никого не успели, да и Дмитрий до детского дома не доехал, а эта реальность перестала существовать…
Дежавю
Нику сквозь сон преследовал запах гари, она чувствовала, что задыхается. Вскочив с кровати в полной темноте, она закричала:
— Пожар! Вера вставай! Мы горим!
— А? Что случилось?
Вера спрыгнула с соседней кровати и обе девушки в длинных ночных рубашках выбежали на улицу. Кругом была тишина и темнота, только на небе светила нарождающаяся луна и мерцали далекие звезды. Японский город Нагасаки погружен в сон. Обе барышни вернулись в свой домик.
— Господи! Мне такой сон снился, — сказала Вера, — мы с Олегом уже почти… А тут ты: пожар, пожар.
— Я действительно чуть не задохнулась от гари… — оправдывалась Ника.
— Говорила тебе вчера: не ешь эту рыбу… Такой сон не дала досмотреть, — продолжала ворчать Вера. — Теперь уж ни за что не присниться.
— Все как будто наяву было… — тоскливо сказала Ника.
— Спи давай! Пусть тебе брандмейстер присниться. Это же надо так орать…
Проснувшись утром, Вера обнаружила Нику сидящей за столом. Она вертела в руках какую-то железку.
— Похоже на медальон. На пожаре нашла? — съехидничала она.
— Послушай! Откуда это у меня? И он действительно пахнет гарью, — ответила Ника.
— Ты вчера в лавке старьевщика что-то покупала.
— Почему-то он не открывается…
— Нам пора на пробежку, потом откроешь. Побежали…
Выполнив ежедневные физические упражнения, девушки позавтракали и занялись текущими делами, выполняя задачи, для которых и были отправлены морской разведкой в эту страну. Медальон Ника бросила в одно из отделений своей дорожной сумки.
— Я, кажется, свой крестик потеряла, — грустно сказала Вера. — Все из-за твоего пожара…
— Может ночью во дворе обронила? — сочувственно сказала Ника.
— Может, только я уже все обыскала. Увы…
На дворе конец мая семнадцатого года. В России прошла февральская революция, царь отрекся от престола, и образовалось временное правительство. А к амазонкам перестало поступать денежное довольствие, связной тоже пропал. Девушки стояли у дальнего причала и размышляли о своей дальнейшей судьбе. В деньгах нужды они не испытывали, но дальнейшее пребывание в стране восходящего солнца теряло смысл. Во флоте России началось брожение, матросы выходили из повиновения, образовывались комитеты.
— Надо ждать приказа от Левитина, — сказала Вера. — Сами мы не можем уехать.
— Смотри, шхуна «Крошка Бетти»! — воскликнула Ника. — Я где-то уже видела этот корабль.
— И мне она, как будто знакома, — ответила Вера. — Мне даже кажется, что я была у нее на борту.
— Барышни, хотите прокатиться, — раздался голос на чистом русском языке. И возле них появился здоровенный бородатый матрос.
— Нет уж, увольте-с. Мы порядочные барышни, — ответила Вера.
Матрос ухмыльнулся и исчез, а Ника задумалась, вглядываясь в знакомый силуэт судна.
— Мне кажется, это одно из судов, которое промышляет пиратством, — сказала она. — Похоже, у нас с тобой «дежавю», так, кажется, это называется.
— Я предлагаю подождать еще месяц, а потом вернуться в Россию, — сказала Вера.
— Так и сделаем, — ответила Ника.
Девушки отправились в условленное место, где они встречались со связным. Обычно они ходили вдвоем в торговые ряды, где Вера подходила к лавке с местными экзотическими товарами, а Ника держалась позади, страхуя ее от возможных неожиданностей. Вдруг, из ниоткуда, появился мальчишка славянской внешности, потянул Нику за руку и сказал:
— Приходите сюда, как стемнеет. Вас будут ждать.
Ника сильно удивилась и хотела расспросить пацана, но тот исчез, словно растворился среди торговых рядов. Вернувшись домой, девушки обсудили ситуацию. На морскую разведку, это не походило, так грубо наши моряки не работали. На японскую контрразведку это приглашение тоже было мало похоже. Скорее всего, это торговцы живым товаром, или пираты создают свой гарем.
— Наверное, это продолжение приглашения на «Крошку Бетти», — сказала Ника.
— Но мы не можем не прийти! — сказала Вера. — А вдруг это, все-таки, наши шифруются от японской контрразведки.
— Я предлагаю подготовиться к срочной эвакуации, собрать все ценное, одеться в нашу одежду, подготовить баулы и тогда со всеми предосторожностями, отправиться на встречу, — ответила Ника.
Наступил вечер, и Вера, выйдя во внутренний дворик их жилища, вдруг почувствовала, что за их домом ведется наблюдение. Не подавая вида, она вышла на улицу и окончательно убедилась, что за ними установлена слежка. В придорожных кустах расположился бродяга, но явно не японец.
— За нами следят, — сказала Вера, войдя в дом, — и это не
