Пеллу, как куль с мукой, вынули из седла и потащили внутрь шахты. Там её втолкнули в какой-то боковой штрек, перегороженный решёткой, а потом заперли дверь. Пелла так устала, что сначала просто опустилась на холодную землю. И очень долго сидела без сил.
Масляный фонарь по ту сторону решётчатой двери давал мало света. Пелла приходила в себя и вглядывалась в темноту подземелья. Она уже представляла, как находит там какой-нибудь проход и сбегает из плена…
А когда девушка, наконец, нашла в себе силы исследовать темноту, её разочарованию не было предела. Никаких проходов там не обнаружилось. Когда-то штрек обвалился и надёжно закупорил выход. Причём было это так давно, что камни, как показалось Пелле, успели срастись между собой…
Она уселась в углу каменной клетки и принялась рыдать. Ну а что ещё остаётся делать в такой ситуации приличной девушке?! Особенно если благородными рыцарями вокруг и не пахнет… Да и пахло под землёй, кстати, тоже не очень.
А ещё Пелла мёрзла, потому что в пещерах оказалось довольно прохладно. Ссадины и синяки воспалились и саднили, а поскольку их было очень много, то казалось, что болит вообще всё тело. Голова кружилась то ли от того, что по ней били, то ли от того, что очень хотелось есть и пить. И хотелось уже невыносимо… Пелла больше суток ничего не ела, а пить ей дали ночью, перед допросом. И этого явно было мало.
А ещё ей было очень страшно за тётю Луизу, которую она так и не увидела у похитителей. Пелла боялась, что добрую женщину убили. И поэтому плакала. Конечно, плакать при недостатке воды – не лучшая идея. Но… На Пеллу в очередной раз столько всего свалилось, что ей просто требовалась разрядка. Хотя бы через слёзы. Вот она и плакала, стараясь успокоиться. А потом веки у неё стали тяжёлыми, закрылись – и она снова уснула…
Дан и Компания, горы Дефромаг, 11 января 1936 года М.Х.
Первое время касадоры ехали молча. Настроение у всех было подавленное.
Что и неудивительно, ведь это была первая серьёзная потеря их вадсомада. Да к тому же, не какой-то касадор умер в бою – это хотя бы понятно. Нет, пропала девушка, к которой они успели привыкнуть. А некоторые даже робко пытались подбивать клинья…
Точнее, пока лишь распушали павлиньи хвосты, показывая, какие они все из себя крутые. К Мэноле-то подкатывать – можно и в бубен от Мигеля получить… Как, впрочем, и за подкаты к Патрисе – от Иоганна, к Александре – от Вульфа с Джоном, а к Кристине – от Бенедикта с тётей Луизой…
Дорога вилась по теснине, взбираясь всё выше и выше. Горы Дефромаг – это что-то вроде сыра с дырками. Вроде и горы, но некоторые холмы бывают повыше. Вроде и скалы, но все дырявые, обветренные. Да и камень уж больно красноватый – на нормальные горные породы не похож. На самом деле, горы Дефромаг могли похвастаться тем, что когда-то давно, в виде пиков, скребущих облака, встречали расцвет жизни на Эрфе в южном полушарии.
В те времена они были серые, с седыми шапками снегов и отвесными склонами. Самая высокая гора возносилась на высоту целых семи миль! В те времена жизнь только робко осваивала берега континента, который потом разделится – и часть его уйдёт в северное полушарие. Но тогда две континентальных плиты сталкивались, и горы ещё росли, празднуя свою молодость.
Мимо проносились тысячелетия, материк сдвигался всё дальше и дальше на север – и вскоре оказался на самом экваторе. По одну сторону гор буйным цветом кипела жизнь, а по другую – раскинулась бесконечная песчаная пустыня, выжженная солнцем и практически лишённая растительности.
Ветер и вода медленно разрушали горные склоны, ледники уменьшались, сливая вниз воду, которая тащила со склонов камни и часть породы. Горы уменьшались. А материк продолжал своё бесконечное движение.
Когда он достиг практически того же положения, что занимал сейчас, горы были уже совсем низкими. Где-то вдали вздымались в небо новые горные пики, а Дефромаг хирел всё больше и больше. Он уже не задерживал, как раньше, влагу с моря, и облака, полные дождя, спокойно прорывались дальше, поливая пустыню и превращая её в ту самую центральную равнину Марчелики.
Одно время равнина даже покрылась густыми лесами, потому что воды в центральных областях стало столько, что девать было некуда. Но подросли горы на севере и востоке, и дождей снова стало меньше. Да, к тому же, и солнце жгло всё сильнее. И леса вновь стали центральными равнинами континента.
А горы Дефромаг стали ещё ниже. За период изобильных осадков их сточили вода и ветер, прорубив бесконечные ходы в красноватой породе, составлявшей их основу.
Солнце беспощадно выжгло горные склоны и плоскогорья, уничтожив всё немногочисленную растительность. А затем привычные обитатели покинули их – и долгие тысячелетия горы стояли пустыми. Пока однажды сюда не пришли люди. И среди красных склонов вновь зазвучала жизнь. В основном, шахтёрская…
Дефромаг оказался богат на железо и уголь. Будь Марчелика развита чуть больше, и тут, на склонах гор, наверняка бы вырос какой-нибудь фантастический металлургический комбинат. Однако пока о таком здесь, на континенте, можно было только мечтать. Всё, что добывалось в горах, вывозилось на побережье – и либо сбывалось в Старый Эдем, либо шло на местные нужды: промышленность и транспорт.
Весь хребет Дефромаг представлял собой настоящий лабиринт из каньонов, возвышенностей и ущелий. Ну а дорога к шахте Анри Франкони вела одна-единственная…
Когда-то Анри наткнулся на богатую железную жилу, вложился в добычу – и целых десять лет радовался растущим доходам. Однако жила как началась, так и закончилась, не окупив до конца его вложений. Расстроенный и разорённый добытчик отбыл в Новый Эдем, спасаясь от разгневанных вкладчиков и ростовщиков, а шахта оказалась полностью заброшена…
– Дан, ты же знаешь, что штурмовать шахту – это не перестрелки на равнине устраивать? – поинтересовался Иоганн, прерывая затянувшееся молчание.
– И? – лаконично осведомился глава вадсомада.
– И ты предлагаешь штурмовать заброшенную шахту? – уточнил Иоганн недовольным голосом.
– И? – всё так же лаконично спросил Дан.
– Что ты всё заладил? «И» да «и»! – взорвался обычно выдержанный Иоганн. – Мы едем самоубиваться?
– Ган, а что ты всё ходишь с недовольной рожей? – поинтересовался Дан, поморщившись.
– Я не хожу с недовольной рожей…
– Нет, ходишь! – Дан остановил волла и повернулся к товарищу. – Ривов не убивай, туда не лезь, а тут план плохой… Когда ты успел стать нытиком, Ган?
– Я не…
– Ну и что, что впереди шахта? – не унимался Дан, который чувствовал, что ему очень хочется улыбнуться старому другу. И вовсе не с целью с ним помириться. – Ты предлагаешь бросить там Пеллу?
– Я этого не предлагал…
– Тогда зачем ты всё это сейчас говоришь?! – Дан сердито уставился на Иоганна, и тому стало немного стыдно.
– Просто… Я надеялся, что у тебя есть план, и ты с нами им поделишься, – примирительно ответил ему Иоганн.
