придерживал свою жену за талию. Она цеплялась за его руку, с трудом передвигая ногами, была бледной и убитой горем.
— Это он! — закричала женщина, стоило увидеть меня. — Из-за него наш мальчик умер!
— Ян, ты не вовремя… — сказал Гена отстранённым голосом.
— Помощь требуется? — тут же предлагаю.
— Нет, мы сами. Ничего не нужно. Уходи.
Они прошли мимо.
— Я не делал этого.
— Знаю…
2.51
Я не знал, как сказать Тине об отъезде. Но другого выхода, действительно, нет. Так будет проще, быстрее и понятнее.
Когда вечером вернулся домой, то отказался от ужина и лёг отдохнуть. За весь день вымотался, разбираясь с неотложными делами, ведь какое-то время придётся работать дистанционно, а это я очень не люблю…
Незаметно для себя уснул.
Проснулся посреди ночи. Дотянулся до настольной лампы, включая приглушённый свет. Взгляд тут же упал на обнажённую фигурку моей девочки, которая прижималась ко мне и забавно сопела.
Я перевернул жену на спину, разглядывая жадно её красивое лицо, блуждая глазами по каждому изгибу восхитительного тела. И такое нестерпимое жгучее желание накатило, даже голова поплыла, словно опьянел внезапно… Хочу ощутить любимую женщину полностью…
Немедленно!
«А ведь мы, возможно, не скоро увидимся… Когда будем близки в следующий раз — неизвестно…» — недолго думая, избавляюсь от одежды, в которой заснул, так и не переодевшись.
И торопливо покрываю мою девочку поцелуями, пытаясь разбудить. Она крепко спит и никак не реагирует. Чувствую себя извращенцем, приставая к ней, но ничего не могу с собой поделать — хочу настолько сильно, что меня потряхивает от нетерпения.
Снимаю с Тины трусики, устраиваюсь между её ножек, обильно смачиваю пальцы слюной и трогаю нежную плоть. Потом трусь возбуждённым членом. И делаю толчок вперед, проникая в неё…
— Ян… — она резко открыла глаза, уставилась растерянно.
— Сладкая, хочу тебя до одури… — не даю что-либо сказать, сминаю её губы в жестком напоре и начинаю медленно двигаться.
Тина быстро включается в процесс. С не меньшим натиском отвечает на мой поцелуй, открывается максимально, безгранично отдаваясь и даря себя без остатка.
«Как же мне повезло встретить её» — ни с одной женщиной не было так хорошо. Есть в ней нечто волшебное, манящее и убийственное одновременно — тот самый притягательный свет, который излучает, где многократно сгораешь.
Мы созданы друг для друга и наша связь нерушима.
…Она стонет так сладко, извиваясь подо мной. Я ощущаю приближение оргазма — это заметно по тому, как сжимает мои плечи, как прикрывает глаза, как откидывает голову назад и часто дышит…
Ещё несколько толчков и нас обоих накрывает волной блаженства.
— Люблю тебя… — шепчу на ухо, и не спешу покидать её тело.
— Ян… и я тебя люблю… — Тина крепко обнимает меня дрожащими руками, не желая отпускать, как будто чувствует, что опять расстанемся на время.
Только сейчас не готов говорить об этом, не хочу портить приятный момент. Утром всё расскажу.
— Пошли в душ, — поднимаюсь с кровати вместе с моей девочкой и иду в ванную комнату.
Есть огромное желание продолжить, но напоминаю сам себе, что переутомлять её нельзя.
Конечно, я не рассчитывал на лёгкий разговор. И когда сказал «уезжаю» это вызвало ожидаемую реакцию.
— Что, значит, тебе нужно уехать?! — возмущается Тина, наблюдая, как складываю вещи в чемодан.
Промолчал на реплику, думая, как лучше преподнести причины срочного отъезда. Излишние переживания вредны для жены — нужно аккуратнее быть в словах.
— То есть, поэтому ночью так настойчив был? — спрашивает она, поставив меня в ступор своим вопросом.
«Как только язык повернулся такое озвучить? Осталось добавить, что воспользовался ею…» — смотрю на неё с упрёком.
— Спасибо, что ушёл не по-английски, — моя девочка гневно взглянула и собиралась покинуть спальню.
Но я оказался быстрее.
— Тина, стой! — прижал её к себе, скрывая с своих объятиях. — Прости, что так поступаю…
— Если объяснишь, то определенно станет проще…
— Филипп Абрамович считает, лучше покинуть страну на время, из-за возможных обвинений в заказном убийстве, которые пока не предъявлены и подписку о невыезде не брали с меня, пока лишь допросили в общем порядке. А в моё отсутствие он решит этот вопрос.
— Подожди… — она слегка отстраняется и удивлённо смотрит. — Просто так человека не будут подозревать.
— Я, действительно, планировал подобное… — честно сознаюсь.
— И что? Ты же не виноват? Ведь так?!
— Нет, не виноват. Но если мои планы выплывут наружу — сомневаюсь, что кто-нибудь захочет разбираться. Мотив налицо и поводов хоть отбавляй.
— Выплывет? Это зашло дальше мыслей? — её глаза наполняются слезами.
— К сожалению… А тут «подарочек» — с ним уже разобрались.
— Боже… — она отходит от меня и присаживается на кровать. — Хочешь сказать, о твоём намерении известно кому-то и найти доказательства не составит труда?
«В Гартмане я уверен, он никогда не предаст и не подставит, а вот те, через кого он решает вопросы… всякое может быть…».
— Всё возможно. Если возьмутся копать… Как ты понимаешь, после событий, связанных с тобой, я — кандидат номер один.
— Как же так? Но покинув страну, подтвердишь подозрения, — устало произносит она, а слёзы текут сильнее.
Обнимаю её лицо ладонями:
— Послушай, мой отъезд заставит полицию работать, а не сваливать на первого попавшегося. И люди Филиппа Абрамовича уже «роют землю». Тебя хочу оградить от ненужных переживаний. Наверно, легче думать, что я «типа отлучился по делам», чем в СИЗО…
Тина понимающе кивает.
— Когда всё закончится? Когда…
Хотелось бы и мне знать ответ на этот вопрос…
Я умолчал об одном замысле… Если всё получится, то Тина обязательно узнает, что не уеду далеко, а всего лишь скроюсь в надёжном месте и даже сможем видеться. А по моим документам страну покинет другой человек. Гартман обещал найти кого-то похожего на меня. Что ж, посмотрим…
Мы договорились встретиться у него в офисе.
И вот: разглядываю жалкую копию себя, пытаясь узреть хоть каплю совпадений. Пожалуй, этот мужчина лишь ростом, как я — тоже высокий, а ещё такие же светлые волосы, всё остальное — даже близко не напоминает меня.
— Наклеим щетину, в глаза линзы вставим — будет правдоподобнее смотреться, да и с паспортом проблем не возникнет, тем более, получал давненько, мог измениться слегка, — уверенно заявил Филипп Абрамович, заметив мои сомнения.
Вот только не разделяю его энтузиазма.
— Вы так думаете? — ещё раз взглянул на мужчину, который представился Иваном.
— Чисто визуально: по росту, габаритам — можно принять за тебя, — говорит Гартман.
А я опять присматриваюсь, пытаясь увидеть всю картину в голове, ведь ему придётся предъявить
