выйдем на Петрово-Сергиевское. Там под завязку и погуляем. С этого берега нас прикроют. Выбросят отвлекающий десант.
— Коль гулять… Надо бы и Богословского взять, он специалист.
— Ишь ты, оценил! Что я тебе говорил? Отличный парень! Это идея — взять и его. Он те места должен хорошо знать, у Молчанова служил. — С ухмылкой глянул на Путко: — Полковничьих погон захотел? Деньжат-то у тебя — куры не клюют. Аль игрок по крупной? Ставка-то знаешь какая? Головы на банк!
— Знаю. По-крупному расплатиться хочу.
— Запомнил, Никита? Смотри, не перепутай. Через границу мы должны перейти без помех. Чтобы никто не смог уйти назад.
— Понятно, Антон Владимирович. Передам в точности.
Глава девятнадцатая
«Дорогой брат Федор!
Пишу тебе большую радость, ежели сам еще не знаешь, может, батя тебе тоже написал. Что его возили аж в самую Москву и Всесоюзный староста товарищ Калинин Михаил Иванович, Председатель ВЦИК, вручил ему боевой орден Красного Знамени! Так что наш командарм товарищ Блюхер не шутки шутил и слово его оказалось крепкое, как броня наших мониторов. И еще мне батя написал, что в Ладышах был целый праздник от такого происшествия, гуляли крепче, чем на пантелеймона, а потом вся деревня за вычетом подкулачников избрала нашего батю председателем сельсовета. Но мои тесть и теща и даже жена Анна подымали руки против, что для меня жгучая обида горше полыни, так что могу теперь поставить окончательный крест на этом неудачном семейном деле, потому как мы встали на разных классовых позициях уже без примирения.
Еще здесь у нас такая новость, что уже пришли в затон, собрались на зиму, начали перебирать механизмы и готовить на смазку, консервация называется, я опять пошел в школу в шестой класс, а оказалось — рано: на флагмане подняли «Буки». Мы снова готовимся к походу. Белогвардейские бандиты думают, что стужа заморозила пушки наших кораблей. Они ошибаются!
Бандит опять заговорил
И прется на границу!
Наш «Сунь Ятсен» свой груз грузил
До самой до зарницы…»
Командарм следил за ходом операции.
На этот раз все шло четко по графику. В пять утра тридцатого октября корабли, перед тем одолевшие почти трехсоткилометровый переход от базы до устья Сунгари, двинулись вверх по реке, к Фугдину. Впереди снова прокладывали путь тральщики, подрывавшие мины, промеривавшие глубины по фарватеру. Условия похода оказались куда более сложными, чем два десятка дней назад: мороз до одиннадцати градусов, штормовой ветер, палубы и такелаж — в корке льда… С часу на час флотилия должна была вступить в соприкосновение с противником.
Когда начнется бой, Василий Константинович полностью переключится на него. Пока же есть время для других, не менее важных забот. В Хабаровск вызваны командиры корпусов Вострецов и Хаханьян. Они и начальник штаба Лапин докладывали, как идет формирование Забайкальской и Приморской ударных групп.
— Учтите, если придется выступить, действия будут проходить в зимних условиях. Первейшая забота — чтобы ни одного обморожения! Как с лыжами? Кого возможно, поставить на лыжи, — Блюхер достал папку, развернул чертеж. — Изучите: у нас в Украинском здорово придумали, как ставить на лыжи даже пушки. Попробуйте. Разведчиков и связистов — тоже на лыжи. Коней перековать. Уже сейчас, по первым морозам, — всех в поле! Проводить учения каждый день. Как с полушубками, валенками, ушанками, рукавицами? Хозяйственники не подвели?
— Полный комплект, товарищ командарм. А вот насчет лыж… В Забайкалье зимы бесснежные, на лыжах не разбежишься, — заметил Степан Вострецов.
— Знаю. Помню. Тем более нужно готовиться. Тренируйте на марш-бросках. До тридцати верст в сутки. Но чтоб с полной выкладкой! Коль придется…
Коль придется…
Эти месяцы, создавая новую армию, Василий Константинович занимался не только укомплектованием штатов, подбором командиров, вооружением, боеприпасами, транспортом, обмундированием, продовольствием — всем, что нужно для жизнедеятельности такого сложного организма, как армия; с первого же дня он поставил перед штабом и управлениями задачу: готовить войска к отпору врагу. На всех уровнях — от разработки Лапиным и его помощниками планов действий по оперативным направлениям до организации команд разведчиков в полках. Приказал: занятия проводить ежедневно, по строго установленным программам. Оборудовать в частях военно-технические и стрелково-тактические кабинеты. Наладить обмен опытом между подразделениями. Не забираться в дебри, не теоретизировать, не поучать. Никаких «примерно», «приблизительно правильно», «не совсем гладко». Точность. Только «Да!» или «Нет!»; из классов и кабинетов — в поле, на полигон. Самое интересное без промедления передавать по цепочке: батальон — полк — дивизия — корпус — штаб армии.
Теперь, к исходу трех месяцев с момента создания ОДВА, стрелковые дивизии, кавалерийские бригады, артиллерийские части и авиаподразделения, все службы армии завершали разностороннюю подготовку.
— Штарму — в недельный срок закончить разработку операций по обоим направлениям поэтапно, — приказал Блюхер Лапину. — Вам, — обратился он к командирам корпусов, — начать передислокацию частей, включенных в состав ударных групп, на исходные рубежи. — Василий Константинович взял со стола две книги: — Проштудировали, товарищи командиры?
Вострецов посмотрел на обложки. Шапошников «Мозг армии», Триандафиллов «Характер операций современных армий».
— Слыхал, да руки не дошли.
— Возьмите и обязательно изучите. Потом передадите своим комдивам. Проверю, как усвоили.
Поскрипывая ремнями, Блюхер прошелся по кабинету:
— Помните суворовское: «Удивить — победить!»?.. На удар противника мы должны ответить не просто контрударом. И даже не двойным, не тройным — а сокрушительным! Ни в коем случае не допустить затяжных атак-контратак, но добиться быстрой и очевидной победы!
Он как бы выложил на ладони перед товарищами ключ своего стратегического замысла, осуществление которого только и могло привести к окончательному решению главной задачи, поставленной Реввоенсоветом и правительством при назначении его командармом Особой Дальневосточной. Недавний скромный пример Лахасусу показал: полуразгром Сунгарийской флотилии позволил китайской военщине и белогвардейцам преподнести операцию едва ли не как свой успех.
Но, может быть, противник сделает решающий вывод после Фугдина?..
На рассвете тридцать первого октября Блюхер приехал на узел связи штаба армии, куда непосредственно поступали донесения от командующего флотилией. Корабли уже шли по Сунгари, приближаясь к Фугдину.
«…Дорогой брат Федор! Не успел закончить и отослать тебе письмо, отчего продолжаю после вахты, уже в походе. У нас такие дела, что снова будет бой.
Идем. Опять поход.
В кильватер мониторы.
Машины дали полный ход.
Мелькают сбоку створы.
Сильнее волны. Буря злая
Матросов льдами обдает,
Но мы плюем на непогоду,
У нас один приказ: «Вперед!»
Мы, несмотря на холод-стужу,
Всю силу выложим наружу
И
