Тарасов, — Сегодня меня уже ничем не удивишь. Даже если ты, Тамара, заявишь, что сперла вирус по заданию этого… как ты там Коля предполагал, Папы Римского, что ли…
Подбодренная таким странным образом, плохо понимающая, при чем тут какой-то вирус, а уж, тем более глава всех католиков, Тамара скомкано пересказала историю, которую недавно поведала Сазонову.
— Так… — разрушил наступившую после ее рассказа тишину Рубцов.
Секретарша прижалась к Андрею, изо всех сил, пытаясь не разреветься. Тот обнял ее за плечи и набычился, готовый отразить любые нападки на любимую.
Начальник охраны заметил это и, усмехнувшись, снова обратился к девушке:
— Ты выписала пропуск. Отдала-то ты его как?
— Мне сказали, чтобы я послала пропуск по почте письмом до востребования. На то же имя, что и в пропуске — на Кузнецова Павла Леонидовича.
— Н-да… — выдохнул Рубцов и резюмировал, — Не густо. Этот Кузнецов, наверное, вовсе и не Кузнецов, хотя паспорт на Кузнецова у него, конечно, есть. Однако никаких зацепок нам это не дает. Но на фотке был рыжий тип?
— Фотография, которую я наклеила на пропуск, была черно-белой.
— Странно, что он тебя не убил, — задумчиво изрек начальник службы безопасности, — Как-то не в его стиле. Он убирает всех даже самых невинных свидетелей.
— Может быть он женщин не трогает, — предположила Марго.
— Тоже вариант, — согласился Рубцов, — Хотя в таком деле на пол жертвы смотрят в последнюю очередь.
— Ой! — пискнула Тамара. Ей стало страшно. Еще страшнее, чем перед тем, как она зашла в этот кабинет. До нее дошел смысл всего происходящего — она единственная, кто знает, как выглядит убийца! Сазонов сжал ее плечо своими сильными пальцами. Но мысль о том, что ее все равно убьют: беззащитную или охраняемую таким замечательным человеком как Андрей, с этой минуты больше не давала ей покоя. Ей стало трудно дышать. Рубцов налил в стакан бренди, подошел и всунул ей его в руку, как давеча проделал с Катериной.
— Н-нет! — она отрицательно мотнула головой, — Удирать от убийцы лучше на трезвую голову.
— От такого не удерешь! — заверил ее начальник службы безопасности, — Либо мы его поймаем, либо он всех нас перебьет. Так что пей! Тебе нужно успокоиться.
Тамара, робко глянула на своего телохранителя. Тот согласно кивнул. Он и сам бы выпил, но ему никто не предложил. Она сделала большой глоток и надолго закашлялась.
— Где может наш непутевый продавец хранить пробирку? — тут же забыв про секретаршу, Рубцов повернулся к остальным, — Ну?
— Думаю, что вряд ли дома, — предположил Тимофей, — Он, один из немногих знает, что в этой пробирке. И я на его месте держал бы такую пакость подальше от себя.
— Особенно, если он живет не один, — согласилась с ним Катерина.
— Верно! Значит, на заводе, — подытожил Рубцов, и задался новым вопросом, — Но в таком случае, где на заводе?
— Я думаю, что в каком-нибудь холодном помещении, — ответил Иван, — Не знаю, но во всех фильмах про такие дела вирусы и антидоты хранят в холоде.
— Антидоты? — Марго удивленно вскинула брови, — Но министр мне про это не говорил.
— Правильно, потому что антидот, то есть антивирус пока не изобрели, — проворчал младший Тарасов, считая неуместным обзывать Марго «необразованной тупой блондинкой» после того, что она для него сделала.
— В таком случае нам искать — не переискать, — потускнел Рубцов, — На мясном комбинате холодильных установок и всякого рода помещений для охлаждения больше, чем достаточно.
— Я не знаю, о каком вирусе вы говорите, — скромно встрял в обсуждение Сазонов, — Но только спрятать что-либо на заводе весьма трудно, — тут он поморщился, вспомнив, как совсем недавно прятал коробы с костями, о которых, оказывается, знали все работники цеха, — Все промышленные холодильники и охлаждающие камеры постоянно используются. В них заходят люди, которые могут натолкнуться на спрятанную вещь.
— Правильно, — воодушевился Рубцов, — Если речь идет о пробирке… ее ведь не сохранить в промышленном помещении. Да первая же уборщица ее выкинет. Если ее, конечно, не замаскировать. Но как же ее можно замаскировать…
— К тому же человеку, который заныкал товар, стоимостью, как минимум, три миллиона долларов по понятным причинам хочется держать его под своим контролем. А значит, он запрячет ее там, где может беспрепятственно в любое время проверить, на месте ли она. И он должен быть уверен, что она никого, кроме него, не заинтересует, — проговорил Тимофей.
Марго изящно поднялась со стула и одарила младшего Тарасова ослепительной улыбкой.
— Ты чего? — удивился он.
— Сейчас увидите! — она пошла к дверям кабинета. Взявшись за ручку, она обернулась и, слегка нахмурившись, строго произнесла:
— Будете знать, как рассказывать тупые анекдоты про блондинок!
С этим она открыла дверь и пошла в приемную. Рубцов скакнул за ней следом и остановился в проеме, остальные вытянули шеи, напряженно ожидая развязки. Марго подошла к бару, в котором Тамара хранила спиртные напитки, предназначенные для босса и его особо важных гостей. Она присела перед ним на корточки, открыла дверцу и практически сразу вытащила коробку, на которой значилось, что внутри ее находится бутылка с мятным ликером.
— Три дня назад, я заглянула в этот бар и, увидев это, — она потрясла коробкой в руке, — я подумала, зачем в приемной мятный ликер? Ведь он хорош только для коктейлей. А какие коктейли могут быть на рабочем месте.
Она еще раз потрясла, и все услыхали характерный стук небольшой емкости о легкий картон.
Марго усмехнулась:
— Это ведь очень практично, — поставить бутылку с мятным ликером там, где она никогда не потребуется, но вместе с тем ни у кого не вызовет подозрений. Ну, стоит себе и стоит, мало ли кто и когда принес. Тамара выкидывать бы не стала. Да и не открыла бы никогда.
— Да, — кивнула та, — но я не помню этой бутылки…
— Конечно, не помнишь. То, что человеку не нужно и не интересно, он вообще редко запоминает, — сообщила ей Морго, — По себе знаю. Ты ведь не пьешь на рабочем месте?
— Я вообще не пью, — ответила секретарша, борясь с головокружением от выпитого бренди, — а уж мятный ликер пить нипочем не стала бы. Такая гадость!
— Вот вам и ответ, — Марго вознамерилась открыть коробку, — Если, конечно, Тимочка сейчас не признается, что имеет странную страсть баловать себя мятным ликером в одиночестве.
— А ну поставь на пол! — раздалось от входной двери в приемную. И в голосе этом явственно сквозила угроза.
Рубцов выглянул из-за косяка и с удивлением обнаружил придурковатого курьера Федю Скокова, который сейчас выглядел вовсе не придурком. Во-первых, потому что он точно знал, что ему нужно, чего ранее за ним
