с повисшим в воздухе клинком Язвы.
- Хорошая веревка, - подтвердил Эдвардс, возвращая ее Бродяге, - не видел раньше таких.
- Да, - посерьезнев, подтвердил Таллан, - представляешь, мастер, который ее изготовил, не умеет ничего, кроме как с помощью Дара делать качественные веревки. Эту он создавал больше трех лет, по спецзаказу.
- И сколько же она стоила?! – не удержалась от вопроса Язва.
- Она стоила ночи игры в кости одному самонадеянному шулеру! – сказал Бродяга и расхохотался, видимо очень довольный собой.
«Бабник, игрок и задира – дал Бог попутчика!» - пробормотал я себе под нос, осматриваясь по сторонам.
От этого края расщелины отходило сразу несколько тропинок. Все они, на мой взгляд, были абсолютно равнозначными. Но Таллан, не задумываясь, выбрал дальнюю и в быстром темпе зашагал по ней.
В этот раз наемница меня опередила и пристроилась следом за ним. Экуппа внутри меня не возражала, поэтому я не стал ничего предпринимать и просто пошел за ними, сохраняя нужную дистанцию, чтобы, случись что, прийти Язве на помощь.
Следующая остановка у нас произошла просто на ровном месте. Ну, конечно, само место в горах было совсем не ровное, но причин для остановки в округе видно не было.
Бродяга просто внезапно остановился и поднял вверх правую руку, левой автоматически проворачивая юбку на поясе.
Мы, повинуясь жесту, остановились и стали осматриваться по сторонам готовые к очередным неприятностям.
- Впереди, - проговорил Бродяга, все так же не оборачиваясь, словно потеряв волосы, обнаружил в себе талант чувствовать голым затылком, что происходит сзади него.
Посмотрев вперед, само собой, я не увидел там ничего подозрительного.
- Опасность? – едва слышно уточнил Эдвардс.
Меж тем, Таллан его услышал и неопределенно пожал плечами.
- Скорее нетерпение и желание выслужиться любой ценой, - проговорил, наконец, он, - опасная, скажу вам, смесь. Нужно быть осторожными.
И тут же он снова зашагал вперед с той же скоростью, что и раньше, если еще не быстрее.
Остановился он только когда у его босых ступней, высекая искры, упал камень.
Бродяга сначала проследил взглядом последующий путь отрикошетившего от горной тропы булыжника, а уже потом посмотрел в то место, откуда, по его мнению, тот прилетел.
Стоит ли уточнять, что видно там никого не было?
- Это я, Бродяга, - проговорил Таллан чуть громче, чем обычно, - со мной мои друзья. Они хорошие люди и просто хотят пройти через ваши земли, никому не причиняя вреда.
- Я поставлен здесь, чтобы дождаться вас и передать последнюю волю старого шамана, - услышали мы голос из-за гряды камней, - сейчас я покажусь вам на глаза, не стреляйте.
И, действительно, тут же мы увидели совсем юного паренька. Он на пол шага вышел из своего укрытия и с тревожным любопытством по очереди осмотрел каждого из нас.
- А что случилось с шаманом? – осторожно уточнил Бродяга.
- Он отправился к праотцам, как и собирался, как и было предначертано еще до твоего здесь первого появления, - не без патетических ноток в голосе заявил малец.
- Ладно, - проговорил Таллан, - меня в его смерти не обвиняют и то хорошо. Говори, посланец то, что должен и пускай случится то, что предначертано.
Парнишка полностью вышел на тропу и положил поперек нее старую до блеска отполированную клюку.
- Дальше пойти со мной сможет только тот, у кого получится перетупить через этот посох. Этот человек пойдет со мной и когда он совершит то, что прорицал наш старый шаман, остальные тоже смогут беспрепятственно пройти к своей цели. Даже Бродяга.
«Даже Бродяга!» - тихо передразнил пацана Таллан. Тоже мне, нашли злодея всех времен и народов. Убил, кстати, всю интригу. Теперь ясно, что я точно не переступлю этот треклятый посох!
- Тебе было позволено обесчестить мою соплеменницу исключительно потому, что так предсказали духи! И все еще жив ты тоже только по этой же причине! – неожиданно высоким голосом закричал мальчишка, но тут же замолчал, явно стыдясь этого проявления чувств.
В неловкой тишине мой голос прозвучал как-то уж слишком громко.
- Ну, что ж, начнем испытание посохом?
Много раз в прошлой жизни, благодаря одной консервативной, но душевной компании, мне приходилось пить на посошок. Порой именно на него, собственно, и приходилась львиная доза выпитого в тот вечер спиртного. Однако переступать через посошок мне еще не приходилось. Тем более, делать это в рамках испытания. Но все когда-нибудь делается впервые.
Подойдя к деревяшке, я помедлил с секунду, потом занес над ней ногу и благополучно поставил ее так, что лежащий посох оказался между двух ног.
- Нужно, чтобы обе ноги переступили, - неуверенно пробормотал мальчишка.
Я помедлил еще немного и поднял в воздух вторую ногу.
Глава 3 Нереальные горцы
Не удивлены, что именно мы с Экуппой прошли это странное испытание? Мы вот тоже не очень-то удивились. Забавно было смотреть, как Язва и Эдвардс за нашими с мальчишкой спинами пытались перешагнуть все еще лежащий на тропе посох. Я думал, что они просто будут натыкаться на невидимую стену, но не тут-то было: нога, или рука, пересекающая условную черту в пространстве, просто переставала существовать. А я видел ее в разрезе. Так себе была картина.
Не знаю, что именно чувствовали при этом мои товарищи. Но это единственное, что я успел увидеть и расслышать, за то время пока мы не свернули за очередной выступ.
Как только мальчишка понял, что нас уже не видно и не слышно, он срезу заметно преобразился. Он ничего не сказал и не сделал, но в его фигуре и взгляде читалось такое вселенское уважение и восхищение, что я в недоумении оглянулся по сторонам. Нет, все эти эмоции он испытывал именно ко мне…
- Что мне нужно будет сделать? – осторожно уточнил я у мальца.
- Я должен провести величайшего гостя к священному гроту, а уже там новый шаман обратится с просьбой к посланцу всего сущего! – прошептал мальчишка.
В глазах его горел фанатичный огонь, а весь он мелко подрагивал, видимо, от распирающих его эмоций.
Так-с. Выходит, мы с девчонкой есть какой-то там «посланник всего сущего». И от нас, определенно, чего-то хотят, в то время как наши товарищи очень элегантным способом остались запертыми на горной тропе в роли заложников.
Новый шаман, которого я увидел спустя несколько секунд, склонил передо мной голову. Паренек, видя
