Лицо его после этого превратилось в лицо шахтера, на котором светлыми пятнами оставались глаза и зубы.
Николай не разгонял паровоз, потому что пути могли оказаться заняты каким-нибудь составом, и надо было успеть остановиться. Показался городской вокзал, платформы и эстакады над ними. К счастью, путь, по которому они следовали, оказался свободным. Миновали современное здание вокзала. Паровоз отражался в его огромных запыленных стеклах словно какой-то призрак из прошлого, попавший в пространственно-временную аномалию. Замерший у платформы пассажирский поезд с открытыми дверьми казался запечатленным на фото моментом недавней жизни, также усиливая разницу эпох.
Максима не покидало ощущение кладбища, пока они проезжали мимо построек и домов. Пока в городе жили люди, он был живым, а без них он мгновенно превратился в покойника, в тело, лишенное души, отчего казался пугающим и отталкивающим до отвращения, выливающегося в нервное передергивание плечами.
Николай нажал на тормоз. Колодки засвистели, сжимая колеса. Максим выглянул из-за котла и увидел, что путь впереди занят маневровым «чебурашкой». Им не хватило каких-то нескольких сотен метров, чтобы выбраться из города. Николай чертыхнулся, топнул ногой и высказал все, что думал о людях, оставивших тепловоз где попало.
— Как мы его объедем? — Макар замер в нерешительности.
Максим тоже не знал, как можно объехать по путям другой поезд, хотя предполагал, что такая возможность должна быть.
— Как-как, жопой об косяк, — Николай сделал большой глоток самогона из горлышка. — Придется двигать его, если впереди есть стрелка, либо объезжать. Пойду, разведаю, а вы будьте готовы натянуть сеть, если снова появится аэроплан, и за давлением следите.
Он взял в руки рычаг, который назвал курбелем, и слез с платформы. Обошел кругом маневровый тепловоз, постучал им по бакам, видимо, проверяя остатки топлива. Затем скорым шагом пошел вперед по путям.
— Хоть убей, не могу представить себе, как можно перескочить на соседний путь, — признался Макар.
— Я тоже, — Максим кивнул головой. — Все-таки железнодорожный транспорт очень ограничен в использовании из-за таких нюансов.
— Согласен.
Николай вернулся через несколько минут.
— Слезайте, поможете мне, — приказал он без тени неловкости.
Максим снисходительно улыбнулся, но приказ выполнил. Командир паровоза тем временем крутил рычаг со стороны платформы, где находился котел. На пути из-под днища медленно опускалась тележка на маленьких колесиках, на которой лежали разного размера гнутые части рельс. До Максима с Макаром начало доходить, каким образом платформа перескакивает на соседний путь.
Следом за тележкой Николай выкатил передвигающуюся по собственной раме, приваренной под платформой, лебедку. Зацепил один из кривых рельс за крюки лебедки, перенес ее и уложил между соседними путями.
— Норматив по укладке стрелки двадцать минут, но это с опытной командой. С вами хотя бы за час успеть, — пробурчал Николай, заранее зная, что новички будут копошиться.
Он подцепил второй рельс и положил его параллельно первому.
— Там лежат откалиброванные тяги, соедините ими между собой рельсы. Сообразите как? — спросил он и с сомнением посмотрел на Максима.
— Сообразим, — ответил он решительно.
Вынул из железного ящика одну из большого количества похожих друг на друга железок, круглых в сечении ломов диаметром около сантиметра с навернутыми на края гайками.
— Молодец, — похвалил его Николай. — Норматив две минуты, время пошло.
На скрепление между собой рельс ушло, конечно, намного больше времени. На сооружение стрелки полностью ушел почти час. Пришлось прикрыть заслонки в котле, чтобы уголь не прогорал зря. Николай критически осмотрел результат труда, после чего забрался на паровоз.
— Стойте рядом на всякий случай, — уже намного мягче попросил он.
Платформа тронулась вперед, скрипя колесами и прогибающимися под ее весом рельсами. Перескочила на самодельную стрелку, застонавшую под ее тяжестью, застучала колесами, преодолевая широкие стыки, и выехала на соседний путь. Затем Николай сдал назад, чтобы рельсы и тележка оказались с рабочей стороны. Процесс разборки, уже более понятный, завершился минут за сорок.
Пока Максим с Макаром скатывали во второй раз за день в рулон масксеть командир тепловоза поднял давление пара в котле до рабочего. Платформа, набирая скорость, отправилась дальше. Множество путей сошлись в два еще до окончания города. Насколько хватало взгляда, дорога была свободна. Под непривычный шум работающих механизмов, напоминающих звуки из черно-белой киноклассики, паровоз катился по рельсам.
Николай, как капитан корабля, стоял на мостике, время от времени прикладываясь к бутылке вместо подзорной трубы. Максим сидел на посту возле котла, окидывая взглядом манометры. Макар занял пост у пулемета, тренируясь вращать его в разные стороны. На щитке остались отметины от попаданий пуль. Железо его выдерживало стандартные калибры стрелкового оружия.
Город закончился, начались дачи и пригородные поселки. Природа буйствовала, разрушая созданное человеком. Прошло семь лет, а дворы частных домовладений полностью заросли высокой травой, кустарниками и молодыми деревцами. Заборы рухнули под тяжестью повисших на них плетей хмеля, дикого винограда и плюща. В полукилометре виднелась трасса, на которой стояли сотни ржавеющих машин. В панике люди выбрали совсем не ту сторону для бегства, направляясь к эпицентру распространения черного спектра. Между трассой и железной дорогой паслось стадо косуль, поднявших головы, чтобы рассмотреть странную шумную диковину. Еще пара десятков лет самоистребления — и планета забудет о людях навсегда.
Макар взял в прицел пулемета косуль, чтобы поупражняться. Он ни за что не стал бы стрелять в этих красивых животных, подсознательно считая их право на жизнь более заслуженным, чем его. Поднял прицел чуть выше и увидел едущую по трассе колонну из четырех машин. Два пикапа с людьми в кузове и две бронемашины в голове и хвосте колонны.
— Николай, Максим! — выкрикнул Макар. — Посмотрите на дорогу!
Колонна двигалась неспешно, лавируя между брошенными машинами. Пулеметы на броневиках были направлены в сторону паровоза. Их заметили, а возможно, ехали на перехват. Николай засуетился, ругаясь себе под нос и бесцельно перебегая от котла к навесу, на столе которого лежала карта, придавленная снаряженными автоматными магазинами.
— Скоро будет переезд, — сообщил он таким тоном, будто впереди был провал в преисподнюю. — Они нас там подкараулят.
— А если они не по нашу душу? — предположил Макар. — Мало ли кто здесь катается.
— Ты думаешь? Не похоже, что здесь место, подходящее для покатушек.
— А если оторваться?
— А если впереди поезд или рельсы разобраны? Мы идем на пределе скорости реакции, — Николай сделал маленький глоток из бутылки. Жест был похож на психосоматический прием, приводящий в чувство. — Ну и они не торопятся. Максим, если нам заблокируют дорогу, что думаешь делать? — спросил он громко, перекрикивая шум работающих механизмов.
— Я предлагаю ехать в обратную сторону и скрыться на нашей территории, пока это возможно, — ответил Максим. — Сдаваться нельзя, раскусят. Пешком
