Лишь печально наблюдает за мной, когда я подхожу к входной двери, делаю глубокий вдох и открываю ее.
Страдальческое лицо Эйдана приветствует меня. Его грудь быстро двигается, будто он мчался, чтобы подняться наверх.
— Какого черта происходит? — рявкает он на меня, глядя поверх моего лица. — Айви, я получил твое сообщение и не соглашаюсь с этим…
— Прекрати, — перебиваю я, пытаясь успокоить его. — Пожалуйста, Эйдан…
— Я хочу поговорить. Позволь мне войти.
Я отступаю в сторону, и он проходит, его тело напряжено и сердито. В руке у него телефон, и экран светится. Я вижу свое сообщение, и мое сердце опускается в груди.
Эйдан поворачивается ко мне, возвышаясь надо мной.
— Я не согласен с этим, — повторяет он, прежде чем с силой швырнуть телефон на столик у входа. — Твой отказ не принимается.
И пусть Эйдан сделал так, чтобы это звучало как неудачная деловая сделка.
— Это не отказ, — говорю ему. — Мне просто нужно время.
Он опускает голову до моего уровня, нервно глядя на меня.
— Ты бросаешь меня, Айви?
— Я не пытаюсь бросить тебя.
— Тогда собирай свое барахло и возвращайся.
— Я не могу этого сделать.
Его ноздри раздуваются.
— Почему, блядь, нет?
— Я не готова вернуться, Эйдан. Мне просто нужно время.
Он качает головой.
— Это твоя реакция «беги». Это нереально.
— Но это реально, — убеждаю его. — Я больше не убегаю от себя.
Он смотрит на меня, его отчаяние растет.
— Я дам тебе пространство. Но ты можешь иметь его дома со мной. Я не буду беспокоить тебя…
— Я не думаю, что достаточно сильна, чтобы быть рядом с тобой, Эйдан. Пока нет. Я хочу сделать это правильно. Хочу, чтобы у нас все получилось, но для этого мне нужно разобраться с кашей в моей гребаной голове. Я здесь не потому, что хочу здесь быть. Я здесь, потому что должна.
Сначала кажется, что он собирается сопротивляться. Эйдан открывает рот, его лицо напрягается, но затем снова закрывает рот. Я жду, когда он заговорит, согласится на это, потому что в глубине души я знаю, что должна это сделать.
Он вздыхает, глядя себе под ноги, нахмурив брови.
— Я не хочу жить без тебя, Айви, — тихо говорит он. — Я отчаянно хочу тебя. Если… нахождение здесь, означает, что ты сможешь исцелиться, я не буду этому мешать и уйду. — Он тяжело сглатывает. — Но… Я хочу знать, прежде чем уйду, что ты не собираешься забывать обо мне. Что ты будешь ждать меня. Я хочу, чтобы ты влюбилась в меня, Айви, по-настоящему.
— Любить тебя — не проблема, — говорю я, быстро моргая, чтобы справиться со слезами. — Это произошло так естественно, Эйдан. Чего я не ожидала, так это боли, которая пришла, когда я открылась сама себе. У меня тоже есть тень, и она большая и тяжелая, и мне нужно встретиться с ней лицом к лицу, прежде чем мы сможем двигаться вперед.
Он терпеливо слушает меня и один раз кивает с угрюмым видом. Но принимает это. Эйдан понимающий. Затем он оглядывает квартиру.
— Тебе будешь здесь удобно? — категорично спрашивает он.
— Да, — отвечаю я.
Он обходит вокруг, проходя мимо Аны, которая все это время стояла перед дверью в мою комнату, грызя ноготь. Эйдан заглядывает в спальню для гостей, и я знаю, что ему не нравится то, что тот видит, потому что его ноздри раздуваются, и он выглядит разозленным, но не говорит ни слова. Просто усиленно моргает и возвращается ко входу, засунув руки в карманы своих серых костюмных брюк.
Он никогда не выглядит так, будто вписывается, не так ли? Эйдан всегда слишком большой, слишком доминирующий, слишком чертовски напряженный. Сейчас это кричит мне, чтобы я держалась за него и возвращалась, но такова моя двойственность. Если я вернусь, буду бороться с собой за то, чтобы у меня было больше пространства. Мне нужно разобраться в себе. Я не хочу быть в подвешенном состоянии в его жизни.
— Я найду тебе кого-нибудь, с кем можно поговорить, — говорит он мне отстраненным голосом. — Кого-то хорошего. Я не буду… не буду выходить на связь, если это не то, чего ты хочешь…
— Я не возражаю против сообщений, — быстро говорю я. — Я хочу, чтобы мы по-прежнему общались.
Сейчас он на меня не смотрит.
— Я попрошу кого-нибудь связаться с тобой. Ты будешь двигаться в собственном темпе, Айви. Потрать столько времени, сколько тебе нужно.
Эйдан закрывается. Я пытаюсь подойти к нему, но тот отступает, твердо решив держаться от меня на расстоянии. Я знаю, что он снова защищает себя. В следующий раз, когда мужчина смотрит на меня, он спокоен, его эмоции отключены. Эйдан смирился с этим.
Я ненавижу видеть, как он меняется. Настораживает то, как быстро тот отключился и принял это оцепенение.
Я изучаю его, медленно дыша.
— Может, тебе тоже нужно излечиться, Эйдан.
— От чего мне нужно излечиться, так это от удара хлыстом, который может возникнуть в результате этого, — холодно говорит он, напрягая челюсть, пока думает. — Я изо всех сил пытаюсь наверстать упущенное и чувствую себя по-настоящему обиженным, думая, что мог доверить тебе свое сердце, каким бы маленьким и холодным оно ни было, когда я отдавал его тебе.
Слеза скатывается у меня из глаз.
— Мне жаль.
— Я знаю, — раздраженно говорит он. — Вот почему это так чертовски сложно. Я зол, одинок и надеваю свою маску, потому что это все, что я, черт возьми, знаю. А это значит, мисс Монткальм, что я вернулся к исходной точке. — Он резко выдыхает. — Но это нормально, это я знаю лучше всего, и если ты не захочешь меня, когда все это закончится, это будет чертовски больно, но я думаю… Думаю, что выдержу. Пока ты счастлива.
Я втягиваю воздух, когда падает еще одна слеза. Его внезапная холодность причиняет мне боль.
— Я разбила тебе сердце, да?
На его лице нет никаких эмоций. Он бросает взгляд на свои часы, не отвечая на мой вопрос. Его грудь медленно опускается, рот приоткрывается. Еще один взгляд, полный боли, появляется из-под этой холодной маски, прежде чем тот снова прячется.
Он отступает назад, плечи опускаются.
— Я не могу… Мне нужно идти,
