прекрасно защитился от подозрений. Просто идеально. Скажи, а ты веселился пока я переживала о похищенных девушек? Забавлялся над моей наивностью? Даже рассказывал, как переводится надпись на вашей монете. Разумеется, потому что, видимо, ты отчеканил эту монету и придумал надпись и распространил для своих людей? Какая же я дура несмышленная! А эти страшные таблетки ты здесь же производишь?
Я делала небольшую паузу после каждого вопроса, выискивая в облике мужа необходимые мне ответы, а потом вновь говорила и размышляла:
- Ты не мог один это провернуть. Ты воевал в песках долгое время. Кто еще с тобой создавал этот ужас? Кто? Ярин? Тиль, судя по тому факту, что она знала о производстве таблеток, и вы вечно шептались за моей спиной! Кто еще? Муж Клары? Его караванщики сопровождали моего похитителя! Кто еще? Может Рафаэль? Не зря ты сказал о его необходимости и важности.
- Дьявол тебя, подери! Заткнись, женщина! Останови этот беспрерывный поток бессмысленных слов!
- Скажи мне, что ты не делал это ради монет! Ведь ради монет ты все это делал? Кто-то платит тебе за то, чтобы ты похищал людей, а потом давал над ними издеваться? Скажи! Я не хочу в это верить. Скажи, что я нахожусь под воздействием твоих лекарств и брежу! Скажи, что не похищал людей! Не вырезал им глаза! Не избивал их! Не срезал с них кожу! Скажи, что не чудовище, которое наслаждается болью людей!
Глава 69
POV Лилия
- Как я могла полюбить такое чудовище!? Монстр! Ублюдок! Зверь! Дьявол! - я выкрикивала громко, звонко. Впервые позволила себе в открытую его оскорблять, находясь лицом к лицу, хоть и на небольшом расстоянии друг от друга. Несмотря на метры между нами мои слова чудесным образом достигали шейха, отчего его все больше опутывала ярость. Его грудная клетка все сильнее и сбивчее поднималась и опускалась, тело на глазах накалялось и становилось будто бы тверже. Кажется прикоснись к нему и его тело в ту же секунду максимально надуется и взорвется на жалкие клочья.
Мы были наедине. Люди занимались своими делами, обходя нас стороной, и вряд ли подслушивали. Поэтому я продолжила бить и еще раз бить словами:
- Я всегда! Всегда могла найти тебе оправдание! Я понимала тебя, потому что ты поступал согласно своей чести воина. Безусловно порой я не одобряла слишком жестоких решений, но уважала, ибо ты всегда и всё делал для своего народа. Думаю, если поставить тебя перед выбором: «жена и ребенок» или «народ», то ты выберешь народ. И я бы уважительно отнеслась к подобному выбору, но это... Это за гранью понимания! Это садизм и издевательства над человеческой сутью! Ты - проклятье Красных Песков! И я презираю тебя, Артур Бонифаций!
Его сорвало. На последнем моем признании о презрении его внутренние барьеры слетели и он направился на меня со скоростью песчаной бури, разрушающей все своим жестоким порывом.
За пару секунд он преодолел все преграды и перехватил мое запястье, не давая обрушить "дубину" ему на голову и грозно возвысился надо мной. Весь словно нагрелся, накалился до предела. В данную секунду он показался страшно безумным:
- Да, это всё Я создал, - тихонько признался. С этим признанием я ощутила, как из меня вышел весь воздух. Гневные порывы закончились и даже рука, державшая оружие над плечом Бонифация расслабилась. - Всё Я организовал с братом и Тиль. Еще давным давно. Да, любовь моя, вот такое чудовище ты полюбила и будешь любить до самой смерти! Представь себе. Давно могла понять, что на Моих землях ничего без моего ведома не происходит. По крайней мере настолько серьезных вещей не происходит!
- Отпусти меня, - жалко попросила, поскольку я выдохлась и потеряла веру в чудо. Попыталась выкрутить запястье, но Артур лишь крепче сжал, делая мне больно.
Его тело так близко и чудовищно сильно напирало. Почти прикасалось к моему. И в другой момент я бы с радостью потянулась к нему и прижалась, потрогала каждую напряженную мышцу, но не сейчас. Сейчас все это вызывало лишь едкое омерзение и желание уничтожить нашу страшную эмоциональную связь.
- Именно поэтому я не рассказываю тебе подобные вещи. Тебе не понять! - сказал так, словно мы немного повздорили, и я капризничала по пустякам.
- Конечно не понять, ведь мой муж - убийца! - странным образом но он реагировал, когда я обзывала его плохими словами. Прежде казалось, что ничто не способно оскорбить, но сейчас его невесомо трогали мои проклятья и заставляли бушевать. К неожиданности, мне удалось мягко высвободить руку и даже отойти, после чего я поведала о своих намерениях. Первым делом я собиралась проведать Азамата.
Но Артуру, видимо, не пришлись по душе подобные перспективы и он молчаливо направился ко мне. В размашистых шагах отчетливо проскальзывала ярость и какие-то неизвестные намерения. Поняв это, я всполошилась и покрепче сжала "дубину":
- Не приближайся ко мне! Стой, где стоишь! Я сказала - стой! - но невзирая на крики и предупреждения, он шел. Его терпение лопнуло. Дабы остановить пришлось бросить дубиной в соперника. Попала ровно концом в объемную грудь, но от силы удара он даже не шелохнулся и уворачиваться не стал. Воспринял это как легкий толчок ветра.
Успела только пискнуть, как в следующую секунду была поднята на руки и понесена в направлении жилого коридора пациентов. Мимо многочисленных воинов, занятых очисткой лагеря и проверкой разрушений. Заинтересованная происходящим я на секунду отвлеклась от попыток вырваться и спрыгнуть с его рук.
Один за одним на пол падали «Хозяева». Одни падали на колени и бились лбом о пол, моля пощадить, кто-то наивно пытался убежать, но тут же был пойман, а я не испытывала ни капли сочувствия и спокойно из-за плеча Артура, несшего меня, равнодушно наблюдала за казнью. Смотрела, как кровь заливала полы, как летели головы в прямом смысле слов. Отсеченные от тела, они пару секунд зависали в воздухе, после чего со шлепком падали на пол.
В жилом коридоре обзор на зверства был закрыт и я вновь начала бесполезные попытки освобождения, но как не старалась, все равно была отнесена в свою комнату.
Только на кровати я получила долгожданную свободу и в целях безопасности отползла подальше от Артура, ибо он имел наглость присесть на края кровати рядом со мной.
Его руки заскользили по моему обнаженному колену, задирая подол до неприличия высоко, на что я подтянулась повыше по кровати и сжала ноги между собой. Артур, опалив недовольным взглядом, еще настойчивее полез задирать мою грязную сорочку, но я стукнула шаловливые пальцы, запрещая прикасаться.
- Убери руки!
- Раздевайся!
От такой наглости я даже замолчала и беззвучно захлебнулась.
-
