Выжидая, неспешно перекусили прихваченными с собой запасами. Кое-кто с более крепкими нервами завалился на часок поспать. Командиры вполголоса обсуждали некоторые спорные моменты грядущих действий.
– Ведь взрыв форта переполошит весь город. Громыхнет-то изрядно, – сказал Флейшман.
– Разумеется, – согласился Кабанов. – Шума будет много, но тут уж ничего не поделаешь. Моряки вскоре так перепьются, что вообще перестанут что-либо соображать. Часть гарнизона неизбежно погибнет при взрыве, остальных охватит паника – ведь нападения с суши они наверняка не ждут. Но если мы не уничтожим форт, его пушки без труда расстреляют нас при отплытии. Даже если не потопят, то повредят так, что плыть дальше мы не сможем. Без взрыва форта нам никак не обойтись.
– Но за нами наверняка начнется погоня. Пока команды протрезвеют, пройдет какое-то время, но потом… – сказал д’Энтрэ.
– Придется и им устроить небольшой фейерверк. – Командор успел все обдумать заранее и не промедлил с ответом. – Подпалим пару-другую кораблей. Стоят они тесно, костер должен получиться приличный. И неплохо бы сделать это в последний момент. Устроим повелителям морей Варфоломеевскую ночь!
Удовлетворившись ответами, д’Энтрэ ушел к своим людям, и четверо русских остались одни.
– Еще бы наших девчонок найти! – с затаенной болью произнес Ширяев. – Как они теперь?
Трое остальных какое-то время молчали. Каждый из них по-своему переживал пропажу, но что тут сказать? Сделанного не воротишь. Во время боя казалось, что так будет лучше. Но только ли казалось? Бригантина-то погибла, а с нею вместе и большинство из тех, кто составлял ее экипаж. Останься женщины на борту – много бы их уцелело в схватке? А так хоть оставалась надежда, что они живы, но только где? Как их найти среди сотен больших и малых островов?
– Ничего, – нарушил молчание командор. – Корабль у нас будет. Кое-какие деньги на первое время тоже есть. Наберем команду и отправимся прочесывать все острова к востоку от нас. До суши Валера добрался наверняка. Деньги на первое время у них были. И при всех здешних нравах вряд ли колонисты воюют с женщинами и детьми. Найдем. Не сразу, но найдем.
– Воевать не воюют, но изнасиловать могут, – вздохнул Ширяев. – От Лудицкого-то никакого толку, а один Валера…
– Я ведь тебе предлагал – плыви с ними, – напомнил Кабанов. – И им было бы больше пользы, и нам спокойнее. А если изнасилуют хоть одну, я тот поганый остров дотла выжгу со всем его населением! Нет, честно, ребята. Не знаю, как вы, а я уже вполне созрел для пиратства. Столько успел насмотреться, что готов давить британцев везде где встречу.
– Я тоже, – согласился Сорокин. – Говорили: испанцы жестокие, а чем англичане лучше? Такие же изверги.
– Думаешь, в России сейчас иначе? – усмехнулся Флейшман. – Петр хоть и Великий, но головы рубить мастак.
– Лучше или хуже, но это наша родина. Что-то я не помню, чтобы русские моряки без малейшего повода нападали на иностранцев и убивали всех подряд. Не было такого в нашей истории, – возразил Кабанов.
– Разумеется. Перед иностранцами мы всегда преклоняемся, – вставил Флейшман и тут же добавил: – Впрочем, все это сейчас неважно. Я человек совершенно не воинственный и очень эгоистичный, но тоже думаю, что женщин мы найти обязаны. Это же наши женщины, и бросать их на произвол судьбы…
Он не договорил, подумав, что последняя фраза звучит несколько высокопарно, а высокопарности Флейшман не любил. Слишком уж много высокопарных слов он наслушался с трибун и экранов.
– Чтобы их найти, первым делом необходимо самим выбраться отсюда, – сказал командор. – Иначе им нас вовек не дождаться. Я говорил с Мишелем, он обещал помочь в поисках. Если, конечно, все будет в порядке. Не знаю, как вы, а я думаю, что на шевалье можно положиться.
– Нормальный мужик, – согласился Сорокин. – Есть в нем что-то от мушкетера, какими их описывал Дюма.
– А он и есть мушкетер. Точнее, капитан мушкетеров. Мушкетер – это солдат вооруженный мушкетом. Наподобие нашего автоматчика. Ладно, поговорили и хватит. Дел этой ночью у нас еще много. Покажем британцам, где раки зимуют.
Все беглецы были заранее разбиты на группы по пять человек с таким расчетом, чтобы в каждой хотя бы один неплохо говорил по-английски. Во главе этих маленьких отрядов встали Кабанов, Сорокин, Флейшман, д’Энтрэ и еще два француза. Пожелали друг другу удачи и пошли.
Как и планировалось, первой к намеченной бригантине подошла группа командора. Никакого освещения в городе не было, если не считать света из окон и тусклых фонарей у входов в таверны. Под прикрытием темноты добрались почти без приключений. Попадавшиеся на улицах компании пьяных моряков обходили, на шлюх не обращали внимания. Дважды крепко выпившие британцы осыпали их руганью, явно провоцируя на драку, но сейчас на карту было поставлено все, и нахалов не тронули, хотя в группу Кабанова входили Ширяев и двое французов, у которых очень чесались кулаки. Шедший с ними пятым и почти не знавший английского Петрович волей-неволей пропустил все мимо ушей и выглядел совершенно равнодушным.
На самой пристани народу не было вообще. Да и кого могло занести сюда в этот полуночный час? Моряки, проводившие порой целые месяцы в немыслимой тесноте, при первой возможности покидали свой корабль и пускались во все тяжкие по кабакам и публичным домам. Лишь днем, маясь от жестокого похмелья, а зачастую и с разбитой в пьяной драке мордой, они добирались до своего плавучего дома, больше смахивающего на каторжную тюрьму. Правда, каторга эта была обычно добровольной и порой могла принести неплохие деньги, на которые можно было кутнуть в порту в промежутке между рейсами.
Капитаны развлекались так же, как и матросы. Только напитки у них были получше, а женщины – подороже. Но и эти люди, бывшие в море первыми после Бога, в порту отнюдь не горели желанием проводить время в своих каютах и пропадали на берегу.
Кабанов шепнул своим людям, чтобы они оставались на месте, а сам пошатывающейся походкой двинулся прямиком на бригантину.
– Кто идет? – спросил заспанный голос. На палубе показался коренастый матрос.
– Капитан на борту? – пьяным голосом осведомился Кабанов, приближаясь к вахтенному.
– Он в городе. Топай лучше на берег, приятель, и приходи днем. Ночью тут делать нечего.
– Кому как, – ответил командор и нанес матросу резкий удар.
Вахтенный безмолвно рухнул на палубу. Увидев это, остальные члены группы проворно перебрались на бригантину.
– Мертв, – известил Петрович, машинально проверив пульс у распростертого тела.
Но его никто не слушал. Мужчины быстро разбежались по кораблю, проверяя, нет ли на нем еще людей. На свое счастье, моряки находились на берегу, и бригантина оказалась пуста. Бедняга вахтенный оказался единственным пострадавшим при ее захвате.
– Петрович, постой на шухере, а мы пока займемся артиллерией, – распорядился командор.
