Мэгги я никого не нашла… — с грустью ответила Эмма. — Мы пришли к выводу, что ждать появления Лизи и других нужно через тот же промежуток времени, через какой появился ты.
— То есть осталось три года.
— Думаю, да. Лиз бы без труда нашла меня, если бы уже была здесь. Она смышленая девочка. Мой ром подают даже у грендар.
Я озвучил то, чего всегда страшился, оказавшись здесь:
— Если только она не в ошейнике.
— Не думаю, — твердо сказала Эмма. — За одиннадцать лет я обошла все рабские рынки, проверила столько купчих документов, что и не счесть. Нигде нет упоминания про людей, похожих на нас. Кто-то да должен был привлечь внимание. К тому же, мы все появились в радиусе двадцати километров друг от друга, значит и Лиз должна оказаться недалеко от Каира. Мои люди рыщут там круглые сутки последние восемь лет. Даже война не остановила поиски, поверь. Я… я так виновата перед вами всеми…
— Глупости, — сразу возразил я. — Ты не знала, что так выйдет.
— Я должна была сказать, что задумала, — отрицала она. — Должна была предупредить и, вообще, выбросить эту чертову сферу. Рич наверняка это бы и предложил. А теперь…
Она едва не разрыдалась, и я, как смог, успокаивал ее. Мама жалась ко мне, как будто это я старший и должен уберечь ее от всех бед. Она всегда была такой. Правда слабость эта оставалась только в кругу семьи.
Мы обсудили дела минувших дней, и она, собравшись, настояла на обеде. Мол нервы нужно заедать.
Сеара тут же оживилась и уставилась на меня, не проронив ни звука. Хорошая девочка. Я согласился поесть, хотя от переживания голод совсем не ощущал, и попросил принести побольше мяса.
Только когда мы поднялись, я заметил мужчину в дверях, северянина, который, держа руку на мече, неотрывно следил за нами.
— Это Мейс, — запоздало представила его Эмма. — Мой верный друг и телохранитель. Мейс, это мой сын Том и…
— Сеара. Подопечная, — представил я фойре, тоже сильно опоздав с этим.
— Да. Прошу, относись к Тому, как подобает, — волнительно сказала Эмма, заглядывая ему в глаза. — Лучшего гостя в этом доме для меня никогда не было.
Тот молча кивнул и расслабился.
Нас расположили в разных комнатах, в кои-то веки, и я принял великолепную, настоящую ванну. Не купальню в металлической или деревянной круглой бадье, а прям земную ванну.
За ужином к нам присоединился Мейс, и взгляды, которыми они перекидывались, были явно не из разряда рабочих отношений. Но это не мое дело. К тому же, помнится, когда в бункере все завертелось, фитилем стал Рич, изменив ей, еще и оказался любителем мужской компании. Вот уж была для всех неожиданность. Эмма так вообще в истерику впала. И все же стоит отдать должное отцу. Он ни разу не попался и был прекрасным мужиком, на которого стоит равняться.
За обедом мы и продолжили беседу. Я делился своими злоключениями после попадания на Фариду, а мать своими. История с Фенксом, к слову, ей уже была известна. Мэгги постаралась. Ее Эмма нашла в компании Дерека и Маи год назад. Точнее, сама мышка нашла ее, просто увидев посреди улицы города Горхем, где мать была проездом. Девушка сразу примкнула к ней, покинув Орден.
В итоге мы пришли к тому времени, когда виделись у Титану. Чего я хотел избежать, но, увы, она видела меня, и вопрос, что там произошло на самом деле, огромным слоном стоял посреди стола, балансируя на собственном хоботе.
Краем глаза я заметил, что Мейс никак не отреагировал на опасный вопрос Эммы. Сидел молча и нарезал овощи. Значит их отношения действительно крепки, и он не сделает ничего, что не понравится ей. Иначе матушка бы не пригласила его к разговору.
— Увы, это был действительно я, — опроверг я надежды Эммы на мою невиновность в той резне.
Она замерла и побелела. Мейс тоже отложил вилку, хотя его лицо не выражало ни капли удивления. Думается мне, что все это время Эмма была уверена в обратном, и в обсуждениях убеждала его в этом. Ну, вот неожиданность, с вами за столом вдруг оказался массовый убийца.
Удивительно видеть реакцию на свои деяния. Как будто посмотрел в зеркало истины. Сразу почувствовал себя грязным и нечестивым, что ли. Все, с кем мне довелось до этого близко общаться, так или иначе не белые овечки. Кто-то больше, кто-то меньше. Фарида не обременена той моралью, которой достигли граждане цивилизованных стран Земли до катастрофы. Вне городских стен здесь если не ты, то тебя, буквально, а не в суде с помощью адвокатов. Я же просто оказался достаточно силен, чтобы противостоять многим. Даже оказавшись в нынешнем Нагано, я не чувствовал себя так паршиво, как сейчас, глядя на ошеломленную мать. Захотелось стыдливо сбежать.
Наконец она собралась и спросила:
— Почему?
— Разве ты не знаешь?
— Нет. Много слухов разных ходило, я ни одному не верю…
— Что же… Меня хотели привести к ответственности как Дикого Мага и казнить.
— Ясно… — угрюмо сказала она. — Теперь все ясно. Все-таки Псы замешаны. Кернис говорил, что ты был в порядке, когда вы виделись в последний раз, и совсем не походил на безумца. А что на счет той девушки, которая была с тобой? Говорят она демоница.
— Воровка, — влезла Сеара, неустанно продолжая набивать рот мясом. И куда в нее столько лезет? — Тэна воровка и делает ночью с хозяи-еном громкие штуки. А мне нельзя.
Я просто закатил глаза, даже не став упрекать ее. Напряжение как рукой сняло. Уже не уверен, что она просто издевается надо мной. Очень может быть, что ей действительно кажутся подобные уточнения и комментарии вполне уместными.
— Х-хозяин… ом? — повторила Эмма чуть ли ни по слогам, хлопая глазами. Они с Мейсом коротко переглянулись. — Штуки?..
— Не обращай внимания. Она еще учится языку и вести себя в обществе. Многого не понимает, — прочистим горло, уверенно оправдался я. — В общем, жить хотелось больше, чем во мне было жалости к другим.
— Кто же твоя юная спутница и почему вы скрываете хвост? — спросила Эмма.
Я бегло осмотрел комнату и кратно рассказал о происхождении Сеары. Ясное дело посыпалась куча вопросов, осмотр рожек, самого хвоста. Даже молчаливый телохранитель оживился. Мать несколько раз пыталась найти подвох с ушами, но они были самыми обычными. Рогатая же сияла от такого внимания, демонстративно выпячивая все свои достоинства.
Глава 74
— Где же ты все это время пропадал? — закономерно спросила Эмма, когда я
