adeo naturam ducem sequebatur, ut nunquam aberret – «этот человек настолько следовал природе, что теперь он никогда не ошибается» – после исторического времени главной части стоит в придаточном предложении coni praes. Мы бы ожидали наоборот: если в главном предложении стоит историческое время, то и зависящее от него придаточное предложение должно было бы иметь сказуемое в историческом времени. Тем не менее автор такого предложения, понимая здесь придаточное предложение следствия как модально зависимое от главного, несомненно, вырывает из сферы этой зависимости время придаточного предложения и хочет сказать, что действие придаточного предложения, являясь следствием главного предложения, совершается именно сейчас, когда автор высказывает предложение, а не тогда, когда какой-то «этот человек» «следовал природе». Как мы увидим ниже (§4, п. 4 и §6, п. 7), эта repraesentatio temporum отнюдь не есть редкое явление в латинском языке, а скорее даже нечто гораздо более регламентированное, чем упомянутая выше attractio modi.
3. Полное или модально-временное подчинение
(consecutio temporum)
Сделаем еще шаг вперед, подчинив придаточное предложение главному не только в модальном, но и во временном смысле, – и мы получаем тот универсальный способ подчинения в латинском языке, который называется consecutio temporum, то есть осуществляется по правилу о последовательности времен. Название это, конечно, неточное, потому что consecutio temporum есть не только последовательность времен, но в то же время и замена индикатива конъюнктивом. Другими словами, всякая consecutio temporum есть одновременно и commutatio modorum, «замена наклонений». Однако менять эту веками установившуюся терминологию нет никакого смысла. Запомним только, что под consecutio temporum мы понимаем тот способ подчинения, который состоит и из замены наклонения и также из последовательности времен.
Самое правило это известно всем новичкам, изучающим латинский язык, и обладает действительно огромным распространением в латинском языке. Оно гласит, что после главного управляющего глагола ставится в придаточном предложении coni. praes. для выражения одновременности действия, coni. perf. для выражения предшествующего и форма на -urus sim для выражения действия, предстоящего действию главного предложения; а после исторического времени ставится coni. imperf. для одновременности, coni. plusquamperf. для предшествия и форма на -urus essem для выражения действия, предстоящего действию главного предложения. И время, и наклонение придаточного предложения и при таком способе подчинения строго регламентированы и находятся в полной зависимости от времени главного. Зависимость эта в латинском языке появилась далеко не сразу, и в архаической латыни можно найти сколько угодно случаев отсутствия этого правила о последовательности времен. И тем не менее, когда это правило восторжествовало в классической латыни, оно применялось с железной необходимостью, так что в конце концов превратилось в нерушимый закон и в непоколебимую формальную схему.
Проще всего этот способ подчинения можно демонстрировать на косвенном вопросе, где упомянутые три модально-временные возможности после главного времени и три модально-временные возможности после исторического времени могут применяться решительно без всякого исключения. После главного предложения dic mihi – «скажи мне» можно ставить и quis naturam ducem sequatur – «кто следует природе», и quis naturam ducem secutus sit – «кто следовал природе», и quis naturam ducem secuturus sit – «кто последует природе». Соответствующие времена конъюнктива стоят и после исторического времени главного предложения, вроде iam tibi dixi, то есть quis naturam ducem sequeretur, secutus esset, secuturus esset – «я уже тебе сказал, кто в то время следовал природе, кто раньше того следовал природе, кто после того стал следовать природе».
Этот способ подчинения можно назвать также полным подчинением, в то время как одно модальное подчинение, очевидно, нужно считать неполным. В сравнении с неполным подчинением полное развилось в латинском языке до огромных размеров и часто присутствует даже там, где авторы учебников его и не ожидают. В дальнейшем одной из наших задач будет составление точного списка тех придаточных предложений, которые требуют такого способа подчинения. И этот список будет огромный.
4. Инфинитивное, или мыслительно-волевое подчинение
(accusativus cum infinitivo)
Наконец, в латинском языке имеется еще один способ подчинения, обладающий обширным распространением, это то, что в традиционной грамматике получило название оборота «винительный с неопределенным». Это подчинение возможно только по отношению к одной определенной группе глаголов, а именно только по отношению к тем глаголам, которые носят мыслительно-волевой характер, или, точнее, выражают собою объективирующий акт мысли. Правда, в известном смысле слова, язык как орудие общения вообще есть некоторая объективация мысли. Однако когда употребляются глаголы умственно-волевой деятельности, то эта объективация специально подчеркивается и приобретает самостоятельный смысл. Рассматриваемый способ подчинения заключается в том, что союз придаточного предложения опускается, подлежащее этого последнего ставится в винительном падеже, а сказуемое – в инфинитиве.
В сравнении с предыдущими способами подчинения этот способ обладает весьма интенсивной семантикой; и он до того лишает придаточное предложение самостоятельности, что оно здесь, в сущности говоря, даже перестает существовать. Даже при модально-временном подчинении придаточное предложение остается самим собою, со своим подлежащим и со своим сказуемым, и только сказуемое получает здесь некоторый отпечаток своей подчиненности главному предложению. В случае же accusativus cum infinitivo возникает оборот, который трудно даже и назвать придаточным предложением, – настолько неотъемлемую часть главного предложения он составляет. Об accusativus cum infinitivo можно спорить, является ли это придаточным предложением или частью главного предложения, просто одним из его обыкновенных членов. Подлежащее такого придаточного предложения уже перестает быть самостоятельным подлежащим, то есть теряет свой именительный падеж и теряет необходимый для него verbum finitum. Главное предложение настолько глубоко и бесповоротно подчинило здесь себе придаточное предложение, что последнее превратилось в простое его дополнение, то есть только в объект его действия. Accusativus cum infinitivo по существу своему ровно ничем не отличается от двойного винительного, только что второй винительный здесь заменен инфинитивом.
Характерно и то, что оборот этот ставится только после глаголов мыслительно-волевого характера. Это означает то, что когда римлянин пускал в ход свое мышление и волю, свои организационные способности, то не было никакой другой силы, которая бы могла ему противостоять, так что всякая сила теряла свою самостоятельность и превращалась только в объект римского мышления и римской воли. В accusativus cum infinitivo подлежащее превратилось в дополнение, то есть всякий возможный в придаточном предложении субъект превратился здесь только в пассивный объект, а все его реальные действия, преобразуясь в инфинитив, лишились права распространяться по всем временам и превратились лишь в абстрактное представление действия, в абстрактный предикат безвольного объекта.
Можно сказать, что accusativus cum infinitivo есть не только способ подчинения, но и способ
