физически они остались неизменными, что для монстров их мира вообще большая редкость, изменилось их поведение. Черные глаза загорались алыми сумасшедшими и опасными огнями. Зловещая аура накрыла город с головой. Монстры летать умели. Носились, распахнув крылья, над головой, вызывая ужас в сердце авантюристки.
Халльвега забилась в какой-то дальний угол и со страхом смотрела за окружающим. Твари откуда-то притащили огромного монстра, похожего на бугня. Только головы две. И обеих быстро не стало. Кровь лилась ручьями. Все мелочи, не такое повидала на охоте, но стук клювов по костям, поедание сырого мяса с остервенением и тот факт, что с ней вполне могут поступить так же – все это вызывало ужас в душе. Нелепая мысль, что в девушке ее комплекции есть в общем-то нечего, привела к икоте.
Уснуть так и не получилось. Монстры не рыскали вокруг по кустам, не искали по углам. Хотя Халльвега подозревала, что этой их ипостаси отыскать беглянку было бы проще. Сил прибавляется, что ли. Никак не проверить догадки, но другого объяснения удушающей ауры в воздухе не сыскать.
Твари переменились вновь. Халльвега вздохнула с облегчением и уронила гудящую голову на руку. Глаза продолжало чуть щипать, рука ноет, несмотря на все манипуляции с ней. Остальные раны зудят. Навыки регенерации безусловно помогают, но до тех, которыми обладают защитники, тут как до звезд пешком. Кровь остановилась, и то счастье.
О том, что она отключилась на мысли про смену укрытия, поняла, когда очнулась позже. Голова продолжала гудеть, пока шершавый язычок лизал щеку. Халльвега сфокусировала взгляд на лопоухой лисичке. Подняла руку, чтобы погладить, да так и замерла, встретившись взглядом с черными блестящими глазами. Сглотнула, глядя на монстра, стоящего на дороге напротив. Листва чуть прикрывала темно-фиалковые перья. Страх сжал сердце липкими лапами.
Он ее не видит. Просто чувствует что-то странное от навыков, но не видит. Повторяя про себя эту фразу как мантру, осторожно тихо-тихо отползала в сторону лестницы. Надо сваливать отсюда. Ведь в центре города торчит, как дура! Ей к краю надо. Там стена, значит, там выход. И если это проклятое место находится не на летающем острове каком-нибудь, она обязательно убежит!
Радужные мысли не желали сидеть в голове. Их постоянно выталкивали насущные проблемы, все новые и новые наблюдения. Как то, например, что кусты растут только у подножия домов. Деревья есть, с шикарными кронами, толстыми ветвями, но стоят они одиноко посреди зеленых газонов с короткой травкой. Скамейки под ними все в дырах и щелях. Вокруг множество песчаных широких дорог, посреди которых вообще никак и нигде не спрятаться. Монстры ходят туда-сюда без какой-либо закономерности. И вообще их так много! Как авантюристов в Шир Шар Халош. Однако оставаться в центре города тоже нельзя.
Страшно, а делать нечего. Два дня собиралась с духом. Было неимоверно трудно заставить себя вылезти из хоть какого-то укрытия. Заветную мантру про навык повторяла про себя каждую минуту. Из памяти не успели изгладиться воспоминания о некоем подобии схватки с тварью в лесу. Если попытку убежать от смерти вообще можно назвать схваткой.
Ее не видят, ее не видят. Чуют что-то, иногда останавливают черный взгляд бездны, но не видят. Не видят.
Продвижение шло медленно. Несколько раз заползала в тупики, потом долго вылезала. Один раз спряталась в подсохших кустах с темно-синими ягодками у дома, так к нему разве что ленивый не вышел. Три дня чертовы твари что-то отмечали, совершая некие ритуальные пляски.
Во всем этом становилось очевидным, что запасы еды не вечны. Халльвега старательно растягивала съестное, но оно неумолимо подходило к концу. На этой почве один раз чуть глупость не сотворила. В городке снова принялись искать беглую авантюристку.
Не нашли. Знали, что она где-то здесь, но найти не могли. Ведь не забыли, черти пернатые!
Большая часть ран со временем затянулась. Беспокоила только левая рука, которая вроде как слушалась, но не слишком охотно, да глаза по-прежнему пощипывало и припекало. Терпимо, чтобы лишний раз обращать на столь незначительные неудобства внимание.
Наконец, Халльвеге удалось пересечь город и выйти к частоколу, который его окружал.
Хорошо, что все это время ее сопровождала живая душа в виде лопоухой светло-бежевой лисички. Эта умудрялась порой откуда-то даже притаскивать съедобные крохи в виде жареного мяса или надрезанных фруктов. Один раз нечто копченое притащила, похожее на кусок колбасы. У самой Халльвеги к тому времени запасы планомерно подходили к концу.
Девушка остановилась у подножия дома. Этот не был окружен кустами, всего лишь чахлая и сухая трава ей по колено. Прижавшись спиной к гладкой стене дома, еще раз покрутила головой, тщательно осмотрела все вокруг. В груди вновь всколыхнулось отчаяние.
Халльвега стерла слезы с глаз и помотала головой. Нет, не раскисать. Да, перед частоколом широкой лентой бежит песчаная дорога шириной в четыре с лишним метра. Да, на ней совершенно негде спрятаться. Только песок, сплошной песок. Но у нее есть навыки!
Патруль передвигался вдоль частокола каждые пять минут. Проходили монстры близко к кольям, дома их не интересовали совсем. Чтобы успеть перелезть без постороннего внимания и проблем, уже нужно постараться. А тут еще это мерцание. Халльвега не сразу его заметила. Если смотреть прямо – не видно, но на фоне неба дерево темнеет и чуть заметно мерцает темно-фиолетовым цветом.
Вечерело. Халльвега оставила проверку на следующий день. В ночи местные твари становились более чувствительными. Надлежало спрятаться понадежней. Для этого Халльвега вернулась к предыдущему своему укрытию в кустах у соседнего домика, забилась под дырявую лестницу.
Сон не шел. Лежала на земле, ощущая легкий голод, и смотрела на краешек голубого неба. На той неделе шел дождь, который позволил восстановить некоторые запасы воды. С едой дело обстояло не в пример хуже.
Рядом с тихим шорохом улеглась бежевая лисичка. Серебристые глаза с фиалковой каймой смотрели на авантюристку, как к ней тянут руку. На прикосновение чуть склонила голову. Халльвега вздохнула и вернула внимание клочку темно-синего ночного неба. В темноте черноту на коже почти что не видно. Она даже успела привыкнуть к легкой боли, жжение в глазах тоже все реже напоминало о себе.
Когда день сменил ночь, авантюристка уже дежурила у крайнего домика, отсчитывая минуты между патрулями. Сон ночью не пришел, голова была тяжелой. В таком состоянии можно натворить бед, но ждать Халльвега не хотела. Особенно сейчас, когда до свободы оставался один шаг.
Тихой мышкой прошмыгнула через дорогу, едва патруль в виде одинокой твари с посохом скрылся в стороне. Взгляд пополз по деревянным кольям
