о стену, не разозлив соседей.
— Почему это должно быть не так? — Киллиан зевнул, поглаживая мою руку, его тело расслабилось подо мной, готовое ко сну. — Это лучшая причина, которую я могу придумать.
Улыбаясь, я прижалась к нему, чувствуя себя еще более довольной и удовлетворенной. Правда заключалась в том, что если Киллиан хотел подыскать новую квартиру, чтобы делать такое со мной в любое время, когда захочет, я была только «за».
— Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю. А теперь спи. У нас будет много дел, когда проснемся.
Точно. И эта перспектива наполнила меня предвкушением.
Я поняла, как это было удивительно. Просто заснуть, чтобы не вставать навстречу новому дню, надеясь просто пережить его.
Я собиралась уснуть, чтобы проснуться и по-настоящему прожить следующий день.
ЭПИЛОГ
Гул музыки вибрировал сквозь стены и отдавался в груди. Нервное напряжение вызывало безумную дрожь в моем животе.
Через такое я проходила в течение многих лет. Почему, черт возьми, я так волнуюсь?
Должно быть, я произнесла это вслух, потому что Отэм схватила мои ладони в свои и ответила:
— Потому что это другое.
Да, все было по-другому.
И это была мечта, которая, как я думала, испарилась, когда я отказалась от обычной карьеры поющего артиста.
В маленькой комнате, в которой я находилась, пахло застарелым сигаретным дымом и пивом, а стены были покрыты автографами артистов, игравших в легендарном клубе King Tut's Wah Wah Hut в Глазго.
И теперь я собиралась стать одной из них.
Дверь в VIP-комнату открылась, и вошел Киллиан.
— Ты готова?
Три месяца назад, когда мы сидели друг напротив друга за завтраком в нашей новой маленькой, но идеально обставленной квартире недалеко от Келвингроув, я никак не ожидала того, что вот-вот сорвется с его губ.
Мы с Киллианом довольно быстро нашли новую квартиру, и он смог сосредоточиться на создании собственного лейбла. Было поднято много финансовых вопросов, которые заняли некоторое время, поэтому Киллиан хотел, чтобы дело пошло своим чередом. Он не принял бы мое предложение финансовой поддержки, и я это понимала. Ему нужно было справиться самому.
Что касается меня, я арендовала студию звукозаписи и наняла группу, Киллиан помог мне с продюсированием, и мы перезаписали альбом. У нас были цифровые файлы с записями в Skyscraper, но, чтобы избежать юридических проблем, мы решили, что перезапись на мои собственные деньги будет более безопасной.
После проведения фантастического Рождества с ним и Отэм, мы сначала полетели в Лос-Анджелес, где повидались с ребятами и Гейл. А потом они поддержали меня, когда я впервые за годы вернулась в Биллингс, чтобы возложить цветы на могилу мамы. Это было нелегкое время, и я бы не справилась, если бы со мной не было моих лучших друзей.
Когда мы вернулись в Глазго, я не стала останавливаться и вернулась в студию, чтобы завершить работу над альбомом к выпуску в конце января. И я разместила его. Написала, что лично публикую запись в своих социальных сетях, и произошло нечто волшебное.
Мои поклонники купились на это.
Они действительно купились на это.
Отэм осталась в Монтане, чтобы навестить свою подругу на горнолыжном курорте на горе Уайттейл, поэтому ее не было рядом во время того, что произошло.
Но это совсем другая история.
Пока Отэм меняла свою жизнь к лучшему, мой альбом занял второе место в американском чарте Billboard и вошел в десятку лучших в Великобритании.
Честно говоря, я не ожидала такого и была обеспокоена хаосом, который это создало. Мы все еще были окружены папарацци, и, к счастью, Рик и Ангус все еще были рядом, но и без того оголтелые журналисты на какое-то время стали еще безумнее из-за успеха альбома. Однако всем стало ясно, что у меня не было намерения продвигать его или отправляться в турне.
К апрелю хаос окончательно улегся, людям стало скучно, и по большей части они двинулись дальше. Киллиан, наконец-то, оторвал свой лейбл от земли. Он успешно уговорил пару артистов попробовать себя у него и отклонить предложения Skyscraper. Только время покажет, но он уже демонстрировал своему дяде, какую ошибку тот совершил, уволив его. Я искренне верила, что лейбл Киллиана однажды затмит лейбл Джеймса Бирна. У моего парня была настоящая страсть к музыке, и это, наряду с его умом, доказывало, что его дядя скоро утонет.
Киллиан время от времени уезжал, чтобы послушать интересующих его артистов, и за последние несколько месяцев количество поездок увеличилось. Иногда это было тяжело, но его возвращение домой всегда того стоило.
Когда группы, которыми он интересовался, были местными, я ездила с ним. Что я узнала и полюбила в своем новом городе, так это то, что здешним людям было наплевать, знаменит ты или нет. Время от времени, когда я ходила по магазинам с Отэм или Киллианом, меня окликали, но в остальном не беспокоили.
Сначала мы с Киллианом попали на первые полосы нескольких таблоидов, но договорились полностью их игнорировать и продолжать жить своей жизнью. На самом деле, во внезапном разоблачении Киллиана как моего парня был свой позитив. Это открыло двери для лейбла, и хотя несправедливость этого расстраивала меня, в конце концов, для него это сыграло на руку. И мне пришлось смириться с тем, что так устроен мир.
Тем апрельским утром я вернулась домой из Лос-Анджелеса, где слушала записи нового альбома Tellurian. Когда Брэндон пригласил меня приехать, я хотела отказать, потому что считала, что по отношению к Мэйси нечестно приглашать меня. Однако Мэйси позвонила мне сама. Это было неловко и странно, но, в конце концов, все нормализовалось. Я честно сказала, что мне понравилось новое направление, которое они выбрали, и была рада видеть, что Мэйси избавилась от радужных волос в пользу красного цвета пожарной машины по своему собственному выбору.
Я прилетела домой с мыслями, что у нас с ребятами все в порядке. За исключением, может быть, Мики. Я не знала, будем ли мы когда-нибудь по-настоящему в порядке относительно друг друга. Он бросил пару едких замечаний о Киллиане, которые мне пришлось проигнорировать. Либо так, либо удар в его живот. Я решила оставить все, как есть. Я была счастлива и надеялась, что однажды Мики тоже найдет способ быть счастливым.
— Итак, я должен тебе кое-что сказать, — произнес Киллиан тем апрельским утром, отодвигая пустую тарелку с завтраком. — И я не знаю, как ты отреагируешь.
— Ладно, давай.
Несмотря на то, что Киллиан оставался мистером Отчужденным и Пугающим почти со
