чем, например?
Спот помялась.
— Я бы хотела… Ну я подумала… В общем я видела, как люди ныряют в Океан, чтобы понять как он устроен там, глубоко. Можешь себе представить? Это как слетать туда, вверх, — Спот вскинула руку. — Полная неизвестность!
— Спот…
— Ну послушай! Люди без гидрофобии встречаются крайне! Это болезнь, страх воды. Особенно такой воды. А я родилась в Черной Дыре! Это самое глубокое озеро на континенте! А теперь я могу спуститься глубже, могу ходить по дну Океана. Может быть, для этого меня и растили, может быть это моя судьба, я могла бы принести…
— Спот!
— Не Споткай мне… Ах! М!
Горло пятнистой закрыл невидимый ком. Она почти не дышала. Спорить стало на порядок сложнее.
Канат наверху снова закачался под весом Шестерки. Тот прыгнул, расставив руки, и пропал.
Девушка упала на колени.
— А-а… Хи-с.
— Запомни всего одну вещь, — бубнили сверху. — Ты никогда не принесешь им пользу, потому что они не смогут тобой правильно распорядиться. Они скорее сделают из тебя рабыню, игрушку, а то и сожрут, просто чтобы распробовать вкус такой необычной живности. Думаешь хоть кто-то подумает, что ты можешь исследовать Океан? Что ты вообще достойна делить с ними право на жизнь? Они и себе подобным в этом нередко отказывают.
— Хс-и-и!
— Послушай меня, — Бри подлетел ближе. — Я не позволю посадить всех нас в новый террариум, и на этот раз — больше, шире, да еще в каком-нибудь фрикопарке! Поэтому я заставляю вас потеть. Вы должны постоять за себя, даже если меня не станет. Даже если не станет Уники.
Горло прочистилось и Спот подавилась воздухом. Она закашлялась, вытирая слюнку, а потом растерла лицо снегом.
— Кстати, насчет последнего. Сходи к нему, пусть проверит вас перед сном, не появились ли какие-нибудь болячки… Эй, Шестерка! Тащи сюда свою бесполезную тушу и вместе с пятнистой валите к доку! На сегодня все!
Спот медленно вытащила из-под себя ноги, но никуда не пошла. Бритти безмолвно давил на нее сверху, но вскоре понял, что окно успешного запугивания закрылось и просто улетел. Перегибать палку сейчас было ни к чему. До спячки пятнистая все равно никуда не смоется, а три месяца сна прочистят ей голову.
Шестерка осторожно приблизился к яме и заглянул внутрь. В руках у него была вырванная с препятствий лестница. Как только Спот нехотя обратила на него внимание, Шестерка опустил железяку вниз. Он был дьявольски горд собой. Лицо-болтанка светилось от счастья.
— Ну а ты что об этом думаешь? — спросила пятнистая, выбравшись из ямы. — Не хочешь занятся тем, что тебе самому нравиться.
Шестерка приподнял левое плечо. Спот знала, что, если ему приказать, он выйдет из субмарины и без глубинного костюма. Он был добрым парнем, этот загадочный тефтель с металлическими мускулами. Точнее «одобренным». Бритти считал его совершенно безвольным, а потому — идеальным членом команды.
— Ты ведь никогда не был одним из нас, — сказала Спот с неожиданной злобой. — Тебя вообще ничего не держит рядом с Бритти. Ты его терпеть не можешь. Почему не уйдешь? Неужели так страшно быть одному?
Шестерка потер кулаком массивный шнобель. И приподнял правое плечо.
— Ну что? Не прикидывайся дураком. У тебя есть разум, я видела, как ты читаешь книги без картинок!
Парень вздрогнул и взглянул виновато и испуганно. Его неровные радужки напоминали лопнувшие желтки.
— Я не ругаю тебя… — Спот вздохнула. — Просто не понимаю, что мы все тут забыли. Хренов Бри. А знаешь почему я не уйду?
Шестерка внимательно слушал, навострив острые ушки.
— Потому что я влюблена в тебя…
Шестерка фыркнул и улыбнулся.
— Ну вот! — взвизгнула Спот. — У тебя и чувство юмора есть!
Она схватила увальня за шею и принялась елозить костяшками по клочковатым волосам.
— Отвечай, ты дурак или нет?
— М-м-м!
Пятнистая была аккуратно побеждена, после чего Шестерка поднял ее на руки и подбросил вверх. Спот пролетела четыре метра, проглотила снежинку и засмеялась. Не то чтобы она любила дурачиться, но Уника в последнее время стал таким отчужденным, что ходить к нему было неприятно и… жутко.
Для квартир он всегда выбирал возвышенности. Сейчас это была дозорная вышка со старым, проржавевшим пулеметом и мутными от старости прожекторами. Там организовали полноценную бытовку, в которую Шестерка притащил небольшую печь и кучу еды. Впрочем, едой Уника интересовался мало. В солнечные дни он расправлял крылья и замирал так, поедая свет. Зимой нехотя грыз припасы. Он был единственный из всех четверых, кто никогда не спал, и не квакал. Существо высшего порядка, пришедшее из будущего во снах безумного Создателя.
Именно Уника был равным людям с самого начала. Именно Уника сопровождал Создателя словно лучший друг. И он же создал Бри, и дал тому провести короткий диалог с их общим отцом.
Спот медленно карабкалась на вышку вслед за Шестеркой. Почтительно отстучав в заколоченное окно, лягушки принялись ждать. Потом нерешительно вошли в холодное жилище. Уники не было. Он опять летал где-то, словно безмолвная тень, преследуя личные интересы. По возвращению его руки всегда были пусты. Лишь однажды он принес с собой багаж: настоящего висельника с узлом на шее. Он выкинул веревку и уединился с трупом в тогдашнем гнезде. Всю ночь Уника жевал окоченевшую руку, но парень так и не воскрес.
Утром крылатый унес его прочь. На вопрос Спот о том, что это, Шторм подери, было, Уника лишь покачал головой.
Шестёрка растопил печь, и они сели возле нее. Осоловевшие, сонные, похожие на дряхлых мартышек. Шестерка навалился на плечо Спот, и она не стала его толкать. Она и сама задремала, и во сне за ней следила Красная Голова. Распространенный троп у людей, живущих рядом с Океаном. Голова считалась воплощением Шторма, но ничего судьбоносного не предвещала. Считалось, что таким образом Шторм проявляет любопытство.
Ее разбудил тихий шелест и скрип армейской кушетки. Лягушка торопливо подобралась, и сразу увидела Шестерку. Тот склонился перед Уникой, как колосок сорной травы перед мирозданием. Оно, это мироздание, уныло восседало на офицерском одеяле, простуженно завернувшись в невозможные крылья.
