Она сделала глубокую затяжку, задержала дыхание, выдохнула.
— Я вам скажу, но при одном условии. Вы никогда от меня этого не слышали. Идёт?
Я кивнула. Теперь настал ее черед рассказывать историю. Точнее, две истории, из которых складывался один общий сюжет. Дойдя до конца повествования, она поднялась и вышла в прихожую. Оттуда она вернулась с телефонной книгой, ручкой и листком бумаги. Она сказала:
— Можете с ними связаться. Но запомните хорошенько: обо мне ни словечка.
Я поклялась, что не упомяну о ней, потом рассыпалась в благодарностях за ее помощь и сказала, что я понимаю, каким трудным было для нее это решение.
— Ничего трудного.
Она встала, давая понять, что мне пора уходить.
— Мне рано утром на службу, — объяснила она.
— А кем вы работаете?
— Кассиршей в строительной компании здесь, недалеко.
— Вам нравится?
— Это работа.
— Я не знаю, как мне вас благодарить…
Махнув рукой, она велела мне замолчать. Она не нуждалась в благодарности.
— Ну ладно. — Я поднялась и взялась за сумку. — Все равно спасибо за все.
Она только кивнула и отворила дверь. Я собралась было спросить, где тут ближайшая гостиница, но передумала. Не хотелось больше ее грузить своими проблемами. Особенно после того, что она уже для меня сделала.
Я двинулась в обратный путь по улице, не особо беспокоясь насчет того, найдется ли для меня место в гостиницах Сифорда. В случае чего я готова была переночевать и на вокзальной скамейке. Моя авантюра окупилась. Это стоило бессонной ночи. Но, отойдя немного, я услышала, как меня окликает Пэт Хоббс:
— Вы куда сейчас собрались?
Я обернулась. Она стояла в дверях своего дома.
— Не знаю. Думала, может, найду поблизости какую-нибудь гостиницу.
— В Сифорде в час ночи? Все спят давно. Заходите, у меня есть свободная спальня.
Комнатка оказалась тесной и затхлой. Такой же была и кровать. На подоконнике — маленькая печальная коллекция старых кукол. Пэт была немногословна, сказала лишь, что туалет и ванна внизу, а в комоде можно взять чистое полотенце. Потом она пожелала мне спокойной ночи.
Я разделась, забралась под одеяло. Заснула я в считаные минуты.
Утром Пэт постучала в мою дверь и сообщила, что уже восемь и через час ей уходить на работу. Она была уже одета в форму строительной компании, темно-синюю, с голубой блузкой и сине-белым шарфом с логотипом корпорации. На подогревателе стоял старомодный коричневый чайник. В тостере меня ждали два кусочка подсушенного белого хлеба, рядом я обнаружила банку конфитюра и корытце маргарина.
— Я подумала, что легкий завтрак вам не помешает.
— Спасибо, — поблагодарила я.
— Чай сойдет? Я не пью кофе.
— Чай — это прекрасно.
Я села к столу. Намазала тост конфитюром Пэт закурила сигарету.
— Я им уже позвонила, — сказала она.
— Что, простите?
— Те два номера, что я вам дала вчера. Я уже позвонила им обеим. Обе согласились с вами увидеться. У вас на сегодня какие планы?
— Я свободна, — ответила я. Ее порыв обрадовал и слегка удивил меня.
— Вот и хорошо, потому что одна из них — та, что живет в Кроли, — сказала, что готова встретиться сегодня утром И я уже позвонила на вокзал: поезд до аэропорта Гатвик отходит отсюда в 9.03, только надо будет сделать пересадку в Брайтоне. Прибудете в Гатвик в 10.06, а оттуда до ее дома десять минут на такси. Другая женщина сегодня занята. Зато свободна завтра утром. Но она живет подальше, в Бристоле. Она ждет вас у себя к одиннадцати, значит, нужно, чтобы поезд выехал из Лондона не позднее девяти. Годится?
— Я прямо не знаю, что сказать, как благодарить, я просто потрясена…
— Ну хватит… — От моего многословия ей явно сделалось не по себе. — Надеюсь, все выйдет по-вашему, а больше ничего говорить не надо.
Мы погрузились в молчание. Я попыталась завязать разговор:
— Вы давно живете в Сифорде?
— Двадцать три года.
— Ох ты, давно. А до этого?
— Эмершем. Жила с родителями, пока они не умерли. А потом захотелось каких-то перемен. Тяжко было ходить по их дому без них. И я попросила строительную компанию о переводе куда-нибудь в другое место. Предложили Сифорд. Идея поселиться у воды мне понравилась. Перебралась сюда в 1980-м. Дом в Эмершеме продала, купила этот. С тех пор сижу тут, никуда с места не трогаюсь.
— А вы были замужем или…
— Нет, — она оборвала меня на полуслове, — ничего такого не было.
Она загасила сигарету. Я перешла границу, вторглась в ее личную жизнь, и разговор был закончен.
Она довела меня до станции. У входа я сказала:
— Спасибо, что приютили. Вообще спасибо за все. Надеюсь, я причинила не слишком много беспокойства.
— За последние семь лет у меня никто не останавливался.
Я тронула ее руку:
— Можно, я сообщу вам, как все пройдет?
— Лучше не надо, — ответила она. Потом, резко мотнув головой, буркнула: — Прощайте! — И направилась к выходу.
Слоняясь по станции в ожидании брайтонского поезда, я очутилась у настенной карты Восточного Сассекса. Совсем рядом с Сифордом, к северо-востоку, был нанесен Литлингтон. Перед глазами возникли ворота Дианы Декстер, у которых я тогда хлебнула позора и унижения. Указательным пальцем я измерила расстояние между двумя городками, потом прижала палец к масштабной шкале внизу карты. Тони, оказывается, проводил свои уик-энды всего в трех милях от дома сестры.
Я сделала пересадку в Брайтоне. В Гатвике на такси доехала до небогатой усадьбы в Кроли. Женщина, живущая там, уделила мне полчаса, рассказала все, что я хотела узнать, и подтвердила, что согласна еще раз побеседовать с кем-нибудь из моих юристов. После этого я на такси вернулась на вокзал. Ожидая поезда, я позвонила Найджелу Клэппу и, задыхаясь от возбуждения, поведала ему, что произошло со мной за последние двенадцать часов. Пока я сбивчиво выкладывала все новости, он слушал молча, не перебив ни разу. А когда наконец я закончила торжествующим: «Неплохо, а?», ответил: «Да, новости совсем неплохие».
В устах Найджела Клэппа это звучало как в высшей степени оптимистичный возглас.
— Еще он сказал, что направит Роуз Китинг в Кроли, чтобы снять свидетельские показания.
Назавтра часов в двенадцать я позвонила Найджелу из Бристоля, снова с добрыми вестями: вторая женщина, чей адрес дала Пэт Хоббс, рассказала именно то, что я и надеялась услышать, и она также согласилась быть свидетелем на суде. В ответ — новый взрыв энтузиазма: «Вы хорошо поработали, миссис Гудчайлд».
