Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
Как потомка Белого друида, как отца, чей сын погублен проклятой ведьмой, которая просто издевалась над нами…
Ненависть душила меня, но это была холодная ненависть, не туманившая, а напротив, обострявшая ум. Я отчётливо понимал, что потом, совершив казнь, либо уйду в монастырь, либо сопьюсь, либо наложу на себя руки. Ведь вместе с Морганой фактически предстояло отправить в небытие десятки мужчин и женщин, включая Мортона. Как с этим жить?.. Но теперь выбора не было. В сложившейся ситуации узел «Наследия» распутать невозможно, остаётся рубить. А колдунью должна постигнуть давно заслуженная кара. И я готов.
Мерлин, взглянув на меня с уважением, молча кивнул. Не сговариваясь, мы с разных сторон сделали шаг к Моргане, занося каждый своё оружие – он меч, я кинжал.
– Баррет! – взвизгнула Айрин, кидаясь ко мне. – Не надо! Она больше не опасна, она…
Ходько твёрдой рукой остановил её и прижал к себе.
– Серёга, – сказал он.
Буранов молча кивнул, Энтони, отвернувшись, перекрестился, а сгорбившийся, тяжело дышащий Вильямс отступил. И лишь Телепин был недвижим и безмолвен, однако горящий взгляд сопровождал каждое моё движение.
Расширенные, угольно-чёрные глаза фаты прокляли Мерлина и меня.
– Вот как! Двое мужчин хотят убить одну женщину… – пробормотала она, выпрямляясь на стуле.
Прерывая последние слова Морганы, меч Мерлина опустился на длинную стройную шею, а мой кинжал ударил под левую грудь.
Владимир Ходько
Я многое мог бы сказать Айрин. Как снится по ночам страшно погибший побратим. Как ставил в храме свечи за упокой храброй и чистой души русского офицера Добромыслова. Как, узнав о его гибели, плакал без слёз, и поклялся, что любой ценой найду и покараю убийцу. Многое мог бы сказать, глядя в искажённое ужасом лицо женщины, которая ещё недавно делила постель с моим другом… Но сказал только одно слово:
– Серёга.
А больше ничего не сказал, но этого было достаточно. Обмякнув в моих руках, Айрин тихонько заплакала и уткнулась головой в плечо, чтобы не видеть сцену казни. Пусть… Я же наблюдал происходящее с отстранённым спокойствием, сознавая, что не расправа сейчас творится – возмездие. И, может быть, жалел, что не мне суждено пролить чёрную ведьмину кровь.
Вот Мерлин с Барретом приблизились к Моргане.
Вот одновременно блеснули клинки.
Вот под прицелом меча и кинжала оказалась белоснежная шея и грудь фаты.
И… ничего не произошло.
Оба клинка остановились в каком-нибудь миллиметре от цели.
– Дьявольщина! – сдавленно выкрикнул Баррет.
Он нанёс ещё один удар – с тем же успехом. Тело Морганы словно облекла невидимая и непроницаемая броня, отбивавшая любое покушение на колдунью.
Ещё ничего не понимая, я перевёл взгляд на Мерлина и ужаснулся. Его лицо было перекошено, рот открылся в беззвучном крике, меч задрожал в ослабевшей ладони. Чародей, в отличие от меня, что-то успел понять или почувствовать…
Мгновением позже Моргана неожиданно взмыла со стула. Повиснув в воздухе, она простёрла к нам неестественно удлинившиеся руки в обрамлении чёрных кружев. Уши заложило от громового злорадного хохота, в глаза ударила нестерпимо яркая вспышка света. Паря на высоте метров двух от пола, фата визгливо, скороговоркой, читала какое-то заклинание на неведомом языке, читала так быстро, что оно сливалось в одно невероятно длинное слово. И слово это было нашим приговором.
Храм наполнился клубами едкого тёмного дыма. Я вдохнул его и отключился, так ничего и не поняв. Успел только услышать звон, с которым упали на каменную плиту меч Мерлина и кинжал Баррета.
Михаил Буранов
Я же чувствовал, чувствовал что-то неладное!
Слишком независимо себя держала, слишком насмешливо разговаривала… А ведь лишившись магической силы, в сущности – всего, она должна была реагировать как-то иначе. Ну, пусть не молить о пощаде, но всё же… Я уже не говорю о моментальном крушении многовековых планов… Да будь ты хоть трижды ведьма, не можешь ты вести себя как ни в чём не бывало лицом к лицу со злейшим врагом, да ещё очутившись одной ногой в могиле! Мелькнула странная мысль, что у фаты в рукаве кроется некий козырь, и это не «Наследие». А разговоры-переговоры о судьбе замка и его обитателей – не более чем способ выгадать время. Для чего?..
Неожиданная и молниеносная контратака Морганы, заставшая нас, прежде всего Мерлина, врасплох, подтвердила мою догадку насчёт туза в рукаве. В другое время я порадовался бы собственной интуиции. Но теперь толку от неё не было никакого, потому что фата переиграла нас по всем статьям, и роли переменились. Но как она сумела вернуть силу?..
С этой мыслью-вопросом я и очнулся. От едкого дыма, которым пришлось надышаться перед потерей сознания, саднило горло и ломило в груди. Голова трещала, словно с сильнейшего перепоя, руки и ноги онемели.
– Удобно ли, господа? – раздался голос Морганы.
Она сидела в кресле, которое недавно занимал Мерлин. А вот мы… Сквозь туман в глазах я с ужасом обнаружил, что мои товарищи… Боже милостивый… распяты на деревянных крестах, невесть откуда взявшихся и стоявших полукругом. Распяты!..
Видеть Ходько, Айрин, Мерлина и других в позе Иисуса Христа было непередаваемо дико. Я и сам находился в точно таком же положении, хотя – вот странность – ничем к деревянным перекладинам прикреплён не был. Ни верёвкой, ни гвоздями… Крест просто притягивал меня, как магнит кусок железа. Это притяжение было абсолютным, непреодолимым. Ни я, ни другие и пальцем не могли пошевелить, двигалась только шея. Даже дышать трудно.
Гипсово-белое лицо Мерлина застыло трагической маской. Жили только глаза и, Бог мой, сколько в них было страдания… Оказавшись во власти смертельного врага, вряд ли он думал о неминуемом конце. Одна минута перечеркнула полторы тысячи лет святого подвижничества – вот что утопило душу Мерлина в безумном отчаянии. Он молчал, даже не спрашивая, каким образом фата сумела одолеть его, сильнейшего чародея. Это уже было неважно.
Между тем фата, поднявшись из кресла, подошла к неподвижно висящему на кресте Мерлину и долго, снизу вверх, смотрела на него. Я боялся представить, какая бешеная радость клокотала в ней.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
