выполнил так горячо и страстно, как уже давно мечтал это сделать. С той самой – двадцатипятилетней кореяночкой! Понимая, что у него это с «Ней» наверняка уже в самый-самый последний раз! И он уже никогда не сможет этого с ней делать. Ни разу! Уже жалея, что он, из-за звонков зека и Гульчехры, позволил себе покинуть ту, которую так безумно-безумно (прямо сейчас!) любил. Желая, напоследок, оторваться с ней по-полной! Почувствовав всю всколыхнувшуюся в нём силу своей любви к этой его (и только его!) девушке, ускользавшей теперь от него в навсегда, не желая её терять.
Минут десять. Пока не зашла в офис её мать. И спросила у сидевшей за рабочим столом водителя:
– А где Васаби? В магазин пошла?
– Она со своим парнем, – нарочито спокойно ответила водитель. С лёгкой иронией в голосе.
– С парнем? – не поняла Гульчехра: «Кого это она уже себе нашла?» – С каким это?
Пока Васаби в соседней комнате спешно натягивала на талию тонкие чёрные брюки, застёгивала расстегнувшуюся в порыве страсти белую блузку на стальных кнопках и оправляла волосы. Подгоняя Ганешу жестами сделать то же самое. Пока её мать не зашла и не поняла, сколь активно они в этой «комнате отдыха» отдыхали.
– С Ганешей. С каким же ещё? – мол, всё легально. Улыбнулась водитель.
– С Ганешей? Так они ж расстались. – опешила Гульчехра. – Так, я не поняла! – строго и громко сказала она вошедшей Васаби. – Что – опять?!
– Опять, – с рефлекторно счастливой улыбкой кивнула Васаби. В теле которой всё ещё бушевали алкалоиды, самопроизвольно вырабатывающиеся в крови беса во время секса. Иначе этим никто бы не занимался. Даже – в пожилом возрасте, не в силах «слезть» с «кожаной иглы» партнёра до самой смерти.
– Ганеша, вы что, снова теперь вместе? – спросила она у вошедшего следом за ней Ганеши. Намекая на то, чем они там занимались.
– Да, – согласился он. Со столь же рефлекторной улыбкой, полностью подтверждавшей её опасения.
– И – надолго? – усмехнулась над ним Гульчехра.
– Навсегда! – невозмутимо ответил Ганеша. Счастливый, как слон! Надувной – от нахлынувшей радости.
– И ты на это опять согласна? – растеряно спросила она у Васаби.
Ганеша тоже посмотрел на Васаби. И увидел, что она каким-то чудом перестала быть поджарой кореянкой. Черты лица её оплавились страстью, слегка расплылись, и она снова стала натуральной узбечкой! Той, что за три недели до этого и жила с ним всё это время. Его родной и любимой Васаби! Которая каким-то чудом снова пошла в мать, изменив сексом психотип стервы на более домашний. И сказала, преданно глядя на Ганешу, словно возле алтаря:
– Да.
– Я в шоке! – отреагировала Гульчехра. – Ганеша, ты меня поражаешь! Что ты сделал с ней там за эти пять минут?
– За десять, – с улыбкой поправила её водитель, глянув на часы. Встала из-за стола и уступила место Васаби.
– А, ну, тогда понятно, – усмехнулась Гульчехра. – Ты неисправим! Ты будешь сегодня с нами работать?
– Если вы этого захотите, – согласился Ганеша. На всё что угодно.
– Васаби, отправь его на заявку, а я пока что сделаю на него карточку.
И он стал опять жить с Васаби. И работать в их фирме.
– Как всегда, – вздохнула Гульчехра. – Столько дней я ей объясняла, что ты – полный ноль, и как только она со мной полностью была согласна, ты приехал и за какие-то десять минут мне всё испортил. Дуй на заявку, пока я не начала на тебя злиться!
И Васаби продиктовала Ганеше адрес. С улыбкой, обещавшей ему быть теперь его всегда. И пока Гульчехра не видела, кивнула ему на комнату отдыха, дав понять, чтобы он заехал позже. Нормально «попрощаться» ещё разок, когда не будет матери. И заявок будет уже поменьше, ближе к утру. Как и народу в офисе.
То есть – Ганеша тут же поднял Васаби на самую вершину их любви! Которая приобретает латентную фазу транса лишь после весьма и весьма продолжительных соитий. Как минимум, медовый месяц. Который можно будет потом, в любое время, снова актуализировать. По вашему (медовому) желанию. Как по щелчку!
Даже – одним единственным поцелуем, передавая в нём всего себя. Свою страсть. Своё пламенеющее – в этот момент – сердце. Как в сказке! О «спящей» царевне. Попросив у случайно встреченной тобой «бывшей» один единственный, якобы, «прощальный поцелуй». Который позволит тебе, если ты, целуя её, вдруг вспомнишь как сильно-сильно ты её когда-то давно любил (а значит – и до сих пор любишь!), реально почувствовав, ощутив всеми силами своей души эту свою любовь, тут же её вернуть. Навсегда!
Если ты этого захочешь. Полностью изменив её психотип. То есть стерву (потаскушку) – на ту, что тебя любила (пастушку). В мгновение ока смещая её доминанту восприятия и активируя в ней те области головного мозга, где она тебя искренне любила. А значит – и любит Всегда. Во веки веков (аминь).
Если, конечно же, у тебя хватит силы «нервного импульса», чтобы она не просто смогла всё это тут же вспомнить, но так долбануть ей по мозгам своей самой искренней любовью к ней и только к ней, чтобы она неожиданно для самой себя расцвела и снова начала всем этим жить. Желательно тут же переспав с ней, по ещё горячим следам (в её сердце), закрепив в её спинном мозге её внутреннюю трансформацию (головного мозга). Снова для неё всё это актуализировав: то есть переведя её любовь к тебе из возможного состояния – в действительное. В спальне. Чтобы она и сама во всём этом наглядно убедилась.
Пока будет одеваться.
А не успела решить для себя, что всё это ей только показалось – пока вы целовались. И скоро пройдёт. Снова отодвинув «вас» в долгий ящик.
Для чего желательно проделывать всё это либо в помещении (любом), либо в машине. Либо как можно скорее найти для этого уединённое местечко. Чтобы тут же…
Итак, возвращаем бывшую.
Но для этого желательно будет, за день до этого, сперва «почистить пёрышки» – в раскаянии. Мысленном – перед ней. Заставляя её – в тоже самое время – точно так же ощущать перед вами свою вину. Как и вы – перед ней. Мысленно умоляя её о том, чтобы она вас простила. Желая её. И только её!
Так сказать, проведя артподготовку.
А затем «нечаянно» её встретить. Как можно скорее, пока её чувства к вам не будут вытеснены более свежими впечатлениями.
Что Ганеша и после с ней проделывал. И не раз!
Но, конечно же, много позже.
