С чего бы это? Чутье подсказывало, что дело не в том, что утащил ее и заставил идти два километра, вернее не только в этом. Было что-то еще. Что-то неуловимое, странное, непонятное. Чувствовал это, но понять, уловить суть не мог.
Наблюдал за ней, за ее скованными жестами, за горькой улыбкой замеревшей на губах. И не мог разобраться в своих ощущениях. Внутри словно струна натянутая вибрирует, до жути не хочется, чтобы она сейчас сделала неправильные выводы, ушла в себя. А с другой стороны бесит сама мысль о том, что не все равно. Вот какая на х*р разница, общается с тобой хозяин или нет? Правильно, никакой!
Вот только это касается обычных хозяев, а не Васьки. С ней все не так, как обычно.
Внезапно начал защищать Никиту, попытался донести до нее, что другу не все равно, что он заботится о ней.
Она явно ждала от него самого извинений за свои действия. Вот тут проблема возникла. Извиняться он не любил, особенно в случаях, когда не считал себя виноватым.
Поэтому вместо покаяния он, сам того не ожидая, пообещал ей, что завтра сделает все то же самое, хочет она или нет.
И внутри сразу как-то хорошо стало, правильно.
Потому что понял, что чисто по-человечески жалеет ее, и полностью согласен с Никитой. Сколько раз до этого, он ловил себя на мысли, что хозяйка слишком много времени проводит в лежачем состоянии? Знал бы, что ей прописано двигаться уже давным-давно бы заставил ходить. И пусть думает, что хочет. Это ее дело, он же от своего решения не отступит.
Ходить всегда лучше утром, чтобы взбодриться, зарядиться энергией на весь день. Верно? Верно!
Поэтому, не дожидаясь завтрака, он постучал в ее дверь. В ответ тишина, словно и нет никого живого. Тихонько повернул ручку. Как и ожидал, заперлась.
Значит, всерьез приняла его вечерние слова. Молодец какая!
Развернувшись на пятках, резво направился к черному выходу. Намереваясь подойти к проблеме с другой стороны.
Ну, так и есть! Дверь-то мы заперли, а окно кто закрывать будет?
Оно нараспашку, легкий ветерок колышет полупрозрачные шторы.
Подошел, уперся ладонями на подоконник и чуть подпрыгнув подтянулся, через миг уже приземлившись на полу внутри комнаты.
Судя по звуку льющейся воды, Василиса умывалась. Отлично.
Недолго думая, устроился в кресле в углу и осмотрелся.
Он здесь был один единственный раз, когда поймал ее после их самого большого скандала, после которого все изменилось.
Обычная комната, девчачья. Штучки всякие на полочках стоят, фотографии в рамочках, статуэтка космолета, выполненная из голубого, мерцающего материала, на тумбочке книга лежит. Ну и конечно куча всяких медицинских штук. Электронный доктор, равнодушно взирающий на него из другого угла комнаты. Капельница. Таблетки. М-да, невесело ей живется! Взгляд упал на ключ от комнаты, лежащий на столике. А вот это уже хорошо. Не долго думая, взял его и положил в карман, так, на всякий случай, про запас. Вдруг в следующий раз кое-кто все-таки додумается закрыть окно.
Наконец дверь из ванной распахнулась и в комнате появилась Васька. Она шла вперед, вытирая лицо полотенцем, не замечая незваного гостя.
Добрела до двери и прислушалась. В этот момент Тимур чуть не заржал. Тихонько поднялся на ноги, сделал несколько шагов в ее направлении и участливо, шепотом поинтересовался:
– Ну что, все спокойно?
Твою мать, что ж так громко визжать-то?
Отшатнулась в сторону, словно от чумного, инстинктивно швырнула в лицо полотенце.
Когда первый шок испарился, и до нее дошло, что это всего лишь он, хозяйка чуть не задымилась.
– Тимур, ты с ума сошел? Какого черта ты творишь? Зачем так пугать??? Я чуть не померла от страха.
– Ну, извини, – виновато развел руками, еле удерживаясь усмешку.
– Что ты вообще делаешь в моей комнате? Как ты сюда попал? – она осеклась, перевела мрачный взгляд на окно, – блин, ты это серьезно? Окно? Влез в мое окно?
Кивнул в ответ.
– Тебе не кажется, что это уже перебор?
– Ты готова? – ответил вопросом на вопрос.
– К чему? – подозрительно посмотрела на него, непроизвольно оглядываясь по сторонам в поисках возможных путей отступления.
– К прогулке.
– Тим, вчера оторвался и хватит. Я не хочу никаких прогулок!
– Надо.
– Кому надо, Тимур? Кому?
– В первую очередь тебе!
Да что ж ты там такое в голове своей накрутила, если упорно глаза прячешь, лишь изредка поглядывая, будто боясь, что ругать будут. Этого Тимур понять не мог. С того момента, когда вчера днем ее накрыло на ступенях дома, он ее не понимал. Что-то новое, странное, не поддающееся объяснению во взгляде было. Неужели настолько обиделась?
– Мне? Мне нужна тишина и спокойствие, и чтоб никто нервы не трепал!
– Отлично, – сделав шаг вперед, сгреб ее в охапку, снова, как вчера закинул за плечо и вынес из комнаты, – вот сейчас пройдешь и сиди в своей тишине, сколько захочешь.
Она опять чего-то вопила, выворачивалась, бессмысленно тратя силы на сопротивление. Так же закинул в машину, так же высадил на отметке в два километра, так же вел до самого дома.
После чего она снова заперлась в своей комнате и не выходила до вечера.
На третий день он снова отправился за ней.
Итак, дверь заперта, окно тоже закрыто. Ой, молодец, какая, все предусмотрела! Разве что только не заметила, что вчера он ключ увел от ее комнаты.
Опять дикий вопль, когда увидела его в своей комнате, опять, как мешок с картошкой через плечо и опять игра "дойди до дома".
В этот раз она не спряталась у себя в норе. Нет, она ходила по дому и ворчала не переставая, в результате пришлось сбегать в гараж, и торчать там до самого вечера.
Утром четвертого дня сидел на кухне, пил кофе, готовился к очередному маневру под названием "выгуляй ленивую хозяйку".
Какого же было удивление, когда он услышал, как хлопнула дверь и раздались раздраженные шаги. Обернувшись вполоборота, удивленно посмотрел на Василису, появившуюся в дверях.
– Ого! – только и смог выдавить из себя.
Она стояла на пороге, сжимая кулаки. Сердитая, с поджатыми губами и, не отрываясь смотрела на него.
Чтобы ее не глодало эти дни, похоже, она с этим справилась. Он не знал, что именно произошло: отпустила ситуацию, приняла ее, проглотила, смирилась. Черт ее знает, но так или иначе, от оков, сжимающих ее последнее время, избавилась.
– Готов? – холодно поинтересовалась у него.
– К чему? – изумленно поднял брови.
– К прогулке твоей идиотской! – рявкнула она.
