Книга Девушка с Легар-стрит - Карен Уайт

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108

Я стояла снаружи, слушая. Вскоре мне стало понятно, что Роза давно все подозревала и лишь выжидала момент, когда Чарльз признается сам и поставит себя в неловкое положение. После чего она обрушит свой гнев на меня.

Не в силах больше это слушать, я бросилась по черной лестнице наверх и в слезах рухнула на верхней ступеньке. Чарльз был единственной любовью моей жизни. Я много чего уступила Розе, но я не могла отдать ей Чарльза.

Мне было слышно, как они спорят, а затем хлопнула передняя дверь. Я ждала, зная, что она должна отправиться на мои поиски, и страшилась того, что за этим последует. Я сжалась в комок в тщетной надежде на то, что она не найдет меня в том крыле дома, где живут слуги. Но, как и все зло в этом мире, она нашла то, что искала, – меня.

Несмотря на малый рост и увечье, она обладала почти нечеловеческой силой. Схватив меня за локоть, она рывком заставила меня встать, после чего влепила мне пощечину. Из разбитой губы хлынула кровь. Я сказала ей, что мне очень жаль, что мы никогда не хотели, чтобы так случилось, но тогда она перешла в наступление с другой стороны, обвинив меня в том, что я-де украла все, что у нее было, – любовь отца, подруг и даже платья, которые я носила, и еду, которую ела. Она прижала меня к стене лестничного колодца, как вдруг заметила медальон с буквой «Р», который сама же дала мне поносить. Ее лицо тотчас исказилось гримасой нескрываемой ненависти, и она обвинила меня в том, что я не только обокрала ее, но и даже хотела бы сжить ее со света. И поэтому она расскажет всему миру, что никакая я не Приоло, что меня ребенком нашли на берегу и что ее отец удочерил меня, чтобы ей не было скучно. Она рассказала мне про ювелирные украшения и серебряную погремушку, которые нашли тогда вместе со мной, – мол, она хранит их в шкатулке на своем туалетном столике. Мол, это ее страховка на тот случай, если ей потребуется заткнуть мне рот, ее вознаграждение за то, что она была вынуждена с самого детства делиться со мной всем, что у нее было.

Я сказала ей, что это все ложь, что я готова отдать ей все, лишь бы она оставила мне Чарльза. Мой ответ разъярил ее еще больше. Схватив медальон, она с силой дернула за цепочку. Я поняла, что она хочет столкнуть меня с лестницы. Но вместо этого случилось нечто немыслимое. Цепочка лопнула в ее руке. Она же упала навзничь и покатилась вниз по лестнице, и катилась до самой нижней ступеньки, где замерла, согнув голову под неестественным углом.

Я бросилась вон из дома. Догнав Чарльза, я вернулась с ним к нам домой, где честно рассказала ему все, в том числе и то, что никакая я не дальняя родственница, как он привык считать. После чего мы с ним придумали, как нам поступить, и поклялись друг другу, что никогда не пожалеем о том, что мы сделали.

Мы положили тело Розы в сундук, который нашли на чердаке, затем погрузили его в карету Чарльза и отвезли в «Белль Мид». Это я придумала затопить сундук в море. Мы погрузили его на борт «Розы», после чего я отвела судно на глубоководье и пробила в его днище дыру. Чарльз, следовавший за мной в гребной лодке, доставил меня обратно на берег. Мы постояли там, глядя на океанскую гладь, под которой теперь покоились наши грехи.

А затем случилось землетрясение. Благодаря ему я могла легко заявить, что я Роза, а Мередит погибла. Вокруг царили такие разрушения и хаос, что в суматохе никто не заметил того, что тотчас бы бросилось в глаза в иных обстоятельствах. Других наследников, кроме Розы, не было – а поскольку ей было известно о моем происхождении, о нем могли знать и другие, и тогда я лишилась бы всего, что было мне дорого. Всего, что так любил мой приемный отец и чем он щедро делился со мной.

Я планирую на время уехать, чтобы люди забыли разницу между Розой и Мередит и стали бы воспринимать меня как Розу. Если отсутствовать долго, всегда можно будет сказать, что я прошла успешный курс лечения и избавилась от моего недуга.

Чарльз будет меня ждать, и, когда я вернусь, мы поженимся и сможем забыть прошлое. Я же буду молиться, чтобы Роза простила нас. Увы, прощение всегда давалось ей нелегко, и мне остается лишь надеяться, что она не станет мстить нам из могилы.

Единственное, что печалит меня, – это то, что она обрела вечный покой с моим медальоном на шее, а ее медальон остался у меня. Я нашла его на нижней ступеньке лестницы, с порванной цепочкой там, где она его уронила, и меня не оставляет жуткое предчувствие, что она захочет вернуть его себе. Хотя она и заявляла, что все мои вещи по праву принадлежат ей, этот медальон был предметом ее особой гордости. Наверно, потому, что ей его подарил отец, который не слишком баловал ее лаской, но, так или иначе, этот медальон принадлежал ей. И у меня нет никаких сомнений в том, что, будь она на это способна, она непременно вернется за ним».

Я оторвала глаза от листка и увидела, что мы подъехали к прогалине, о которой говорила моя мать. Поднявшись повыше, туда, где не было воды, мы увидели кладбище – высокие сосны защищали пару десятков могил, обнесенных кованой железной оградой. Сквозь завесу дождя мне были видны призраки давно умерших представителей семейства Приоло, но их внимание было приковано не ко мне. Я сунула листок назад в ящичек и захлопнула крышку.

– Я знаю, что она хочет, – сказала я. Мой разум внезапно прояснился, и все фрагменты загадки тотчас встали на свои места.

– Кто? И что? – Джек посмотрел на меня как на полоумную.

– Роза, – ответила я, открывая дверь машины. – Открой багажник. – Я обернулась, чтобы посмотреть, как там Ребекка. Ее кожа блестела от холодного пота, однако глаза были открыты. Молча посмотрев на меня, она кивнула.

– Будь осторожна, – сказала она.

Я бросилась к багажнику и выхватила оттуда лопату, которую всегда держала там на всякий случай: она часто служила мне опознавательным знаком для открытых домов. Демонстративно проигнорировав недоуменный взгляд Джека, я прошествовала мимо него с лопатой.

– Мама! – крикнула я, но ветер заглушил мой крик. Впрочем, не важно, потому что я уже увидела ее. Вслед за призраками Приоло я проследовала в угол кладбища, где, опустившись на колени перед маленьким мемориальным камнем, моя мать пыталась голыми руками вырыть в земле ямку. Я подбежала к ней.

– Мама! – крикнула я. На этот раз она подняла глаза.

Она промокла до нитки и вся дрожала; губы ее посинели от холода. Опустившись рядом с ней на колени, я стащила с себя мой намокший свитер и набросила ей на плечи – уж лучше так, чем ничего.

– Что ты делаешь?

Мы обе посмотрели на мемориальный камень. Мередит Приоло. род. 1870 г. ум. 1886 г. Но на этом камне – в отличие от установленного на кладбище Святого Филиппа, на котором был изображен медальон с буквой «Р», – больше не было никаких надписей. Как верно предположила Мередит, любой, кто добрался до этого места, уже все понял.

Джинетт положила холодную, дрожащую руку поверх моей.

– Мы должны поторопиться. Она здесь. Она здесь, и ее злость подпитывает ее ненависть. – Мать с тревогой во взгляде посмотрела мне в глаза. – Она не хочет уходить, по крайней мере, пока мы обе живы.

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108