Аттила повернул голову.
— Это правда?
— Аэций сказал, что не желает вашей гибели.
— Подумай, — перебил меня Аниан. — Этот меч не принёс тебе удачи, Аттила.
Я почти физически ощутил сомнения кагана.
— Но он стал проклятием не только для нас, но и для римлян, — попытался возразить он. — Поглядите на поле битвы, полководцы Аэция потеряли больше солдат, чем мы.
Зерко засмеялся.
— И поэтому вы укрылись в вашем лагере!
Эдеко уже вынул наполовину меч из ножен, но я громко предостерёг его и наклонился к королю, снова шепнув ему на ухо:
— Моя жизнь в обмен на вашу. Свободу Плане в обмен на меч. Я не в силах вас дольше удерживать. Либо я сейчас убью нас обоих, либо уйду отсюда живым.
Всё стихло. И с Аттилы и с меня градом катился пот. Илана застыла и побледнела, как мрамор. Скилла был оглушён всем происходящим.
Наконец Аттила пробурчал:
— Ладно.
Никто из нас не сдвинулся ни на пядь, поскольку мы не были уверены, что точно расслышали это последнее слово.
— Уходи. Уходи со своей ведьмой. Стань злым роком для Аэция! Вы оба принесли проклятие в наш лагерь, как только в нём появились. Оставь меч, и я позволю тебе свободно уйти.
Я ощутил какое-то движение за своей спиной, у края погребального костра. Времени у нас было совсем немного.
— Вы мне обещаете?
— Да, я тебе обещаю. Но если опять увижу тебя на поле боя, то сразу убью.
Я освободил кагана и отступил в сторону, держа старый меч наготове и опасаясь вероломства Аттилы. Его глаза были похожи на острия копий, но он не сделал ни шагу и никаких команд от него не последовало. Я увидел, как Евдоксий остановился позади погребального костра, собираясь пустить стрелу мне в спину. Однако он медлил.
Аттила потёр красную полосу на шее.
— Отдай мне меч, римлянин.
Я осторожно нагнулся, положил меч на траву и направился к Диане.
— Мне нужна лошадь для Иланы.
— Дайте ей лошадь, — рявкнул каган.
Я оседлал Диану, а Илана села на своего коня. Скилла печально поглядел на нас, и до него наконец дошло, что он никогда не получит римлянку.
— Скилла, поезжай вместе с нами, — начал я.
Он гордо выпрямился, смерил меня презрительным взглядом и коротко ответил:
— Я — гунн.
— Скилла, — дрожащим голосом обратилась к нему Илана, — я знаю, что ты...
— Убирайтесь отсюда, — прервал её Аттила, — пока я не передумал...
Скилла кивнул. Мне хотелось что-нибудь предложить своему странному другу, но что именно? Не Илану. Она негромко плакала, и слёзы текли по её щекам.
— Ступайте, — сдавленным голосом проговорил Скилла. — Ступайте, римляне, и перестаньте нас развращать.
— Быстрее! — нетерпеливо прошептал Зерко.
Я был ошеломлён тем, что остался в живых, что Илана была рядом со мной, что в лагере гуннов появился Аниан, что меч, который я так долго возил с собой, лежал на траве и к нему никто даже не прикоснулся. Наши лошади тронулись в путь, гунны нехотя расступились, и на горизонте уже замелькали наши римские шеренги. Кажется, план себя оправдал!
До меня донёсся знакомый голос:
— А ведь есть и лучший выход, каган.
Мы повернули головы, и я увидел Евдоксия. Его лицо исказилось от ненависти, и он туго натянул тетиву лука. Стальной наконечник его стрелы задрожал, когда он прицелился в Илану.
— Нет!
Он выпустил стрелу, и Скилла, не думая, метнулся, надеясь сбить её с цели. Стрела попала в него, а не в Илану, сила удара отшвырнула гунна в сторону, и он упал на спину, с недоверием глядя на древко стрелы, торчавшее у него в груди.
Евдоксий в ужасе отпрянул.
— Гунн верен своему слову, — простонал Скилла, и на его губах выступила алая пена.
Раздались яростные крики, грек повернулся и побежал. Меч Эдеко со свистом опустился и разрубил лекаря пополам.
— Скорее! Скорее! — крикнул Зерко. — Вперёд! Вперёд, иначе мы погибнем!
Аттила взвыл, как волк, и обеими руками поднял с травы огромный железный меч, двинувшись на нас, словно безумец. Я пришпорил Диану, оказавшись между ним и Иланой. Он с силой взмахнул мечом и лишь чудом не рассёк меня.
Я почувствовал порыв ветра, вызванный этим движением: массивное лезвие задело край моего седла, едва не ранив Диану.
И тут же сломалось. Старый железный меч раскололся на куски, разлетевшиеся, точно осколки стекла. Они закружились перед потрясёнными гуннами, склонившимися в суеверном ужасе. Гуннский король, не веря своим глазам, поглядел на железную рукоять.
— Ты сам себя проклял! — закричал Аниан.
Мы вновь пришпорили лошадей и низко пригнулись. Какой-то гунн кинулся вперёд, собираясь схватить поводья моей лошади, и я растоптал его. Затем кто-то дотянулся до Иланы и попробовал свалить её на землю. Я присмотрелся. Это оказалась германская девушка, Гуэрнна! Моя возлюбленная ударила её кулаком, рабыня упала, и косы её расплелись, когда она покатилась по земле.
Перед нами замаячила стена внутреннего лагеря, и мы легко перескочили через дышла повозок. Вдогонку нам прожужжали стрелы, но они летели слишком высоко, поскольку лучники опасались ненароком попасть в гуннов. По-прежнему слышались крики, но не грозные, а растерянные. Кто застрелил Скиллу? Кого убил Эдеко? Переговоры превратились в хаос.
Я обернулся. Аттила и Эдеко застыли как вкопанные, смотря на обломки меча. Я выполнил свою миссию.
Пропустив Плану вперёд, я заметил, что её лошадь напряглась и полетела галопом. Я тут же бросился вслед за ней к дороге за повозками. Мы перескочили через несколько рвов. Теперь их внутренний круг повозок уже смутно виднелся вдали и отгораживал нас от гуннов, собравшихся у шатра Аттилы. Мы поспешили к внешнему кругу повозок. Кто-то из гуннов только проснулся и нехотя поднимался на ноги, в то время как мы галопом пронеслись мимо.
Мы разворошили походный костёр, разбив глиняные горшки и всполошив сидевших рядом гуннов, и добрались до следующего лагеря. Несколько воинов двинулись было, чтобы нас остановить, но мы просто столкнули их с дороги. Опять перепрыгнули через ров, выехали в поле и стали перебираться через трупы. Что-то сверкнуло в небе, и я увидел летящие стрелы.
— Берегись! — крикнул я.
Стрелы со свистом вонзились в землю, но никого не задели. Римляне открыли ответный огонь. Илана мрачно неслась вперёд, её глаза расширились от страха, когда она впервые увидела вблизи бесконечный ковёр мёртвых тел — это жуткое свидетельство вчерашней бойни. Мы быстро миновали это ужасное место, слыша впереди приветственные возгласы, и наконец въехали во владения Аэция. Я с удивлением обернулся. Лагерь Аттилы остался в двух милях от нас, а Илана скакала рядом, раскрасневшаяся и сияющая.
