Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 146
Вот и нынче, угомонив и уложив архаровцев, так Саня обзывал старших ребят, что вольничали, сморив меньших сказками про Ванюшу-дурачка и заунывными песнями, Клавдия погасила свет в одной и другой ребячьей каморе и на цыпочках прошла в горницу. Саня с книжкой посиживал за круглым столом, крытым серой льняной скатертью, над книгочеем низко нависал розовый абажур с кистями; но лишь Клавдия появилась в горнице, Саня тут же, бросив книжку, обнял жену, тесня её к обширной супружеской койке с резными спинками.
– Успокойся, Саня. Давай почитаем…
Саня, с нарочитой печалью вздохнув, упал на стул и опять открыл книгу, а читал мужик книгу не простую – Ветхий Завет, чтобы вызнать про христиан, что праведно жили и до Христа. Клавдия принесла из кухни творожные и брусничные шаньги и курильский чай – жили скудно: пили травяные чаи, ели всё, что рождала огородина и окрестная тайга; и под чай слово за слово размечтались: вроде махнут в озёрное село к родителям Клавдии, сдадут ребятишек на руки деду с бабкой, отпихнут лёгкую кедровую лодку от мостков, с которых бабы воду берут, угребут на другой берег озера, потом через камышовый пролив войдут в соседнее озеро, пересекут на гребях и разобьют табор на диком берегу, где под таёжным хребтом пряталась родная деревушка Полоротовых, где нынче лишь бугорки, заросшие дикой малиной. И, словно новожени в медовый месяц, порыбачат с тремя ночевыми, а перво-наперво Саня, плотник же, из лиственничных жердей, прошлым летом ошкуренных и уложенных на высокие сушила, срубит поклонный крест, вкопает на крутом и голом яру, обложив валунами, дабы издали зрели рыбаки: се жили люди крещённые, жили по-божески, по-русски и улеглись навечно: упокой, Господи, души усопших раб Твоих и всех православных христиан, и прости им вся согрешения вольная и невольная, и даруй им Царствие Небесное.
Раньше Саня с Кланей стеснялись вслух бормотать Боговы слова; молились молча, наособицу и повинными взглядами каялись друг перед другом и прощали, и потаёнными вздохами благодарили Спаса, что не развёл их памятным утром, когда плыл паром по реке миражным облаком и «журавлиная песнь» кружилась над речными серебристыми струями.
А венчание меж тем продолжалось, и батюшка, семинарский отличник, помнящий на зубок изрядно из Писания и Предания, любомудрый и краснопевный, ведая, что Клавдия начитанна, а Саня, пономарь, уже вдосталь наслушался иерейских проповедей, поучал не столь жениха и невесту, сколь свидетелей таинства, дабы благодать таинства излилась елеем и на всех боголюбцев, а их собралось изрядно, – в кои-то веки в селе венчание.
– Венчание есмь христианское таинство, в коем жених и невеста пред Богом дают посул о супружеской верности, и венец их Богом благословляется… «Любовь супружеская есть любовь, Богом благословенная», – поучал святитель Феофан Затворник. Дабы ваш союз был достойным отображением таинственного союза Иисуса Христа с Церковью вы, Александр и Клавдия, ныне обретающие венец, должны плоть подчинить духу… Венцы брачные – се вериги подвижничества, венцы победы над чувственностью… Любовь… Нынешняя популярная культура – литература, кино, телешоу – что воистину от князя тьмы и смерти, до поганого блуда опустила понятие любви, а Любовь – имя Бога… С крещением и облачением Древней Руси во Христа русские уже не поклонялись блудным бесам, но осознавали Любовь, яко имя Бога – Бог-Любовь, Бог-Слово, – и образ Бога на земле, ибо в христианском воззрении любовь – любовь к Богу и ближнему и ничто иное. Бог сотворил всё по любви, ибо Сам Бог есть Любовь. «Где любовь, там Бог, там всё доброе», – поучал святой праведный Иоанн Кронштадтский. А святой любомудр Иоанн Лествичник так мыслил о любви: «Любовь – дар не мира сего, ибо это имя Самого Бога. Поэтому она неизречена». Божественно воспел любовь святой апостол Павел: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая, или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и гору переставлять, а не имею любви – то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, – нет мне в том никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится… Любовь никогда не перестает, хотя пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится… А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше». У православных, принявших Божий венец, любовь в брачных отношениях – любовь и небесная, и земная, и брак был стойким и счастливым, если в браке полюбовно уживались три начала: православно-христианское, домостроительное и чувственное. Се значит, что для жены богоданный муж, Богом данный, есть и возлюбленный брат во Христе, и отец семейства, а уж потом мужчина во плоти. Для мужа богоданная жена, Богом данная, есть и возлюбленная сестра во Христе, и мать семейства, а уж потом женщина во плоти. Брак, венчанный на Небесах Господом Богом, был радостен и крепок, коль зиждился на крепких братско-сестринских отношениях во Христе, если жена попалась домовитая, смиренная, живущая по заповедям Христовым, во страхе Божием, если муж – работящий, яснодушный во Господи, жалостливый, но и кремнистый духом православным, за коим жена, яко за каменной стеной – за мужика завалюсь, и беса не боюсь. Божественный брак в православной семье не шатался и без чувственного начала и даже без отцовско-материнского, но крепко держался на одной лишь братско-сестринской любви во Христе. И супруги, поминая свои отношения, не говорили: любил и любила, а жалел и жалела… Традиционные русские понимали любовь в смысле любовь к Богу и ближнему, а у супругов друг для друга была припасена жаль. Вопреки жестоковыйным романтикам, изъеденным мирской гордыней, полагающим, что жалость унизительна. После любви к Богу жалость к ближнему превыше всех иных душевных свойств… Недаром и поговорка в русском народе жила: человек жалью живёт… Муж перед Богом ответит и за свои грехи, и за грехи жены, но за сие, как говорил апостол Павел ефесенянам, «…жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены, как и Христос Глава Церкви, и Он же Спаситель Тела (Тела Церкви). Но как Церковь повинуется Христу, так и жены своим мужьям во всём».
Изреча апостольские поучения, иерей, прищуристо глядя в Санину душу, вопросил:
– Имаши ли, Александр, произволение благое и непринужденное, и крепкую мысль, пояти себе в жену сию, Клавдию, юже зде пред тобою видиши?
Саня, хотя и от случая к случаю понамарил в храме, когда плотницкий топор бездельничал на верстаке, хотя кое-что и смекал в божественной литургии и таинствах, ныне вдруг замешкался и лишь кивнул головой. И тут уже услышал грозное повеление отца Евгения:
– Глаголь, Саня: «Имам, честный отче»!
– Имам, имам, честный отче.
– Не обещался ли еси иной невесте?
– Реки, Саня: «Не обещахся, честный отче».
– Не обещахся, честный отче.
Какие обещания?! Помнится, Саня горбатился на клятого буржуя, пахал, прости Господи, на воровском лесоповале и, бывало, уже на третий день так затоскует по Клавдии, что бензопила из рук валится, кус хлеба, словно корённый либо ворованный, поперёк горла топорщится. Хотя, что уж греха таить, случалось, и любовался на бравых девок, и даже блудные помыслы, случалось, палили грешную душу, но Саня тут же воображал Клавдию, что в бабах пуще расцвела, тем и спасался; но ежели и Клавдия не выручала из беды, настойчиво шептал «Господи, помилуй!.. Господи, помилуй!.. Господи, помилуй!..», и шептал так плотно, что меж словами и малого зазора не оставалось, куда бы скользнул помысел; и завершал мольбу лишь тогда, когда гасло любострастное пламя и молитвенный ветер развеивал жаркий пепел. Но, бывало, прибежит с лесоповала, стиснет Клавдию в объятьях, шепчет: мол, так истосковался по тебе, любимая, что и белый свет не мил, а жена возьми да и спроси: «Ты, Саня, по мне истосковался или ты кого любишь-то, скажи, меня или мои бока?..» Саня охолонётся, отпрянет, почешет в затылке: «Я, Кланя, люблю твою ласковую душу…» Кланя благодарно улыбнётся, а Саня хитро добавит: «С боками вместе…» «Тьфу, на тебя, срамец… – проворчит, бывало, Клавдия. – Остынь, ребятишки кругом…»
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 146
