Книга Предания о самураях - Джеймс С. Бенневиль

События, ведущие к осуществлению мести со стороны О-доно, сменяли друг друга медленно, но развязка приближалась неотвратимо. С момента гибели его сына сёгун Ёсикадзу в лице суверена Ёсимоти продолжал двойную игру со все большим жаром. Сам же он возобновил управление сёгунатом в качестве суверена, причем продолжил свои попойки, перепоручив всецело свои обязанности Бакуфу, где в то время у руководства находились великие вассалы из кланов Хатакэяма, Хосокава и Тиба. А Ёсимоти продолжал заигрывать с сёгуном Камакуры. Шел обмен дарами, светские руководители расточали любезности, и Ёсимоти постоянно держал руку на пульсе всего Канто. Мотиудзи обо всем этом знал, но ничего поделать не мог. Ему страшно не нравилось поведение этого распутника, позорившего семью и подвергавшего опасности ее интересы. Однако плод созревал и вот-вот должен был упасть ему в руки. Показное внимание, проявленное к главе Тэндай на горе Хиэйдзан, серьезного отношения не заслуживало. Младший брат Ёсимоти по имени Гиэн Содзё покинул этот мир (сюкэ). Причем его нельзя было причислять к претендентам на ставшее теперь законным и безусловным наследие самого Мотиудзи или его сыновей, тем более поднимать ради него мятеж. Так как Мотиудзи в обоих случаях должен был овладеть реальной властью, на такие претензии следовало взирать как на проявление самодовольства. Препятствием на пути воплощения в жизнь честолюбивых планов Мотиудзи представлялось раздвоение власти, изначально возникшее по сговору Такаудзи и его брата Тадаёси. Верховенство дома Камакура выглядело опасным, быть может, даже сокрушительным для представителей влиятельного окружения сёгуната в Киото. При таком раскладе в столице пришлось бы учитывать интересы правителей севера страны. Принятие новых мер в этом деле требовало привлечения новых людей. Представители кланов Хатакэяма, Ямана, Хосокава, Тиба располагали солидной репутацией для сдерживания вмешательства «Юношеского дома» в дела Киото. В первом месяце первого года эпохи Сётё (17 января – 16 февраля 1428 года) в возрасте 43 лет Ёсимоти скончался. Никто из представителей Даймё или Тодзама от скорби даже бровью не повел. На скорбной церемонии канрё Хатакэяма Мицуиэ исполнил обряд санкэй в честь Ивасимидзу Хатимангу. Ведь по поводу сложившихся запутанных отношений без совета этого бога было не обойтись. Перед алтарем этого бога во внутреннем святилище трижды бросали жребий. Трижды жребий выпадал на Гиэна Даи Содзё. Таким образом, он на самом деле стал владыкой Павильона Небес.

На двенадцатый день третьего месяца (27 марта 1428 года) Гиэн официально возвращается в светскую жизнь. Императорским указом ему присваивался ранг Кама-но Ками пятого низшего разряда в качестве Ёсинобу Асона. На двадцатый день седьмого месяца (30 августа) император умирает, причем бездетным. Процесс передачи трона следующему сёгуну оказался полностью в руках Ёсинори и его советников; в данном случае скорее даже в руках последних. Отложив в сторону несуразную официальную хронологию, составленную в соответствии с летоисчислением Южного декадентского двора, отправленного в изгнание в Ёсино,[88]получается так, что престолонаследие правящей северной династии в столице осложнялось из-за похищения Куко Тэнно, случившегося в 3 году эпохи Куан-о (1352). Однако только лишь во 2 году эпохи Эмбун (1357) Суко со своим сыном Ёсихито вернулся в столицу. Тем временем императором числился его младший брат Го Когон, и советники сёгуна причислили Суко и Ёсихиро к частным лицам с соответствующим стилем жизни. За Го Когоном установленным порядком последовали Го Энъю, Го Комацу и Сёко; эту северную династию признавал Южный двор в лице Го Комацу Тэнно. Этот император проявил благосклонность к ссыльным князьям. Он обеспечил им богатство и достойные титулы. Сёко чувствовал себя несколько иначе.

Быть может, причина здесь личная, так как для него соглашение о выборе Тэнно по очереди из северной и южной ветвей императорской семьи было нарушено. Ведь признали право наследования престола только со стороны северной династии. Притом что Тэнно он стал ребенком (в 12 лет), умер он в 1428 году уже взрослым мужчиной (28 лет от роду). Сын Ёсихито по имени Саданари унаследовал у своего отца громадное состояние, но потратил его из-за разгульной жизни настоящего суверена. Сёко от имени Докина принудил молодежь голубой крови обратиться в духовенство и вверг ее в нищету. Сёко пренебрег своими женами, чтобы полностью погрузиться в более близкие ему по духу упражнения в магии. Когда он умер, понятно, что совершенно бездетным, его богатство у наследников отобрали. Тогда отправили послание Докину в Фусими, чтобы попросить его прислать своего сына Хикохито в Мияко, где того должны были назвать преемником почившего в бозе императора. Обнищавшие домочадцы очень обрадовались, когда на следующий день канрё Хатакэяма Мицуиэ с Нюдо Дотаном во главе отряда из пятисот человек прибыли по приглашению, чтобы составить достойный эскорт. Тем самым Тэнно, известный как Го Ханадзоно, занял место позолоченного номинального главы государства; а толщину позолоты можно было очень тонко откорректировать по воле тех, кто его возвел на трон. Такого сорта видимость партии, или клики, которая у него образовалась, обосновалась во дворце Муромати или, скорее, собралась было обосноваться – так, одним из первых указов сёгуна предусматривалось строительство заново его творения в виде Ёсимицу. На девятый день третьего месяца 1 года эпохи Эикё (7 октября 1429 года) свершился обряд гэмбуку сёгуна. Наконец-то у него отросло достаточно волос, чтобы его допустили к этому ритуалу. На пятнадцатый день императорским двором объявлено о его назначении в качестве Санги и Сэй-и-таи-сёгуна. После этого он изменил свое имя, и его стали называть Ёсинори. Под этим именем он вошел в историю как самый талантливый, самый хладнокровный и жестокий из длинного списка сёгунов, вышедших из рода императора Сэйвы Гэндзи. Ему, как настоящему владыке над людьми, исполнилось 34 года, когда он получил полномочия и приступил к восстановлению положения Бакуфу, подчинявшегося Ёсимицу.

Мотиудзи вошел в историю как способный импульсивный мужчина. Он очень разозлился по поводу всех этих событий и мало верил в результат нечестной игры Хатакэяма. Возможно, он совершенно справедливо захотел без промедления начать войну с Бакуфу Муромати. Но на его пути оказались Уэсуги в лице Сицудзи Норизанэ. Норизанэ разделял желание Такаудзи самым прямым образом. Дела Киото оставались за пределами влияния дома Камакура. Главенствующим принципом в отношениях между двумя столицами оставалось полное согласие; никто не выставлял напоказ свое честолюбие. Мотиудзи заставили усмирить свою порывистость. Он ничего не мог предпринять без поддержки клана Уэсуги. Его дом совершенно справедливо считали претендентом на наследие престола в форме возвращения священнослужителя к мирской жизни. Неслыханным делом считалось правление в любой другой форме, кроме как удержание власти за троном. Но он смог разглядеть преграды на этом пути; ему хватило остроты зрения, чтобы узреть угрозу и понять замысел хит роумного клирика, который теперь управлял страной из Киото. Мотиудзи тем не менее совершил огромную ошибку, недооценив этих преград в свете властолюбия. Целью своей политики он теперь ставил подавление сопротивления Уэсуги, то есть устранение со своего пути этого мощного клана. В союзе с ним ему ничего не угрожало. Представители этого дома, происходившего из Фудзивары, проявляли полную лояльность интересам Канто. Именно так они толковали волю основателя Такаудзи. При наличии поддержки со стороны Киото дом выглядел неприступным, но такая поддержка ему требовалась только в моменты, когда согласию между ветвями Асикага что-то угрожало, а также возникала опасность для его собственного существования. Последующие десятилетия принесли подтверждение того, что исключительное право обеих ветвей служило основой управления всей страной, без которой его не могло существовать. Феодальное правительство в Киото не могло диктовать владыке Канто, исполненному решимостью вести свои внутренние дела без внешнего вмешательства. Императорское правительство составили совершенно безвредные старцы. Разве что старозаветный писатель или чиновник Южного двора мог настолько оторваться от жизни своего времени и мечтать о таком учреждении как о живом деле. Тайра Киёмори попытался управлять правительством букэ (военной касты) на принципах кугэ (придворной знати) из старой столицы, но у него ничего не получилось. Больше повезло Минамото Ёритомо, открывшему свое учреждение в Канто, а его представительство в Киото. Такаудзи убедили назначить два правительства, при этом ему грозил провал обоих его составов. В целом же первого сёгуна Асикага как государственного деятеля оценили ниже его истинных достоинств. Он настолько отдавался войне, что железная необходимость в его плане по внедрению искусства государственного управления, а также сдерживанию воинственной офицерской касты на первых порах выпадала из поля зрения.