И снова все сводится к страху. Возможно, в этом смысле центурион Квертус был абсолютно прав.
– Маловато нас осталось, – прервал размышления префекта Макрон, показывая на следующую за ними изрядно поредевшую колонну воинов и лошадей. – Обе когорты понесли тяжелые потери.
– Верно. Однако легат пообещал при первой же возможности прислать пополнение из Лондиния. Вскоре мы снова окажемся на передовой.
При мысли, что скоро придется муштровать новобранцев, Макрон улыбнулся.
– Снова займемся бесхитростной, честной солдатской службой. Наконец-то!
– Вот это другое дело! Узнаю старого друга! – с довольным видом усмехнулся Катон. – Станем муштровать новеньких, пока не рухнут на землю от изнеможения. Зато в бою будем ими гордиться. Твои воины и Кровавые Вороны станут лучшими когортами во всей армии. Ни одно британское племя перед ними не устоит.
– За это надо выпить, – поддержал Макрон.
– Первый кувшин вина за мой счет. Вот только остановимся лагерем на ночлег.
– Зачем так долго ждать? – Макрон распахнул плащ и извлек на свет флягу. – Позволил себе воспользоваться остатками фалернского. Весьма недурное вино. – Он передал флягу другу. – Уступаю первенство как старшему по званию.
– Дружба прежде всего, – покачал головой Катон. – Только после тебя.
Макрон со смехом вытащил пробку и, отхлебнув вина, вернул флягу Катону. Префект на мгновение задумался и, подняв вверх флягу, произнес тост:
– За Рим, за честь, а главное, за дружбу!
Послесловие автора
В исторических романах часто упоминается завоевание Британии императором Клавдием, тогда как более подходящим словом является «вторжение». Между двумя этими словами огромная разница. Рим, являющийся самой долгоживущей сверхдержавой Древнего мира, положил глаз на Британию за сто лет до вторжения армии императора Клавдия. В то время Юлий Цезарь, не гнушаясь зверствами, старался изо всех сил оставить свое имя в памяти потомков и истребил галлов, захватив их земли в пользу тогда еще Римской республики. Вторжение в Британию, которая считалась оплотом варварства и первобытной жестокости, утвердило его репутацию великого завоевателя в умах римского народа. Так и случилось, несмотря на общеизвестный факт, что оба вторжения Цезаря вылились лишь в кратковременную военную разведку южной части острова. Император Клавдий продолжил начатое Цезарем дело, чтобы прославить свое царствование, начало которого было довольно сомнительным и ознаменовалось убийством предшественника. Сам Клавдий взошел на престол, когда преторианская гвардия осознала, что возврат Рима к республике лишит их огромных привилегий.
Как бы то ни было, вторжение и оккупация продолжались. После разгрома войска под командованием Каратака рядом с его собственной столицей императору вздумалось объявить «миссию законченной». Подобную опрометчивость и неточность формулировки продемонстрировал в 2003 году президент Буш в отношении Ирака. В Риме устроили празднование, а император, наслаждаясь поддержкой подданных, занялся другими делами. В Британии осталась римская армия, которая должна была завершить завоевание и навести в провинции порядок, чтобы она приносила доход.
Однако до завоевания острова было далеко, и потребовалось несколько лет для установления границы от залива Уош до реки Северн. И еще больше, чтобы продвинуть эту границу дальше на север и запад, до гор современного Уэльса. И вот тут продвижение римлян затормозилось. Легионерам и наемникам пришлось сражаться с двумя самыми решительно настроенными племенами силуров и ордовисов под предводительством вождя, которому удалось разработать эффективную тактику против военной машины Рима. Вместо того чтобы участвовать в планомерных операциях и сражаться в открытом поле, Каратак взял на вооружение проверенный временем метод партизанской войны против более сильного противника. Отряды Каратака наносили удары по отдельным крепостям и колоннам, успевая бесследно исчезнуть до прихода римских легионов. Каратаку помогало географическое положение Уэльса с его гористой внутренней частью и густыми лесами, которые покрывали его в те времена. Такая местность идеально подходила для партизанских военных действий против римской армии.
Как обычно случается в подобных конфликтах, партизаны захватывают инициативу в свои руки и продолжают оказывать сопротивление до тех пор, пока можно избегать прямых столкновений с превосходящими силами противника. Нанося удары по наиболее уязвимым участкам сил Каратака, как делал центурион Квертус, римляне могли перехватить инициативу и вынудить местные племена принять открытый бой. Так и происходит в моем романе, когда Каратаку приходится отражать атаки Кровавых Воронов.
Подобная тактика хорошо работала в мире, где отсутствовали средства массовой информации, которые тут же сообщают о «сопутствующем» ущербе. Наводит на определенные размышления интересный факт: эффективность современных вооруженных сил обратно пропорциональна масштабу средств информации, которые становятся все более массовыми. И наоборот, успех партизанских действий прямо пропорционален тому же размаху средств массовой информации. Как, должно быть, завидуют современные генералы своим далеким предшественникам, которые имели полную свободу действий!
Однако вернемся к Катону и Макрону. После вынужденного отхода армии Каратака они присоединяются к колонне легата Квинтата и вместе с ним стараются догнать армию силуров и вынудить принять бой. Несмотря на оптимизм легата, Каратак еще не раз бросит вызов Риму, когда его военачальники были уверены, что подавили у местных племен волю к сопротивлению. До завоевания Британии далеко, и борьба, в которой участвуют друзья, продолжается. Впереди ждут сложные задачи и тяжкие испытания. В следующем романе этой серии оба героя снова столкнутся лицом к лицу с Каратаком.
