А к т е р (улыбаясь). Снова… сначала… Это – хорошо… Н-да… Снова? (Смеется.) Ну… да! Я могу?! Ведь могу, а?
Л у к а. А чего? Человек – все может… лишь бы захотел…
А к т е р (вдруг, как бы проснувшись). Ты – чудак! Прощай пока! (Свистит.) Старичок… прощай… (Уходит.)
А н н а. Дедушка!
Л у к а. Что, матушка?
А н н а. Поговори со мной…
Л у к а (подходя к ней). Давай, побеседуем…
Клещ оглядывается, молча подходит к жене, смотрит на нее и делает какие-то жесты руками, как бы желая что-то сказать.
Л у к а Что, браток?
К л е щ (негромко). Ничего… (Медленно идет к двери в сени, несколько секунд стоит пред ней и – уходит.)
Л у к а (проводив его взглядом). Тяжело мужику-то твоему…
А н н а. Мне уж не до него…
Л у к а. Бил он тебя?
А н н а. Еще бы… От него, чай, и зачахла…
Б у б н о в. У жены моей… любовник был; ловко, бывало, в шашки играл, шельма…
М е д в е д е в. Мм-м…
А н н а. Дедушка! Говори со мной, милый… Тошно мне…
Л у к а. Это ничего! Это – перед смертью… голубка. Ничего, милая! Ты – надейся… Вот, значит, помрешь, и будет тебе спокойно… ничего больше не надо будет, и бояться – нечего! Тишина, спокой… лежи себе! Смерть – она все успокаивает… она для нас ласковая… Помрешь – отдохнешь, говорится… верно это, милая! Потому – где здесь отдохнуть человеку?
Пепел входит. Он немного выпивши, растрепанный, мрачный. Садится у двери на нарах и сидит молча, неподвижно.
А н н а. А как там – тоже мука?
Л у к а. Ничего не будет! Ничего! Ты – верь! Спокой и – больше ничего! Призовут тебя к господу и скажут: господи, погляди-ка, вот пришла раба твоя, Анна…
М е д в е д е в (строго). А ты почему знаешь, что там скажут? Эй, ты…
Пепел при звуке голоса Медведева поднимает голову и прислушивается.
Л у к а. Стало быть, знаю, господин ундер…
М е д в е д е в (примирительно). М… да! Ну… твое дело… Хоша… я еще не совсем… ундер…
Б у б н о в. Двух беру…
М е д в е д е в. Ах ты… чтоб тебе!..
Л у к а. А господь – взглянет на тебя кротко-ласково и скажет: знаю я Анну эту! Ну, скажет, отведите ее, Анну, в рай! Пусть успокоится… Знаю я, жила она – очень трудно… очень устала… Дайте покой Анне…
А н н а (задыхаясь). Дедушка… милый ты… кабы так! Кабы… покой бы… не чувствовать бы ничего…
Л у к а. Не будешь! Ничего не будет! Ты – верь! Ты – с радостью помирай, без тревоги… Смерть, я те говорю, она нам – как мать малым детям…
А н н а. А… может… может, выздоровлю я?
Л у к а (усмехаясь). На что? На муку опять?
А н н а. Ну… еще немножко… пожить бы… немножко! Коли там муки не будет… здесь можно потерпеть… можно!
Л у к а. Ничего там не будет!.. Просто…
П е п е л (вставая). Верно… а может, и – не верно!
А н н а (пугливо). Господи…
Л у к а. А, красавец…
М е д в е д е в. Кто орет?
П е п е л (подходя к нему). Я! А что?
М е д в е д е в. Зря орешь, вот что! Человек должен вести себя смирно…
П е п е л. Э… дубина!.. А еще – дядя… х-хо!
Л у к а (Пеплу, негромко). Слышь, – не кричи! Тут – женщина помирает… уж губы у нее землей обметало… не мешай!
П е п е л. Тебе, дед, изволь, – уважу! Ты, брат, молодец! Врешь ты хорошо… сказки говоришь приятно! Ври, ничего – мало, брат, приятного на свете!
Б у б н о в. Вправду – помирает баба-то?
Л у к а. Кажись, не шутит…
Б у б н о в. Кашлять, значит, перестанет… Кашляла она очень беспокойно… Двух беру!
М е д в е д е в. Ах, пострели тебя в сердце!
П е п е л. Абрам!
М е д в е д е в. Я тебе – не Абрам…
П е п е л. Абрашка! Наташа – хворает?
М е д в е д е в. А тебе какое дело?
П е п е л. Нет, ты скажи: сильно ее Василиса избила?
М е д в е д е в. И это дело не твое! Это – семейное дело… А ты – кто таков?
П е п е л. Кто бы я ни был, а… захочу – и не видать вам больше Наташки!
М е д в е д е в (бросая игру). Ты – что говоришь? Ты – про кого это? Племянница моя чтобы… ах, вор!
П е п е л. Вор, а тобой не пойман…
М е д в е д е в. Погоди! Я – поймаю… я – скоро…
П е п е л. А поймаешь, – на горе всему вашему гнезду. Ты думаешь – я молчать буду перед следователем? Жди от волка толка! Спросят: кто меня на воровство подбил и место указал? Мишка Костылев с женой! Кто краденое принял? Мишка Костылев с женой!
М е д в е д е в. Врешь! Не поверят тебе!
П е п е л. Поверят, потому – правда! И тебя еще запутаю… ха! Погублю всех вас, черти, – увидишь!
М е д в е д е в (теряясь). Врешь! И… врешь! И… что я тебе худого сделал? Пес ты бешеный…
П е п е л. А что ты мне хорошего сделал?
Л у к а. Та-ак!
М е д в е д е в (Луке). Ты… чего каркаешь? Твое тут – какое дело? Тут – семейное дело!
Б у б н о в (Луке). Отстань! Не для нас с тобой петли вяжут.
Л у к а (смиренно). Я ведь – ничего! Я только говорю, что, если кто кому хорошего не сделал, тот и худо поступил…
М е д в е д е в (не поняв). То-то! Мы тут… все друг друга знаем… а ты – кто такой? (Сердито фыркая, быстро уходит.)
Л у к а. Рассердился кавалер… Охо-хо, дела у вас, братцы, смотрю я… путаные дела!
П е п е л. Василисе жаловаться побежал…
Б у б н о в. Дуришь ты, Василий. Чего-то храбрости у тебя много завелось… гляди, храбрость у места, когда в лес по грибы идешь… а здесь она – ни к чему… Они тебе живо голову свернут…
П е п е л. Н-ну, нет! Нас, ярославских, голыми руками не сразу возьмешь… Ежели война – будем воевать…
Л у к а. А в самом деле, отойти бы тебе, парень, прочь с этого места…
П е п е л. Куда? Ну-ка, выговори…
Л у к а. Иди… в Сибирь!
П е п е л. Эге! Нет, уж я погожу, когда пошлют меня в Сибирь эту на казенный счет…
Л у к а. А ты слушай – иди-ка! Там ты себе можешь путь найти… Там таких – надобно!
П е п е л. Мой путь – обозначен мне! Родитель всю жизнь в тюрьмах сидел и мне тоже заказал… Я когда маленький был, так уж в ту пору меня звали вор, воров сын…
