Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
– Так что же мой брат? – спросил Вадим. – Он узнал, кто скрывается под псевдонимом Помилуйко?
– Узнал, – вздохнула Лика. – И это открытие его сначала удивило, а потом обрадовало.
– Обрадовало? – поднял брови Вадим.
– Да, потому что он понял, что, убив одного человека, он убьет двух зайцев.
Вадим откинулся на спинке стула, уронив руку на колени.
– Ничего не понимаю. Ну, от журналистки ему были нужны документы – это ясно. А «второй заяц» чем ему не угодил? Меня, Вадима Григорьева, за что убивать?
– За то, что ты – его брат, – коротко ответила Лика. – Он хотел быть единственным наследником.
– Здесь какая-то путаница, – нахмурился Вадим. – Ведь даже получив документы и завещание, он не смог бы вступить в права наследования. Ему пришлось бы доказывать свое родство с Липгардтом!
– Ему не пришлось бы ничего доказывать, – возразила Лика. – За него это сделала старуха из двести пятнадцатого номера.
– Она – настоящая? – ахнул Вадим и печально покачал головой: – Я чувствовал это…
– Да, – торжествующе улыбнулась Лика, – она – настоящая Милица Федоровна Липгардт, дочь таинственного хозяина отеля «Националь».
– А кем мой сводный брат приходится этой Милице Федоровне? – шепотом спросил Вадим и на всякий случай вцепился обеими руками в край стола, боясь потерять равновесие.
– Ну, как тебе ответить… – протянула Лика, – можно сказать – дальним родственником. Он приехал в Москву не с пустыми руками. С ним было письмо, выполненное на гербовой бумаге и подписанное собственноручно Милицей Федоровной Липгардт в пятьдесят шестом году.
– Оно адресовано моему брату? – пролепетал Вадим.
– Нет, – громко сказала Лика, поднимаясь из-за стола. – Оно адресовано единственному сыну Милицы Федоровны Липгардт – Борису Григорьеву! Твоему отцу, Вадька…
В который раз за эту сумасшедшую ночь Юра Пень заглушил мотор, выключил габаритные огни и вышел из машины к воротам старого здания МГУ. В руках он держал увесистый сверток. Из-за телефонной будки немедленно показался человек.
– Принесли? – нетерпеливо спросил седой.
– А вы? – Пень наклонил голову и подмигнул.
Мужчина протянул ему пакет.
– Вот деньги, – сказал он сухо. – Можете не проверять. Я всегда держу свое слово.
– Вы – джентльмен, – расплылся в гадкой улыбке Пень, отдавая незнакомцу сверток. – С вами приятно иметь дело… Жаль, теперь долго не придется.
В ту же секунду на запястьях седого защелкнулись наручники. Трое неизвестно откуда взявшихся людей крепко подхватили его под руки.
– Лет десять, я думаю, – невозмутимо закончил Пень.
Мелькнул свет, и из двух припаркованных в переулке машин вышли еще несколько человек. Один из них непрерывно снимал происходящее ручной видеокамерой.
– Николай Ефремов? – обратился один из них, в длинном кожаном плаще, к обомлевшему седому. – Пятьдесят шестого года рождения, уроженец Ташкента, сын Михаила Ефремова и Галины Помилуйко, в настоящее время – оператор второй смены службы безопасности отеля «Националь». Все правильно? Вы арестованы по подозрению в соучастии и в организации покушения на убийство!
– Покушения? – растерянно переспросил седой.
– Меня благодари, дурачок, – не унимался Пень. – А то бы тебя вообще расстреляли!
– Он все продумал, – продолжал оперативник, кивая на Ефремова. – Все рассчитал. Даже камеру наблюдения отключил…
– А он видел, что старухины доказательства тоже попали к Григорьеву? – спросил другой.
– Конечно. Поэтому и попросил убийцу прихватить из номера сразу две папки! Всех перехитрил! Даже сообщника своего, Антона, умудрился провести. Использовал его вслепую. Тот ведь даже не знал, что Лика с ним давно уже развелась и даже успела выйти замуж за Григорьева! За нашего якобы убитого!
– Он… Жив? – пролепетал Ефремов.
– Туго соображаешь, – покачал головой Пень. – Я ж говорю: от расстрела тебя спас!
Оперативник тем временем закончил обыскивать седого и подтолкнул его к машине.
– В управление его, ребята! – скомандовал он остальным. – А потом – в СИЗО . Там его уже заждался «обманутый муж»!
Он повернулся к Пню:
– Спасибо, парень. Тебя вызовут повесткой для дачи свидетельских показаний.
– Менты! – весело крикнул Пень. – Я вам помог? Все сделал грамотно?
Он растянулся в улыбке и закончил:
– Поэтому бабки я оставляю себе! Чтобы потом не говорили, будто я на вас по идейным соображениям работаю!..
Лика с Вадимом расположились в креслах самолета, пристегнувшись ремнями. Вадим невидящим взглядом смотрел в иллюминатор.
– Я – внук таинственной старухи из двести пятнадцатого номера, – повторил он, стараясь поверить в только что услышанное.
– И единственный наследник династии Липгардтов! – закончила Лика.
– Почему же она… не призналась? – пробормотал Вадим. – Почему сразу не сказала?
– Она должна была сама все проверить и во всем убедиться, – пожала плечами Лика.
– Она вела себя как… ненормальная, – вздохнул Вадим. – И только напугала меня.
Лика жарко схватила его за руку:
– Твоя бабушка завещала тебе наследство! И это завещание – у меня!
Вадим задумчиво посмотрел на жену.
– Я же сказал ей… – прошептал он, – что никакие сокровища не могут заменить любовь. И тепло родных.
Лика положила голову ему на плечо.
– Я не знал ни отца, ни матери, – продолжал Вадим, и голос его дрогнул. – Всю свою жизнь я мечтал только об одном: чтобы в один прекрасный день отдать все, что у меня есть, за нежный взгляд, теплое слово, одну-единственную встречу… с ними. Всю свою жизнь я ждал… любовь.
– И вот у тебя есть я, – прошептала Лика.
– Да, – согласился он. – У меня есть ты…
За стеклом иллюминатора медленно уползали в туманную рябь рваные хлопья умирающей ночи. Новый день расталкивал локтями полусонную Москву, и она, зябко ежась, спешила спрятаться под крыло стальной птицы, уносящей Вадима и Лику далеко-далеко от нее…
– Вадим, – Лика достала из сумочки плотный конверт, – бабушка передала тебе письмо.
Он подержал на ладони послание, словно пытаясь угадать спрятанную в нем боль, и испуганно поднял глаза на жену.
– Мне… не по себе. Сердцу так… тревожно.
Лика погладила его по плечу:
– Ничего не бойся… Все самое страшное уже позади. В прошлом.
Вадим еще секунду сидел неподвижно, потом вздохнул и развернул сложенный вчетверо лист.
Первое, что бросилось ему в глаза, – это таинственная птица с распростертыми крыльями, застывшая внутри плетеного круга.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
