А как насчет Донни? Он пишет что-то в социальных сетях? — Держу пари, он выжимает из этой ситуации все, что только можно. Он всегда был маленьким отвратительным любителем внимания.
Джош фыркает.
— О, да. Он уже отметил нас примерно в пятидесяти твитах. И угрожает выдвинуть обвинения. Зак может оказаться в суде, если мы не сможем убедить Донни отказаться от этой идеи. Что в некотором роде маловероятно.
— Что? — Я в ужасе. — Но ты можешь попасть в тюрьму!
— Ай. Я уже выбираю себе тюремные татуировки, — вздыхает Зак. — Я скучаю по тому, чтобы быть в сборной, чувак. Тогда, если бы я подрался с каким-нибудь пьяным фанатом, клуб просто расплатился бы с этим парнем. — Он скользит ладонью вверх по моей руке. — Думаю, мы могли бы пошантажировать его. Или похитить. Установить медвежий капкан возле его дома, затем притащить его сюда и держать в заложниках, пока он не пообещает снять обвинения.
В глубине моего сознания мелькает идея.
— Разве это шантаж, если он его заслужил? — говорю я медленно.
— Да, Лейла, — измученно вздыхает Люк.
Я вытягиваю ноги, рассматривая свой блестящий розовый лак для ногтей.
— Не думаю, что меня это волнует, — решаю я.
— Подожди, — говорит Джош. — Что происходит?
Я откидываю голову назад, прислоняясь к его широкому плечу.
— Хочешь пойти со мной на встречу выпускников? Держу пари, он там будет.
— Я? — спрашивает Джош, выглядя смущенным. — То есть, конечно, да, если ты того хочешь. Но если ты собираешься противостоять Донни, разве ты не должна взять с собой Зака?
— Ох, я возьму. — Я беру Зака и Люка за руки, притягивая их к себе на колени. — Я хочу, чтобы вы все пришли.
— В качестве моральной поддержки? — спрашивает Люк. — Эми тоже там будет. Директор всегда посещает встречи выпускников. Может возникнуть неловкость, если я появлюсь.
Я улыбаюсь, переплетая наши пальцы. Теперь, когда я принял решение, я знаю, что пути назад нет.
— Вы придете как мои парни.
На несколько секунд воцаряется тишина.
— Ну что ж, — наконец произносит Люк. — Это должно быть интересно.
Глава 80
Лейла
ДВЕ НЕДЕЛИ СПУСТЯ
— Ты уверена, что хочешь это сделать? — Люк выдыхает мне в ухо, пока мы стоим, дрожа, на холодной парковке.
Я поднимаю на него взгляд. Серое небо над его головой отбрасывает блики на его серебристые волосы, легкий ветерок бросает локон на глаза. Люк выглядит спокойным, но я вижу, как напряжена его челюсть. Ему нравится находиться здесь не больше, чем мне.
Я твердо киваю.
— Да.
С другой стороны от меня Джош сжимает мои липкие пальцы.
— У тебя получится, — говорит он. За моей спиной Зак одобрительно хмыкает. Я киваю, выпрямляя спину и поворачиваясь к ряду открытых дверей.
Мы стоим перед главным входом в «Emery High». Сегодня дождливый, унылый день, и все, чего я действительно хочу, это пойти домой и свернуться калачиком в постели одного из парней.
За последние две недели я практически переехала в их квартиру. Мы были неразлучны. И это был настоящий рай. Прямо сейчас мы могли бы лежать в одеялах, неторопливо целоваться, смотреть телевизор и заказывать еду на вынос — придерживаться нашей обычной ленивой дневной рутины.
Но, конечно же, я живу ради драмы, и вот мы здесь, мерзнем на парковке моей старой школы. «Emery High» почти не изменилась за последние десять лет. Это все то же унылое кирпичное здание с решетчатыми окнами в тюремном стиле и стенами, разрисованными граффити. Кто-то попытался оживить вход с помощью нескольких цветных воздушных шариков, прикрепленных вокруг дверного проема. Они уже обвисли и сдулись.
Я снова вздрагиваю. Моя одежда слишком скудна для такой мерзкой погоды. Под пиджаком моего брючного костюма на мне кружевное боди из моей будущей коллекции. Предполагается, что это нежная, красивая вещь, но прямо сейчас серебристая ткань ощущается как броня.
На самом деле…
Я снимаю пиджак и передаю его Джошу.
— Можешь подержать, пожалуйста?
Несколько секунд он молча смотрит на обнаженную кожу моей груди, его горячий взгляд скользит по глубокому вырезу.
В его защиту могу сказать, что вырез правда очень глубокий.
— Ух ты, — тихо произносит он. — Ты выглядишь потрясающе.
— Возможно, они не впустят тебя из-за внешнего вида, — говорит Люк. Я хихикаю, но он не смеется. Мне требуется секунда, чтобы понять, что он не шутит.
— Что? — фыркаю я. — Они не могут не впустить меня из-за одежды, не так ли?! Я уже давно не студентка!
— Нет, — решительно говорит он. — Они не могут. Но я бы не удивился, если бы попытались.
Я оглядываюсь на здание.
— Ты серьезно думаешь, что они могут выгнать меня за то, что я надела топ с глубоким вырезом?
— Если мы вчетвером пойдем туда, они не будут счастливы, — мягко говорит он. — «Emery High» слишком консервативна, чтобы понять такие отношения, как у нас. Эта школа гордится тем, что выпускает политиков и ведущих новостей. Они не захотят видеть, как бывший преподаватель встречается с бывшей студенткой. Не захотят видеть групповые отношения. И уж точно не захотят видеть выпускницу, ставшую успешным дизайнером нижнего белья. Возможно, они будут искать причину, чтобы заставить тебя уйти.
Эти слова поражают меня, как снег на голову.
Даже спустя столько времени эти люди все еще могут отвергнуть меня. Я столько раз фантазировала об этом моменте, но в ту секунду, когда я переступаю порог этой двери, мечтам приходит конец. Глупо так зацикливаться на встрече выпускников, но мне кажется, что это поворотный момент в моей жизни. Самые болезненные, унизительные, бесчеловечные вещи происходили со мной внутри этого приземистого кирпичного здания. И если я войду туда, а ничего не изменится, если меня снова высмеют, поиздеваются и вышвырнут вон, как, черт возьми, я должна с этим справиться?
И теперь я не могу дышать. Перед глазами все плывет. И модные, но профессиональные туфли на высоком каблуке, которые я выбрала вчера вечером, прирастают к тротуару. Я не могу пошевелиться.
— Дорогая, — говорит Зак, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в затылок. — Нет. Давай не будем заходить, если ты так сильно напугана.
— Пойдем домой, — мягко предлагает Джош. — Выберем фильм. Закажем что-нибудь поесть.
— Я в порядке.
Джош сжимает мое плечо.
— Ты дрожишь, милая.
— Нет.
Ладонь Люка скользит вверх по моей обнаженной руке.
— Тебе не нужно никому ничего доказываь, — напоминает он мне. — Эти люди ужасно обходились с тобой, Лейла. тебе не нужно их одобрение. Мы можем просто развернуться и уйти.
Я медленно киваю, сжимая дрожащие пальцы в кулаки. Я знаю это. Но мне нужно
