самом деле просто чай, ничего больше. Но это целебный чай. Оно должно успокаивать твое тело и успокаивать разум.
Я моргаю в замешательстве.
— Мне приснился сон. Мне должен был присниться сон?
— Да. — Кэролайн кивает. — Сон должен был стать моментом осознания.
Грудь болит, боль почти невыносимая. Я издаю звук отчаяния где-то в горле, и Кэролайн смотрит на меня, ее брови сдвинуты вместе в легком замешательстве.
— Ты видела свой выбор во сне, — медленно говорит она мне. — Это показало тебе, кого действительно желает твое сердце. Любовь не должна быть такой сложной. Твой сон был ясен. Так почему же ты все еще медлишь?
Я тяжело сглатываю, преодолевая комок в горле.
— Потому что мой сон означает, что мне придется разбить ему сердце.
— Любовь всегда сопровождается трагедией. Это неизбежно.
— Он этого не заслуживает. — Я качаю головой. Горячие слезы жгут мои глаза, и я сдерживаюсь, чтобы они не пролились по щекам.
— Горе – часть жизни. — Она цокает.
Кэролайн похлопывает меня по затылку, одаривая меня сочувствующим взглядом.
— Сделай свой выбор, пока не стало слишком поздно, Райли.
Я отшатываюсь от стойки, моя грудь сжимается от отчаяния.
Сделай свой выбор, пока не поздно, Райли.
Ее слова эхом звучат в моих ушах.
… пока не поздно…
Я ошеломленно выхожу из магазина Кэролайн. Стоя на улице, на холодном зимнем воздухе, я достаю телефон и звоню ему.
Он отвечает с первого звонка.
— Райли, — выдыхает он, и я слышу облегчение в его голосе.
— Грейсон.
ГЛАВА 51
Колтон - 21 год
Я в бешенстве.
И так горько, как никогда в жизни.
Как он смеет вернуться и вести себя так, будто все осталось по-прежнему? Он разбил ей сердце и оставил меня собирать осколки, но теперь он решил вернуться?
Когда Райли, наконец, решила довериться мне, дать мне шанс. Чтобы дать нам шанс. Я ждал, когда она увидит меня последние два года, и теперь она это делает.
Райли видит меня…
Она хочет меня.
Она поцеловала меня. Она стонала мое имя.
Грейсон — причина, по которой Райли потребовалось так много времени, чтобы прийти ко мне и довериться мне. И теперь он решает, черт возьми, вернуться и попросить еще один шанс.
Нет, черт возьми.
Ему повезло быть первой любовью Райли, он первым украл ее сердце и получил шанс все исправить, но он все испортил.
Теперь это должен быть мой шанс. Это чертовски несправедливо, что мне приходится делиться этим с ним. Грейсон думает, что сердце Райли все еще принадлежит ему, что она все еще любит его.
И самое печальное во всем этом… то, что я думаю, что он прав.
Она злится на него, но глубоко внутри? Сердце Райли все еще нежно относится к Грейсону.
Две недели назад мы с Райли вместе полетели обратно в Бостон. Поскольку Лила и Мэддокс вернулись на Манхэттен, я на время переехал в квартиру Мэддокса. Чтобы быть ближе к Райли. Я сделал этот шаг перед рождественским гала-концертом.
После нашего разговора на колесе обозрения мне показалось, что между нами что-то изменилось. Оно изменилось. Динамика наших отношений, или что бы там ни было между нами.
Райли, наконец, признала химию между нами и нашу привязанность друг к другу — она была готова дать нам шанс.
Но это было до того, как Грейсон вернулся.
Это было до того, как Грейсон попросил у нее еще один шанс.
Райли избегает меня с той ночи. Она теперь даже не может смотреть мне в глаза. Она молчит и остается в своей квартире, проводя время наедине со своими мыслями. И это опасно. Потому что она слишком много думает.
Это значит, что она анализирует все плюсы и минусы наших отношений. Она, наверное, думает обо всех способах, которыми я мог бы разбить ей сердце. В конце концов, это ее самый большой страх.
Я даже не могу ее убедить. Мне больше нечего доказывать. Потому что я уже отдал ей всего себя. Что еще я могу сделать, чтобы она выбрала меня?
Вчера, когда мы вместе ужинали, она продолжала смотреть на меня с мучительной виной на лице. И мне это показалось отвратительным. Это выражение…
И растерянность в глазах.
Почему она виновата?
Виновна ли она, потому что уже приняла решение… и я не ее выбор. Виновна ли она в том, что решила отказаться от своих слов?
Она дала мне надежду — что мы можем быть. На колесе обозрения Райли говорила об изменении статуса наших отношений.
Друзья с льготами, чтобы проверить наши чувства.
Но сейчас все затерто.
Я поднимаю кулак, чтобы постучать в ее дверь. Вот только мне это не нужно, потому что она открывает. Голова Райли резко поднимается при виде меня, стоящего перед ней. Она моргает, потрясенная.
Райли одета тепло с головы до ног.
— Ты уходишь? — Я грубо спрашиваю.
Она неловко сглатывает, а затем слегка кивает мне. Райли смотрит мне в глаза на одну душераздирающую секунду, прежде чем ее взгляд ускользает.
Стук. Мои легкие болезненно сжимаются.
Под глазами у нее темные круги, как будто она проспала всю ночь. Ее лицо слегка бледное и выглядит немного болезненным.
— У тебя жар? — спрашиваю я, хмурясь. Обеспокоенный, я протягиваю руку и касаюсь ее лба. Но она прохладная, а ее кожа липкая. — Тебе действительно нужно выйти? Ты выглядишь немного слабой.
Она откашливается, ее розовые губы приоткрываются, как будто она собирается заговорить, но звон заставляет ее остановиться. Ее челюсть сжимается, когда она поднимает трубку, проверяя идентификатор вызывающего абонента.
Райли вздрагивает.
Мой взгляд скользнул по экрану ее телефона и увидел на нем имя Грейсона.
Мое сердце застревает в горле.
— Ты собираешься его увидеть? — Боль пронзила ее лицо, и у меня есть ответ. Жгучая агония пронзила мое тело. — Почему? — хрипло спрашиваю я.
Ее глаза наполняются раскаянием, и она сильно закусывает нижнюю губу, как будто пытается сдержать крик отчаяния. Райли скорбит, и я даже не знаю по кому.
Каждый мой вздох просто мучителен.
Блядь, она меня убивает.
— На самом деле, неважно. Я не хочу знать. — Грудь болит так сильно, что больно дышать. Я делаю несколько шагов от нее.
Ее стеклянные глаза расширяются, лицо бледнеет еще больше.
— Подожди, Колтон! — Она протягивает ко мне руку. Как я сделал в тот вечер на рождественском гала-концерте, и она отказалась взять меня за руку. — Не уходи, послушай…
— Не надо, — рычу я, поднимая руку, чтобы не дать ей подойти ближе. Эмоции забивают мне горло. Гнев, разочарование и боль. Ради нее я обрушил ледяные стены вокруг своей души. Я смягчил к ней свое сердце. Но, в конце концов, это абсолютно ничего не значило. — Нет, я не буду ждать, Райли. Иди к нему, — яростно прорычал я. К черту все это.
Я больше не могу находиться в ее
