другое жилье. Он попросил написать смс его кузену Лукасу, когда ты съедешь, и дать ему знать, что он может вернуться домой.
О боже, мне теперь негде жить. Он правда уже все решил.
— А где же он будет жить в это время?
— Этого он не сказал. Если ты не против, он хотел бы назначить тебе ежемесячное содержание в сумме четыре тысячи долларов. Деньги будут поступать напрямую на твой счет первого числа каждого месяца. Пятьдесят тысяч, которые положены ему за участие в проекте, он откладывает на отдельный счет для Пикси. На случай, если ей потребуется какой-то особый уход. Кроме того, он купил и оплатил пожизненную страховку для тебя и для кошки. Он хочет, чтобы ты оставила себе машину и забрала из дома все, что захочешь. Он не претендует ни на какие доходы от тех дизайнов, которые помогал тебе разработать. Также он открыл для тебя счет, на который положил двести пятьдесят тысяч долларов, чтобы тебе не пришлось жить в гетто, как он обещал. Это его слова, не мои. Еще здесь есть соглашение о неразглашении от его юриста, в котором говорится, что ты не имеешь права раскрывать никакие подробности его болезни в соцмедиа и прессе. И еще он попросил, чтобы ты оставила его фамилию.
— Вы шутите? — вырывается у меня истеричный вскрик.
Доктор Холлистер вздрагивает от неожиданности и роняет бумагу.
— Азия, я понимаю, как ты расстроена, и поверь, мне бы очень хотелось как-то смягчить удар. Его решение очень неожиданно. Я знаю, что ты его любишь, и знаю, что он тоже тебя любит. Я не должна бы этого говорить, но, если откровенно, я считаю, что его депрессия прогрессирует, и такое поведение ведет к саморазрушению. Я совсем не удивлюсь, если через несколько месяцев вы снова будете вместе. Из всех пар в рамках этого проекта у вас была самая глубокая, искренняя связь и самая настоящая химия.
Ким протягивает мне бумажную салфетку, я вытираю слезы.
— Вы думаете, мне от этого легче? Ну и что с того, что мы были прекрасной парой? Он ушел, а я осталась с дырой в сердце.
— Я бы хотела сказать больше, но ты знаешь, я обязана держать содержание его дневника и наших разговоров в тайне. Я могу помочь, только если Тэлон согласится, чтобы я помогла вам как паре.
— Ну разве это все не замечательно?! А я должна просто уйти отсюда с разбитым сердцем? И кучей денег, которые мне не нужны? И все? У нас чудесная жизнь. И для меня она не была игрой. Она не должна была закончиться так!
Они обе смотрят на меня с сожалением. Я понимаю, что веду себя глупо, поэтому вздыхаю, расправляю складки на блузке и поднимаю голову.
— Мне нужно знать что-то еще? Я хотела бы пойти домой. У меня много дел, которых я не ожидала.
— Да. Ты получишь чек на свои пятьдесят тысяч за участие в эксперименте по почте, а через пару дней придут бумаги от адвоката Тэлона. Если у тебя будут вопросы, всегда можешь позвонить мне.
— Спасибо. — Я поднимаюсь на ноги. — Простите, что накричала, и простите, что мы оказались неудачным экспериментом.
Мои собеседницы также встают. Доктор Холлистер обходит свой стол и обнимает меня.
— Мне очень жаль. Правда. И я очень надеюсь, что для вас двоих это еще не конец.
Я разворачиваюсь, выхожу из кабинета и, как только ступаю на парковку перед зданием, заливаюсь слезами. Едва усевшись в машину, звоню на его мобильный. Четыре гудка и звонок уходит на голосовую почту. Я пытаюсь успокоиться, перестать всхлипывать, пока жду, когда закончится приветственное сообщение.
— Тэлон… Я не представляю, что сейчас произошло. Ничего не понимаю. Не знаю, может, ты чувствуешь себя гораздо хуже, чем даешь понять окружающим, или у тебя просто депрессия… Что бы это ни было, мы обязательно разберемся. Я люблю тебя и не хочу тебя терять. Что бы ни произошло, мы справимся. Пожалуйста, позвони мне или приезжай домой. Так нельзя. Пожалуйста, поговори со мной. Я люблю тебя.
Я завожу машину и отправляюсь домой, настолько погруженная в свои мысли, что по пути дважды проезжаю перекрестки на красный свет, оба раза чудом избежав столкновения. Дрожа и плача, со скоростью сорок километров в час преодолеваю оставшийся пусть до дома.
Поставив машину в гараж, в ужасе обнаруживаю, что машины Тэлона в нем нет, то есть сюда моего мужа завез Макс, а потом он сам сел за руль и уехал. Доктор Холлистер же тем временем разбивала мне сердце.
Я еще раз набираю номер его мобильного, пока иду в дом, и снова звонок переводится на голосовую почту.
— Тэлон, ну правда, какого черта происходит? Почему ты так со мной? — Я с трудом сдерживаю слезы. — Ты же знаешь, как мне было больно, когда меня бросали родные, а сам ушел, не сказав ни слова. Пожалуйста, поговори со мной, скажи, что я сделала не так. Помоги все исправить. Я не хочу тебя терять и не хочу терять нашу семью. Я переживаю за тебя, в конце концов.
Я нажимаю кнопку отбоя и быстро осматриваюсь, надеясь найти письмо, записку, хоть что-нибудь. Ничего нет. Тишина вокруг. Единственное, что изменилось — из спальни исчезла его подушка и баночки с лекарствами.
Я как в оцепенении переодеваюсь в домашнюю одежду и спускаюсь обратно вниз.
Не может быть, чтобы это происходило на самом деле.
Сидя на диване, притрагиваюсь к мягкой кожаной обивке в том месте, где он сидел только вчера, обняв меня за плечи. Он предложил посмотреть кино. Секс тоже был его идеей — у меня на шее от его укусов до сих пор виднеются красные отметины как доказательство того, что мне все не приснилось. Почему он так поступил? Если отмотать назад и припомнить, то Тэлон вчера был немного другим. Не грубым, но как будто на грани отчаяния.
Ты всегда будешь моей.
Эти слова он прошептал мне во время секса. Что они могут означать? Что заставило его сбежать вот так, без объяснений? Может быть, он все еще наказывает меня за то, что я собиралась встретиться с Дэнни несколько недель назад? Бред какой-то. Стал бы он отказываться от всего, чего мы вместе добились, из-за такой глупости? Ничего не понимаю.
Я таращусь на телефон, как будто его можно заставить зазвонить одним взглядом.
Наверное, мне надо позвонить Лукасу. Он, возможно, что-то знает или может поговорить с Тэлоном вместо меня, убедиться, что с
