Книга Короли пепла - Ричард Нелл

Букаяг зарычал.

– Он наш! Плевать на всадника.

Рока вздохнул и в глубине души осознал, что согласен. Он двинулся следом, и когда свет медленно померк, ездок рысью повернул Сулу к дому.

Он мог забыть меня, осознал Рока, испугавшись такой вероятности.

– Он – воин, – сказал Букаяг без тени сомнения. – Мы – его хозяин. Он вспомнит.

Рока не был так уверен. Он испытал желание повернуть на Юг и никогда не узнать правду, но подавил и удушил этот порыв, пока Букаяг вел их вперед.

Чтобы успокоиться, Рока прогулялся по огороду Бэйлы, который теперь раскинулся рядами на большей площади, чем дом, и был усеян ковром из зеленых листьев аскомских картофеля и кабачков. Чуть дальше он посадил три вида бамбука, чьи стебли теснились и ростом превосходили взрослого мужчину, а под ними сражались за фальшивый свет таро и ямс. Рока увидел Девицу-из-темницы-Трунга: она стояла на коленях в земле и дергала сорняки.

Он был так занят с тех пор, как покинул Пью, что не уделял ей должное внимание. Но она подняла голову и улыбнулась, поправляя шарф, который теперь носила, чтобы прятать синяки на шее. Рока окинул взглядом красоту ее прохладной, гладкой кожи и пожалел, что не может выразить, как он рад видеть ее счастливой.

В мире живых Букаяг проследил за наездником Сулы до большого и выглядевшего поновее дома, с видом на море из единственного окна. Тот перелез через жалкий забор и спрятался в тени небольшого дуба, и Рока наблюдал, как мужчина спешивается.

Он казался молодым, возможно, всего шестнадцати или семнадцати лет, и не вызвал слуг помочь со скакуном. Он что-то шепнул Суле и налил воды в медный кувшин, затем принялся отвязывать седло.

– Этот конь. Он не твой.

Букаяг шагнул в полутемные высокие сени. Сула прижал уши; всадник вздрогнул и потянулся рукой к поясу, возможно, за мечом, которого там не было.

– В чем дело? Кто ты такой?

Рока шагнул вперед и опустил капюшон, игнорируя мальчишку.

– Сула, – твердо сказал он.

Жеребец раздул ноздри. Мотая головой, он заскреб копытом покрытую соломой землю, и всадник положил ему на бок ладонь, видимо, чтобы успокоить его или удержать на месте.

– Сула. – Букаяг зарычал. – Идем. Давай.

Хвост коня дернулся, словно тот отгонял мух, одна нога поднялась и топнула, а глаза вспыхнули. Его наездник теперь крепко сжал в кулаке гриву и удерживал, напрягая плечи.

– Пошел вон! – крикнул он в панике. – Пошел вон, или я глотку тебе перережу.

Рока поднял руку и улыбнулся; внутри него разлилось тепло. Он ощутил силу притяжения, увидел азарт животного, память о бескрайних травяных полях и боевой атаке на перепуганных людей.

– Сула, – сказал он уже тише. – Идем.

Фыркнув, конь тряхнул головой и качнулся всем своим массивным телом вбок, отшвырнув юного всадника к стене. Затем шагнул вперед и понюхал ладонь Роки.

Рока ухватился за твердую кожаную луку и взобрался на спину Сулы. Он осязал его силу и рвение – стремление вновь пересечь весь мир, не страшась ни темноты, ни неизвестности, ни чего-либо еще.

Рока достал из своего кошеля большой кусок серебра и бросил на землю.

– Плата за седло, – крикнул он и ускакал в ночь.

ГЛАВА 43

Пять дней Рока скакал на Юг, в Алверель, надеясь, что в последний раз. По пути он остановился в двух городках, спрашивая, не видали ли там скальда, известного как Эгиль.

Обыватели, качая головами, говорили, что уже два года ничего не слышали, и тогда Рока поехал к последнему месту, где, как ему было известно, Эгиль побывал.

Если скальд выжил в хаосе долины, то, предположил Рока, вернулся к старым привычкам и по-прежнему занимался своим ремеслом в разных городках и залах, набивая желудок и напиваясь до беспамятства.

А может, после учиненных Рокой пыток вести кочевую жизнь стало слишком трудно. Возможно, скальду пришлось поселиться при каком-нибудь одном вожде или богатой матроне, играть на лире в одном-единственном зале. Если так, Эгиль наверняка обосновался в Орхусе или где-то вблизи Алвереля, возможно, развлекая там приезжих.

Или же в нем признали моего сообщника, и Орден забрал его, и он скончался в криках.

При этой мысли Рока скривился. Без Эгиля найти других его бывших вассалов станет сложнее, как и завербовать больше людей. Удивительна сила сказителя, подумал он. Немного музыки, немного артистизма, и мои братцы околдованы!

А еще Рока признал, что просто скучает по скальду. Конечно, не из-за его жажды наживы и трусости, не из-за частого нытья. Но Эгиль знал его. Он был при нем с самого начала. Его лицо, голос и присутствие казались естественными, как ни у одного из людей, и Рока очень хотел поведать скальду обо всем, что увидел на Севере – о Трунге и Фарахи, о великом континенте за морем, где существует еще сотня человеческих рас, религий и королей, и даже император.

Мир стал таким огромным с тех пор, как Рока в последний раз видел своего первого слугу. Возможно, на фоне этой необъятности пытки и прошлое померкнут, и в будущем Эгиль сможет стать чем-то большим, чем просто слугой. Возможно, он сумеет забыть былое и, подобно Фарахи, стать другом.

Букаяг повращал их общими глазами, и Рока погнал Сулу вперед. Когда пересек реку Брэй и въехал в долину, он поднял свой простой коричневый капюшон, рассудив, что его не удостоят особым вниманием. Он выбрал удачное время – большинство жриц должны были отбыть в столицу на летние выборы.

В предместье он спешился и спросил первых попавшихся мужчин без оружия, не знают ли они о каких-нибудь скальдах в долине. Он предполагал, что в Аскоме их не так уж много, и большинству людей известны остальные. Мужчины мямлили и не смогли прийти к согласию, и вскоре Рока обнаружил, что возвращается по старым следам, направляясь прямиком к одному из двух великих источников могущества Ордена.

Он хотел, чтобы Сула был рядом, если придется бежать, но шел рядом с конем, а не ехал верхом, чтобы быть незаметнее. Многие другие мужчины здесь тоже имели лошадей и пробирались сквозь толпы и торговые круги в одиночку или группами, и это подбодрило Року.

Алверель все так же провонялся битком набитыми людьми, навозом и гниющим ячменем. Замусоренное пространство усеивала сотня построенных на скорую руку домов с прилепленными к ним небольшими загонами для скота, и со всех сторон курился дым. Молодые воины бездельничали, слонялись группами или швыряли кости