с репетитором, то на тренировки. Сергей злился, коротких встреч на переменах ему было мало. Последний раз из-за Сониного отказа идти на вечеринку к его другу они чуть не поссорились.
– Всего пара часов, даже не весь вечер!
– Завтра контрольная.
– И что? – с нарочитым равнодушием фыркнул Сергей.
– Как это что? Карина Давидовна терпеть меня не может, с большим удовольствием влепит двойку.
Сергей обнял Соню, покровительственно чмокнул в лоб.
– Двойку не влепит. Тройку, возможно.
– Соня неловко отстранилась. Всё чаще в объятиях официального парня вспоминала нескромные прикосновения совсем другого человека.
– Она постоянно думает, что я списываю. Будет рада доказать, что так и есть. Я не могу в конце года бросить все, к чему я шла одиннадцать лет.
– И у кого ты списываешь? – хмыкнул Сергей, поведение Сони не осталось незамеченным. Она явно его избегала.
– Я не списываю! – возмутилась Соня.
– У Абросимова, что ли?
Соня толкнула Сергея в грудь. Получилось неожиданно сильно, она и не думала, что так вскипит.
– Хватит, ты хоть меня им не доставай! Везде этот Абросимов.
– Тише, ты чего взбесилась?
– Ничего, – Соня отвернулась, – я никуда не пойду.
Сергей задумался, не стал спорить. Заметил даже больше того, что осознавала Соня.
– На выходных оставь мне пару часов в своем плотном графике. Посмотрим фильм. Надеюсь, мне не нужно получать письменное разрешение, чтобы побыть наедине со своей девушкой?
– Ладно, – нехотя уступила она, – в субботу.
А теперь она собирается в кафе с этим самым бесящим Абросимовым и Надей. Зачем? Это ведь может все испортить. Всё, к чему она шла с начала года. Наконец-то завоевала школьный трон и Сергея в придачу. Олеся потеснилась до звания королевы в изгнании и тихо кипела от злости. МариВика все чаще обращались за советом именно к Соне, а не к свергнутой королеве, Костя иногда забывался и одаривал комплиментами чаще, чем Олесю.
Удивительно, что близость соревнований немного изменила отношение к Марку. Олеся понимала, что с ним полезнее помириться. Даже Сергей признавал в нем не просто соперника, а возможного чемпиона. Злился, но признавал. В классе Абросимова больше не игнорировали, насмешки и излишки яда снова достались Кристине. Теперь только ей.
Бублик и раньше мало подходил на роль козла отпущения. Не выглядел побитым, наоборот, производил впечатление стойкого оловянного солдатика. Соня с удивлением заметила, что одеваться он стал лучше, из его гардероба исчезли подстреленные брюки и куцые курточки, он подстригся и растерял то, за что его раньше покусывала Олесина компания. Видимо, работа, о которой он рассказывал Марку, наконец-то отразилась на его внешности. Без светлых вихров стало видно уши, которые сразу же оценила Соня. Чистые уши, еще и красивой формы.
Соню так и тянуло озвучить, что внешность все же имеет значение, и не нужно уповать на то, что кто-то обнаружит глубокий внутренний мир под несуразным тряпьем и лохматой прической. Но она оставила эти мысли при себе. Почему-то стало за них стыдно. Получается, она настолько поверхностная, что считает внешность определяющей.
Олеся тоже перестала трогать Бублика, почуяла в нем изменения. Все чаще срывала злость на Косте, внезапно впавшем в немилость. Соня наблюдала за этими переменами со стороны, удивляясь влиянию Олеси. Она ловко направляла потоки эмоций и решала, кого унижать, а с кем дружить, и сейчас все еще была способна отобрать корону. С ней следовало держать ухо востро и ни в коем случае не расслабляться.
Только Марка это абсолютно не трогало, общаться с Олесей он не планировал, когда она обратилась к нему с завуалированным флиртом, сделал вид, что ее не существует. Олеся удивленно отшатнулась и растерялась, она пребывала в непоколебимой уверенности, что любой будет счастлив вернуть ее расположение, тем более униженный ею же парень. Своим безразличием Марк словно дал понять, что отношения разорвал он. К великому сожалению Олеси, это поняли и одноклассники.
Соня шла между Надей и Марком, но в разговоре не участвовала. Сосредоточилась на переживаниях. Раз за разом прокручивала в голове сцену во флигеле и заливалась румянцем. Когда эти воспоминания побледнеют, а еще лучше сотрутся окончательно? Сколько можно об этом думать? Раскладывать на кадры по секундам, а еще хуже – домысливать все, чего не случилось.
Надя и Марк смеялись, снова обсуждали музыку и планы на послешкольное будущее. Кто бы сомневался – Марк метил в большой спорт, а Надя мечтала о собственном музыкальном клубе. Обходя толпу на тротуаре, Соня выдвинулась немного вперед и увидела чуть вдалеке знакомое лицо. Навстречу им шёл Стас. Он тоже заметил Соню и уже растянул губы в улыбке. Поравнявшись, увидел всю компанию и пожал руку Марку.
– Привет.
Соню он поцеловал в щеку, потом перевел взгляд на Надю и сдержанно кивнул.
– Привет, Надя.
Она кивнула в ответ и отвернулась.
Соня и Марк переглянулись, но промолчали, только когда Стас ушел, оба вопросительно вскинули брови.
Надя пожала плечами.
– Бывший одноклассник. До десятого класса вместе учились, – она запнулась, – потом я уехала, школу заканчивала не здесь.
Марк задумался.
– Странно, он не сказал, что вы знакомы, когда узнал, что мы с тобой дружим. Тогда, в январе.
Надя нервно одернула край рубашки.
– А мы с ним не дружили.
Соня заинтересовалась.
– Любопытно.
– Ничего любопытного. Просто не дружили, – она обернулась, увидела вывеску знакомой кондитерской «Рогалик и булочка», – а теперь обещанное мороженое.
Надя выбрала порцию орехово-шоколадного, Соня взяла вишневое, Марк заказал себе что-то невообразимое из несочетаемых вкусов: сырного, арбузного и мятного и все это под слоем карамельного сиропа с шоколадной крошкой. Когда официантка поставила их разноцветные креманки на стол, Надя прислонила телефон к салфетнице и потребовала тишины:
– Погодите, не ешьте, сделаем фотку на память. Марку восемнадцать все-таки. Теперь можно пить и заниматься сексом.
Марк хмыкнул.
– Соне еще нельзя.
Надя отвлеклась от экрана своего телефона, где выставляла кадр. Хитро сощурилась.
– А когда тебе можно?
Соня поймала насмешливый взгляд Марка и рассердилась.
– Никогда. Когда замуж выйду. Понятно?
– Я знаю, когда у нее день рождения. Видел в журнале дату. Двадцать седьмого мая.
– Придется терпеть до конца мая, – заключила Надя.
Соня вспыхнула.
– Вы нормальные вообще? Меня почему-то никто не спрашивает. Не нужен мне ни Марк, ни секс с ним. Что за бред?
Надя настроила камеру и села на стул. Странно, но Марк при всей нелюбви к фотографированию, не стал спорить, послушно растянул губы в улыбке и обнял девушек за плечи. Почувствовав его пальцы, Соня сжалась и затихла.
– Сонь, на счет три целуем Марка в щеки, – скомандовала Надя и во время вспышки
